Генри растерянно заморгал. Ему хотелось схватить Эдварда за уши и трясти его гениальную голову до тех пор, пока что-нибудь там не встанет на место и до него не дойдет, почему Генри смог найти меч.

– Он был зарыт под кленом, около конюшни, где ручей, – с нажимом сказал Генри. – Вы там часто играли.

– Тебе Карл сказал? – рассеянно спросил Эдвард. – Спасибо, Генри. Я действительно тебе благодарен.

Генри опустился на стул напротив него. Эдвард был так занят разглядыванием меча, что на него самого даже не взглянул.

– Каким он был? Твой брат? – пробормотал Генри.

Эдварду, кажется, не очень хотелось отвечать, но из благодарности он себя заставил.

– Веселым. Много смеялся, любил играть. Это уже неважно, верно?

На меч Эдвард смотрел так, что сразу было ясно: раньше он думал, что, если найдет его, ему станет легче, будто это как-то вернет прошлое, но, кажется, не сработало. И Генри молча наблюдал, как Эдвард хмурится, поглощенный ощущением того, что ничего в его жизни не изменилось.

– Ладно, давай к делу. – Эдвард с видимым усилием убрал меч с книги. – Мы понятия не имеем, что это за Предел и почему он интересует Освальда. Слово «предел» обычно значит «граница», но в старинных книгах иногда обозначает просто место или область. Я не встречал историй о каком-то особенном Пределе, но должно же быть хоть какое-то упоминание, верно?

– Верно, – отсутствующе пробормотал Генри.

Нужно было просто открыть рот и сказать правду, но он был так выбит из колеи, что не знал, с чего начать. Встреча с Розой лишний раз доказала ему то, что он и так знал: никто не сравнится с ним в умении говорить то, что не нужно, неподходящими словами и в самый неудачный момент.

– Я все утро ищу упоминания о ключе, и с твоей помощью дело наверняка пойдет лучше. Вдруг ты просто возьмешь с полки книгу, и она окажется та самая? Ты настоящий мастер поиска, Генри. Я серьезно. – Эдвард еще раз взглянул на меч и чуть поклонился, прижав к груди руку. Генри едва сдержался, чтобы не предложить ему затолкать свою вежливость обратно себе в глотку. – Расскажу тебе немного о нашей системе расстановки книг. В шкафах вдоль окон – сочинения на разные практичные темы вроде «Как поразить всех хорошими манерами» или «Две сотни способов развести костер». Вот тут, справа, – философские труды и всякие измышления на тему того, какова истинная форма Барса. Это самый бесполезный шкаф: просто куча причудливых выдумок. А вон там кое-что поинтереснее: исторические труды и сказки. У нас в королевстве одно от другого не отличишь, так что они стоят вперемешку.

Генри мрачно пошел к первому попавшемуся шкафу, вытащил самую толстую книгу, которая щедро обсыпала его пылью, и уставился в нее. Он был слишком переполнен своей собственной историей, чтобы разбирать замысловатый старинный почерк. Нужно потренироваться, выбрать подходящий момент и сказать все как есть. Например, за завтраком, чтобы отец тоже услышал. Минут пять Генри пытался сделать веселое лицо, чтобы всем легче было его узнать, но не смог даже вспомнить, какими мышцами надо для этого двигать. Благодаря Освальду он изменился настолько, что никто за целый месяц не узнал, а значит, он должен сделать все, чтобы измениться снова и стать таким, каким был раньше.

– Эй, – выдохнул Эдвард с таким глубоким чувством, что Генри стрелой выскочил из-за шкафа в надежде, что Эдвард все же догадался. Но тот, увы, смотрел в книгу. – Я кое-что нашел. Это «История королевства», том первый. Слушай: «Матеуш велел, чтобы Барса почитали во всей нашей земле. Он знал Барса и был ему другом, но, когда народ просил рассказать о великом волшебнике, король отвечал: «Тайна предела, откуда явился Барс, надежно заперта от посторонних глаз, и так пребудет вовеки». – Эдвард стукнул ладонью по книге и откинулся на спинку стула. – С ума сойти! Что, если Предел, который мы ищем, это место, откуда пришел Барс? Мы же тогда узнаем то, над чем себе все философы головы ломали! И гляди, какое странное выражение, – «тайна заперта». Это место закрыто на ключ от всех дверей!

Генри потер губы. Если уж в пещере чудовища, битком набитой золотом и драгоценностями, Освальд позабыл обо всем, едва увидев лист бумаги, где говорилось о Пределе, значит, это место сулило ему огромную выгоду.

– Ради ответа на вопрос, кто такой Барс, Освальд бы туда не рвался, – пробормотал Генри. – В пещере Зверя он сказал: «Это место дает такую власть, о какой я даже мечтать не мог». Наверное, там хранится какой-то могущественный предмет, что-то посерьезнее Сердца волшебства. И мы должны не дать ему прибрать к рукам такое добро. Кстати, а кто такой этот Матеуш?

– Первый король волшебного королевства. Его еще называют «Матеуш Даритель». Статуя на скале за дворцом, в руках которой теперь хранится Сердце волшебства, – это как раз он. Матеуш был величайшим королем, добрым и справедливым, и все его потомки – мои предки – старались быть похожими на него. Ему Барс подарил Сердце, при нем сделали корону и построили дворец.

Эдвард торопливо встал и бросился к одному из шкафов. Он так спешил, что ухитрился зацепиться ногой за стул и рухнуть на пол. Генри покачал головой: упав парой сантиметров левее, Эдвард врезался бы виском в угол соседнего шкафа. Как же повезло, что лютая тварь объявилась в королевстве, когда Генри был во дворце: в одиночку Эдвард уж точно не доехал бы до места назначения. Тот уже вскочил, чтобы продолжить путь к выбранному шкафу, но Генри положил руку ему на плечо, останавливая.

– У нас есть еще одна проблема. Ключом от всех дверей может воспользоваться только его хранитель, которого Освальд рано или поздно попытается отыскать.

– Ты говорил, что нашел ключ, значит, ты и есть хранитель, верно?

– Ключ мне оставил Сивард. И написал, что сила ключа едва не заставила его сделать что-то ужасное, открыть какую-то дверь, которую нельзя открывать ни в коем случае и которая сама жаждет быть открытой. Что, если это та самая дверь, которую теперь пытается открыть Освальд? Ладно, главное – не это. Он велел мне не брать ключ самому, а выбрать хранителем кого-то, кому я доверяю.

– Умоляю, скажи, что ты выбрал на эту важнейшую должность не того, о ком я подумал.

– Джетт теперь в опасности. Мы должны его защитить.

Эдвард застонал:

– Этому жалкому типу обязательно снова появляться в этой истории?

– Нужно найти его до того, как это сделает Освальд, иначе тот заставит Джетта использовать ключ. У меня есть подсказка, где сейчас Джетт, – получил сегодня утром от скриплеров.

– А больше ты к семи утра ничего не успел? – пробормотал Эдвард.

Генри рассмеялся:

– Не поверишь, если скажу. Ладно, слушай загадку: «Путь дарителей с рассветом стал запутанным и сложным. Но не нужно…»

Эдвард записал четверостишие на листе бумаги и погрузился в размышления, а Генри смотрел на его склоненную голову и думал вовсе не о Пределе. А что, если Эдвард вообще не поверит, что Роберт выжил?

Издалека донесся звякающий звук, и Эдвард разочарованно хмыкнул.

– Полчаса до завтрака. Идем, надо подготовиться. Уилфред к тебе с утра заглядывал? Он велел всем приодеться и взять куртки. Отец решил устроить завтрак на террасе, как в старые, добрые времена, что, конечно, глуповато в конце зимы, но я все равно рад, что он так взбодрился. Эй, Генри, ты в порядке? Ты сегодня какой-то… другой.

– Ты иди, я скоро. Хотел тут еще кое-что посмотреть.

– Только не опаздывай. Про Матеуша больше всего книг вот в этом шкафу. И если будет что-то интересное, скажи мне за завтраком.

– Жди отличных новостей, – притворно бодрым голосом сказал Генри.

Эдвард ушел, бережно забрав со стола меч. Генри постоял около шкафа имени Матеуша, а потом кинулся туда, где, по словам Эдварда, стояли «руководства на практичные темы». Он лихорадочно начал перебирать их, подтянув к шкафу стремянку, и в конце концов нашел то, что искал: «Хорошие манеры для юных мастеров».

Роберт был принцем, его учили всем этим правилам, а Генри помнил только смутные обрывки вроде благодарственных поклонов. Он уселся на стремянку и погрузился в чтение. Предел не убежит. Для начала нужно попытаться стать тем, кем вырос бы Роберт, если бы с ним ничего не случилось.