Улисс и Коготок принялись с жаром благодарить хозяйку.

– Только давайте позволим им поговорить наедине, – предложил Улисс. – Не стоит их смущать, они же так давно не виделись! Пускай будут только Мурзик, Коготок и я.

– Вы? – нахмурилась Синтия.

– Да, я обязательно должен присутствовать, – кивнул Улисс. – Я переводчик.

– Но они говорят на одном языке!

– Простите, я не договорил. Я переводчик и психолог. Нашим друзьям понадобится психологическая поддержка со стороны профессионала. Поэтому я и наряжен снежным зверем.

Синтия пожала плечами.

– Как угодно. У вас есть десять минут. – Она повернулась к двери, откуда послышались приближающиеся шаги. – А вот и мой леденчик!

К моменту, когда Улисс и Коготок остались наедине с ничего не понимающим Мурзиком, у Улисса начал вырисовываться план. Основан он был на некоторых выводах, полагаться на которые у лиса не было никаких оснований. По сути, им все еще двигала интуиция. Вместе с тем он понимал: то, что он сейчас считает интуицией, на самом деле результат еще не вполне уясненных наблюдений. Сознание лиса их уже обработало, но хозяину о своих выводах пока не доложило, собираясь сделать это позже.

«Позже» наступило быстро.

– Родственник? – Мурзик непонимающе уставился на Коготка. – Разве?

– Забудьте, – сказал Улисс. – Про ваше родство мы сочинили, чтобы нам дали поговорить.

– Понятно, – равнодушно сказал Мурзик. – Ну, давайте говорите.

– Странно… – произнес Улисс, внимательно поглядев на собеседника. – Вы разговариваете совсем не так, как по телевизору.

– Если вы про тот примитивный говор, то я делаю это для Синтии.

– Дайте догадаюсь! Ей не нравится, когда вы выглядите умным?

Мурзик кивнул.

– И вы идете на это из любви к ней?

– Вроде того, – неуверенно ответил Мурзик.

Улисс улыбнулся.

– Вас ведь зовут не Мурзик. Вы Мураз.

– Откуда вы знаете?!

– Ваш друг Теодор рассказал. Он пришел за вами в Градбург, беспокоится за вас.

Унылое выражение наконец покинуло глаза снежного зверя.

– Правда?! Теодор – настоящий друг!

– Именно так, – согласился Улисс.

– Почему же он сам не пришел, а прислал вас?

– Он меня не присылал… Я все объясню, но прежде ответьте на один вопрос. Вы счастливы здесь?

Мурзик ответил не сразу. Он немного подырявил взглядом стену за спиной Улисса, а потом произнес:

– Ну… так…

– А чего? – вступил в беседу Коготок.

– Синтия, – тщательно взвешивая слова, сказал Мурзик. – Она оказалась не такой… доброй, как на обложке.

Улисс и Коготок понимающе кивнули, ибо и сами уже пришли к подобному выводу. Мурзик же решил добавить:

– Называть меня Мурзиком, а не Муразом и вынуждать разговаривать, как болван, – это не то, чего я ожидал. И вообще мне иногда кажется, что я ей нужен только для того, чтобы хвастаться перед другими актрисами. Вот у нее есть снежный зверь, а ни у кого больше снежного зверя нет!

– Почему же вы не уйдете? – спросил Коготок, и в его голосе даже слышалось сочувствие.

Мурзик пожал плечами:

– Я хочу. Но это не просто.

– Я бы ушел! – жестко заявил Коготок.

– Вы не влюблены, – спокойно парировал Мурзик.

Снежные звери в упор уставились друг на друга, словно играли в гляделки, и каждый был решительно настроен выиграть. Улисс дал им немного времени на эту забаву, а потом кашлянул, привлекая к себе внимание. Великаны повернули к нему головы, в глазах каждого читался немой вопрос. Вопрос этот был: «А что теперь?»

– А теперь, мои снежные друзья, – сказал Улисс, – перейдем к делу. Мураз, мы предлагаем вам способ и мотивацию ухода. Коготок, объясните, пожалуйста, нашему другу, что ему предстоит, если он согласится.

Коготок кивнул и спросил Мурзика:

– Вы боитесь уколов?

Тот покачал головой.

– Отлично! – обрадовался Коготок и стал объяснять собрату, что его поменяют с Коготком местами, а потом отвезут в одно совершенно безопасное место, где у него возьмут чуток крови на благо науки и отпустят на все четыре стороны, и что своим поступком он спасет Коготка и осчастливит весь прогрессивный мир.

Пока Коготок расписывал Мурзику радужные перспективы его будущего, Улисс, не привлекая к себе внимания, отошел в угол комнаты, где на тумбочке рядом с вазой с цветами стоял телефон. Он набрал номер и, услышав «алло», тихонько сказал:

– Марио! Как я рад, что ты понял мое моргание!

– Конечно понял, – ответил на другом конце линии коала. – Я же прекрасно владею морзянкой! Ты сказал: «Огурцы нам не рады». Знаешь, я им тоже не рад.

– Марио! Какие огурцы! Я сказал: «Веди всех к себе домой и жди моего звонка!» Разве ты не поэтому дома? Ребята с тобой?

– Не поэтому. Со мной. Повезло, что ты позвонил прежде, чем я их выставил.

– Хорошо. Слушай внимательно, у нас очень мало времени!

На город быстро опускалась вечерняя мгла, в небе грозно собирались тучи. Автобус биотехнологов мчался на базу. Пассажиры во главе с Матушкой Дыбой праздновали победу – они заполучили снежного зверя, с которым можно не церемониться, у которого можно брать сколько угодно крови для киберя!

Сам Мурзик равнодушно смотрел в окно. На его голове все еще была кепка, которую отдал ему Коготок, чтобы ввести в заблуждение Синтию. Уловка сработала – актриса не догадалась, что снежные звери поменялись местами. Этот факт вызвал у Мурзика сильнейший приступ грусти.

Улисс тоже был тут – биотехнологи пока не согласились его отпустить. Впрочем, лис и сам на свободу не рвался.

Шоссе было пустынно, и автобус ехал быстро, несмотря на мокрый асфальт. Когда до места назначения оставалось совсем немного, водитель вдруг резко нажал на тормоз. Всех тряхнуло.

– В чем дело? – недовольно спросила Матушка Дыба.

– Сами посмотрите! – пораженно ответил водитель.

Все бросились к передним окнам и обомлели. Перед автобусом выстроились в ряд… снежные звери! Их было не меньше дюжины – толком сосчитать никто не успел, потому что снежные звери с криком и хохотом кинулись к автобусу.

– Чего вы ждете?! – крикнула Матушка Дыба своим подчиненным. – Разберитесь с ними! Вы что, не видите, что они ненастоящие? Это маскарад!

Растерянные медведи засуетились, изображая бурную, но бессмысленную деятельность, а Зубостьян на них покрикивал. Матушка Дыба выругалась и велела водителю открыть двери.

– Живо наружу, дурни, и прогоните этих клоунов!

Подчиненные решили, что взбешенная старушка опасней, чем веселые снежные звери, и выпрыгнули из автобуса. Дальше началась форменная неразбериха: снежные звери, которых было больше, чем противников, с гомоном и улюлюканьем облепили тех со всех сторон, закружили, запинали и затолкали. Биотехнологи беспорядочно отбивались, но толку от этого было мало.

– Скорее! – крикнул Улисс Мурзику. – Наружу, и дальше как я вас учил!

Лис и снежный зверь бросились наружу. Матушка Дыба, лишенная силовой поддержки подчиненных, удержать их не смогла.

Стоило Улиссу и Мурзику оказаться вне автобуса, как, словно по команде, все ряженые бросились врассыпную.

– Держите его! – отчаянно кричала Матушка Дыба. – Да не этого, придурки! Наш выше остальных, тупицы!

Но полностью дезориентированные биотехнологи ничего не могли поделать, и в считаные секунды все белые фигуры скрылись с глаз долой. От них осталась только валяющаяся на мокрой земле кепка с надписью: «Это не кепка». «Не» заляпало грязью, поэтому надпись теперь читалась как «это кепка», что выглядело еще более издевательски.

Вне себя от злости, Матушка Дыба процедила сквозь зубы:

– Ничего. Это еще не конец. Дождемся Коготка. Больше никаких сантиментов, господа, готовьте шприцы!

Она и подумать не могла, что больше никогда не увидит Белого Коготка.

Улисс, Теодор Башенка и Мурзик вылезли из попутки на окраине города у леса. Здесь начиналась тропа, ведущая в родные горы Мурзика.