– Правила могут меняться… – Ликой приподнял бровь и оценивающе на нее взглянул.

– Только не мои, – Серафима вздохнула. – Извини.

Хотя ради него она могла бы сделать исключение…

Парень вдруг звонко рассмеялся.

– Я тоже не связываюсь с плохими девчонками, – сообщил он.

– Ну прям греческая трагедия! – поморщился Хохотунчик. – Заканчивайте со своими мыльными операми, пока меня не стошнило.

Нужный им ангар располагался в самом конце портовой зоны, среди множества других, похожих друг на друга складов. Фонари здесь не горели, и большой жестяной сарай пятиметровой высоты был практически не виден на фоне затянутого тучами неба. Рядом с ангаром стояла машина Шпингалета. Девушка толкнула тяжелую железную дверь склада, и компания вошла внутрь.

Они оказались в настоящем лабиринте из высоких стеллажей, на которых стояли стальные ящики самых разных размеров. Некоторые проходы были настолько узкими, что по ним приходилось пробираться боком. Иногда под ногами пробегали крупные крысы, и это Серафиме совсем не понравилось.

Шпингалет ждал их в центре ангара, сидя за низким столом под тусклой желтой лампочкой, которая едва освещала пятачок пространства внизу. Это был неприятного вида мужчина в грязном, поношенном плаще и мятой шляпе. Его изможденное, костлявое лицо казалось заштрихованным недельной щетиной, под глазами залегли темные круги. Шпингалет не особо заботился о своем внешнем виде.

– Наконец-то! – недовольно произнес он, когда они подошли к столу. – Серафима, я уж думал, возникли осложнения.

На парней он даже не взглянул, полагая, что они не заслуживают внимания.

– Плохо же ты меня знаешь. – Девушка сделала знак Ликою, и тот положил свой рюкзак на стол.

Шпингалет тут же расстегнул застежки и сунул внутрь свой длинный нос. Не прошло и секунды, как раздался восторженный вопль:

– Это они! Кубки Ивана Грозного!

– А ты сомневался?

– Определенные сомнения присутствовали, – уклончиво ответил Шпингалет. – Рад, что вы меня не разочаровали.

– Заказчик уже оплатил работу? – поинтересовался Хохотунчик.

– Нет, – ответил Шпингалет, нежно разглядывая кубки. Потом вытащил один из рюкзака и поднял поближе к лампе. Драгоценные камни засверкали на свету всеми цветами радуги. – Но за оплатой дело не станет. Заказчик изъявил желание приехать сюда лично.

– Сюда? – удивилась Серафима. – Но зачем? Обычно ты сам отвозишь товар…

– Я тоже удивлен, но желание заказчика – закон! Твой отец в курсе и не возражает. Он просил сразу оплатить работу наших… – он кивнул в сторону Ликоя и Хохотунчика, – новых сотрудников.

И расхохотался хриплым смехом.

– Наличность никогда не помешает, – оживился Хохотунчик. – Я предпочитаю настоящие деньги каким-то виртуальным банковским переводам!

– Ну, раз Барон в курсе, – вздохнула Серафима.

Шпингалет взял в руки самый большой кубок и восхищенно присвистнул. Сосуд был выполнен в форме большой чаши на высокой ножке. Инкрустация на нем оказалась гораздо богаче, чем на кубках поменьше. При желании Шпингалет мог бы водрузить сосуд себе на голову, словно шляпу. Драгоценные камни перемежались изображениями извивающихся змей. Некоторые из них почему-то были с двумя, а то и с тремя головами.

– Необычная вещица, – нахмурил тонкие брови посредник.

В этот момент входная дверь ангара громко лязгнула в темноте. Ребята нервно обернулись на звук.

– Уже приехал, – констатировал Шпингалет, поспешно складывая кубки обратно в рюкзак. – Пунктуален! Это радует. Меня уже дома ждут…

Сначала они услышали тяжелые шаги, а затем из тьмы между стеллажами выдвинулся гигантский силуэт в темно-коричневом пальто до пола. У ребят перехватило дыхание.

Заказчик оказался широкоплечим дядькой лет сорока, почти двухметрового роста. На голове великана сидел старомодный котелок, из-под которого подозрительно щурились маленькие блестящие глазки. Мощная нижняя челюсть незнакомца неестественно выдавалась вперед, словно у орангутанга, да он и напоминал скорее гигантскую обезьяну, нежели человека. Из-под расстегнутого ворота пальто выглядывал стоячий воротничок белоснежной рубашки, пышно повязанный шейным платком. Из белоснежных манжет с рубиновыми запонками торчали большие кисти рук, покрытые густыми рыжими волосами. Черные туфли, по виду почти пятидесятого размера, были так начищены, что в них можно было смотреться, как в зеркало.

– Вечер добрый, господа, – гулко пророкотал великан. В его горле что-то булькало, словно кипела каша.

– Приветствую тебя, Константин, – склонил голову Шпингалет. – Ты быстро нашел это место?

– Неважно. Я всегда нахожу то, что ищу, – ухмыльнулся Константин.

Серафима вдруг ощутила, как у нее по спине побежали мурашки. Этот человек пугал ее, а ведь она была девицей далеко не робкого десятка.

– Ваши ребята справились с заданием? – поинтересовался великан.

– Естественно, – ухмыльнулся Шпингалет. – У Барона работают только самые лучшие специалисты.

– Какая талантливая молодежь. – Константин недобро прищурился, разглядывая ребят. – Могу я взглянуть?

Шпингалет протянул ему рюкзак Ликоя. Константин лишь мельком посмотрел и удовлетворенно кивнул.

– Кубки колдуна Чернорукова, – глухо проговорил он. – Глупцы! Знали бы они об их истинной ценности, не стали бы выставлять у всех на виду в каком-то заштатном музее…

– Там было написано: «Кубки Ивана Грозного», – поправил его Ликой.

– Дважды глупцы! – гулко расхохотался Константин. Клокотание в его горле усилилось. – Царь Иван Грозный стал лишь их последним владельцем. Истинной и полноправной хозяйкой кубков была его прабабка, получившая их в дар от самого Игнатия Чернорукова, основателя славной династии черных ведьм и колдунов! Только она, сведущая в черном колдовстве, использовала кубки по назначению, а остальные и понятия не имели об истинной сущности и предназначении этих сосудов.

– «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой»! – поспешно проговорил Шпингалет, взглянув на поцарапанный экран своего мобильника. – Время уже позднее! Давайте поскорее покончим с этим, мне еще нужно успеть к Барону.

– Верно, – согласился Хохотунчик. – Мне тоже есть чем заняться.

– Ты принес деньги? – Шпингалет оглядел Константина с ног до головы.

В огромных руках гостя не было ни сумки, ни чемоданчика.

– Вы мне не доверяете? – осклабился великан, показывая крупные желтые зубы, причем клыки были значительно длиннее, чем следует.

– Да я себе-то не доверяю, – ухмыльнулся Шпингалет. – Барон же назвал тебе сумму?

– Свою плату вы получите, – кивнул Константин. – Прямо сейчас.

– Отлично. – Шпингалет протянул руку за наградой.

А затем произошло то, что Серафима еще долго будет видеть в кошмарных снах. Константин сжал пальцы в кулак, и его кисть вдруг превратилась в огромную булаву с набалдашником, из которого торчали острые шипы. Казалось, она слеплена из глины, но при этом была чертовски твердой. Константин легко сшиб с ног опешившего Шпингалета. Посредника отшвырнуло в сторону и с силой впечатало в железную стену ангара. Застряв в глубокой вмятине, он повис в трех метрах над полом и больше уже не двигался.

Серафима испуганно вскрикнула. Ребята в ужасе застыли. Великан неторопливо взвалил на плечо рюкзак с кубками.

– Какого…?! – взвизгнул Хохотунчик.

Константин обратил к ним жуткое лицо и зловеще улыбнулся.

– Ваш черед, – сказал он.

Булава ударила в сторону Ликоя. Но парень мгновенно рухнул на пол и проворно откатился в сторону. А набалдашник разнес в щепки ветхий стол.

Еще миг – и ребята что есть силы мчались по узким проходам. Константин гнался за ними, громко топая. От этого топота, казалось, вибрировал весь ангар. Глиняная булава с грохотом разнесла стеллаж в полуметре от головы Хохотунчика.

Но Хохотунчик вдруг выхватил из-под куртки пистолет и прицелился в Константина.

– Ни с места! – гаркнул он. – Полиция!

– Что?! – вытаращила глаза Серафима.