– Компромат на себя будешь ему давать? – буркнул профессор.

– Обойдётся! – отрезал Смирнов. – Нечего ему меня вербовать. А, кстати, Шур, почему я не помню, что познакомился с ним в 82-м? Ведь теперь это уже свершившийся факт.

– Ты что, забыл? Мы сейчас в параллельных потоках времени. И пока они не сольются, в нашем нынешнем настоящем ничего не изменится.

– Да, действительно. Запамятовал, – почесал затылок «чекист». – Ну да ладно. Ответ ты уже написал?

– Написал. Если хочешь, можешь добавить.

Михаил Дмитриевич раскрыл «песенник» на последней странице и внимательно просмотрел написанное.

– Хм, тиражи Спортлото за 1982-й год, с 39-го по 52-й. М-да, чувствую, обогатится Андрюха как Крез…

– Добавлять будешь? – перебил Смирнова учёный.

– Буду, – кивнул подполковник. – Но писать будешь ты, чтобы, как говорится, «одна рука, один почерк».

– Хорошо.

– Теперь по тексту. Во-первых, вместо компромата на меня упомяни ему про монетку, которую я нашёл в этой лаборатории в 82-м году.

– Точно! При общении с тобой тамошним монетка очень даже в жилу пойдёт.

– Во-вторых, – продолжил Михаил Дмитриевич, – то, что касается личности таинственного «седого»…

– А ты что? Знаешь, кто он такой? – вскинулся доктор наук.

– Подозреваю, – уклонился от прямого ответа Смирнов. – Напиши просто, что мы над этой проблемой работаем.

– Ага. Уже пишу.

– Отлично. Теперь, в-третьих, – Михаил встал и не спеша прошёлся по кабинету. – Я полагаю, и мне, и моим тогдашним коллегам очень поможет кое-какая информация из будущего. Надеюсь, Андрей, когда придёт время, использует её грамотно. В смысле, когда ему придётся плотно работать с конторой.

– Хочешь слить ему информацию о кротах в Комитете? – невинно поинтересовался Шурик.

– Угадал, – расплылся в улыбке Смирнов. – Записывай…

За пять минут он надиктовал Синицыну десяток фамилий с комментариями по типу «Что? Где? Когда?», то есть, на чём конкретно попался, где служил, какую занимал должность и, самое главное, когда расстреляли.

– Были, конечно, и другие предатели, но эти наиболее значимые, – пояснил в конце «монолога» Смирнов. – Если выявят хотя бы этих, уже хорошо. С остальными можно разобраться по ходу, при провале главных агентов все прочие сами засветятся. Пойдут, так сказать, довеском к основному улову.

– Уф! Записал, – откинулся на стуле профессор. – Даже рука устала.

– Это не страшно, – рассмеялся «чекист». – Главное, чтобы у наших рука не дрогнула, когда к стенке будут предателей ставить.

– Тоже верно, – согласился учёный, потом вздохнул и перешёл к наболевшему. – Ну что ж, с хорошим мы разобрались, теперь поговорим о плохом.

– Считаешь, что уничтоженные в твоей квартире закладки – новость плохая? – поднял бровь Михаил Дмитриевич.

– Да нет, почему, хорошая новость, – смутился Синицын. – Просто… просто это уже не новость. Их еще в субботу убили. Ну, тот парень, что от тебя приходил. И жилье я на охрану тогда же поставил.

– Думаешь, за тобой снова следят? – нахмурился подполковник.

– Дело не в этом, – отмахнулся профессор.

– А в чём?

– В том, что выселяют меня отсюда.

– Как это выселяют? Куда? – удивился Смирнов.

– В никуда, – развёл руками учёный. – С утра сообщили, а потом и бумагу прислали, что мой проект временно закрывают. До тех пор, пока тут стройка идёт. Якобы не обеспечены условия безопасности.

– Когда именно закрывают? И что будет с этим? – Михаил Дмитриевич указал на стоящую в лаборатории установку.

– Приказано полностью освободить здание до 28-го числа. Основная установка, та, что внизу, останется. Её полностью обесточат и поставят вокруг защитный экран. А что касается этой, – Шурик опять вздохнул. – Эту модель предписано разобрать, упаковать, опечатать и отправить на ответственное хранение.

– Вот ведь хрень! – выругался подполковник.

– Согласен. Полная хрень, – грустно вздохнул Синицын. – И, как всегда, совершенно не вовремя. Только-только результаты пошли, и тут – на тебе. Гипс снимают, клиент уезжает…

– Слушай, Шур, а ты не мог бы собрать подобную установку где-нибудь в другом месте? – перебил друга Смирнов.

Профессор задумался.

– Ну-у… теоретически да. Наверное, мог бы.

– Тогда какие проблемы? Соберём другую, точно такую же. Тебе что для этого надо? Мозги? Руки?

– То же, что и Наполеону, – усмехнулся учёный. – Во-первых, деньги, во-вторых, деньги и, в-третьих, опять же деньги. Причём, немало.

– Сколько конкретно?

– Думаю, миллионов семь-восемь, как минимум.

Михаил Дмитриевич изумлённо присвистнул.

– Надо же! Знал ведь, что наука – удовольствие не из дешёвых, но чтобы настолько… Надеюсь, ты о рублях говоришь, а не о евро с долларами.

– О рублях. Про доллары – это в дирекцию.

– И то радость, – покачал головой Смирнов. – Впрочем, ладно. Деньги, я думаю, мы найдём.

– Откуда? – вяло поинтересовался профессор.

– Если надо, значит, найдём. Было бы желание.

– Уверен?

– На все сто.

– Это хорошо, – повеселел Синицын. – Тогда сделаем так. Я быстренько набросаю смету, а как финансы пойдут, сразу начнём закупаться. Думаю, месяца за два управимся.

– А почему так долго?

– Позиций заказных очень много. Часть за границей делают, что-то на номерных заводах. Я-то ведь буду как частное лицо выступать, а не как государство. Придётся ждать, пока сделают, пока доставят.

– А импортные комплектующие – это обязательное условие? – засомневался Смирнов. – Сам понимаешь, секретность и всё такое.

– Заказывать будем в разных местах, – пояснил Синицын. – У меня за бугром знакомых достаточно. Коллеги, можно сказать. К тому же, сами по себе комплектующие технологическими новинками не являются. Их много кто производит и продаёт. С этим, я думаю, проблемы не будет.

– Будем надеяться.

– Да, будем. И, кстати, надо будет Андрея обо всём этом проинформировать. В смысле, о том, что какое-то время связь у нас будет односторонняя. Только из прошлого в будущее, но не обратно.

– Да, это правильно.

– И ещё надо предложить ему подыскать какое-нибудь хорошее место для ретранслятора.

– А это зачем?

– А чтобы с энергией поменьше возиться. Чем меньше расстояние между передатчиком и ретранслятором, тем меньше затраты на временной перенос. Мы ведь теперь птицы вольные, где захотим, там и поставим свою установку. Он подберёт удобное для себя место, а мы подстроимся под него и найдём что-нибудь подходящее поблизости.

– Понятно, – кивнул Михаил Дмитриевич. – Сегодня мы как? Успеем эксперимент провести?

– Естественно. Для чего бы я тогда тебя приглашал? – пожал плечами профессор. – Иди, занимай капсулу. Сейчас отправим тебя… куда бог пошлёт.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – хохотнул «чекист», стягивая с себя свитер. – Прорвёмся.

…На подготовку к эксперименту ушло пятнадцать минут.

Обвешанный датчиками Михаил разместился на «электрическом стуле», а Шурик, закончив дописывать послание в прошлое, запихнул «песенник» в «спецконтейнер», проверил готовность техники и испытателя и, вернувшись за компьютерный стол, вновь, как и неделю назад, начал считать секунды.

– Десять, девять, восемь… три, два, один… ноль!

– Поехали!..

Четверг. 16 сентября 1943г. Остров Крит. Окрестности Като Сими.

– Дядя Михос! Дядя Михос!

– Чего орёшь? – Михаил приподнялся над грудой камней и шикнул на ломящегося через кусты Костаса. – Прёшь как танк, чему я тебя только учил?

– Фух! – молодой парень, перехватив поудобней винтовку, плюхнулся на землю рядом со штабс-капитаном. – Извини, дядя Михос. Боялся, что не успею.

– Нечего на тот свет торопиться. Туда мы всегда успеем, – буркнул Смирнов. – Зачем пришёл? Почему не остался со всеми?

– Меня Манолис послал. Сказал, что вдвоём будет легче.

– Командир, говоришь, послал? – Михаил с сомнением посмотрел на парня.