Коснулась губами его губ, ощутила их неподвижность и мягкость.

— Больно будет только в самом начале, — прошептала она. — А потом мы станем свободны.

Свет факелов мерцал, подобно лучам заходящего солнца, на длинном серебряном теле ее мужа. Миранда глубоко вдохнула и раздвинула его губы своими. «Позволь нам принять суд». Ее дыхание теплым потоком ворвалось в его горло. «Моей душе и его».

И снова тепло хлынуло изнутри, окутывая ее и Арчера. «Очисти».

Миранду пронзила боль. Боль и жар. Она не сдавалась, думая о пламени. «Моей душе и его. Со всем моим естеством».

Ее губы дрожали у губ Арчера, горло почти невыносимо саднило от жара.

Она смутно различила звук, подобный шипению раскаленной жаровни. Тепло прибывало. Миранда распахнула глаза, ослепнув от боли. Перед ними плясали сине-белые языки пламени. Странного синего пламени, до того яркого, что оно казалось холодным. Оставалось только беспомощно глядеть на ловушку, в которой она теперь оказалась. Пути назад не было. Ее льняная рубашка сгорела, коричневые обугленные клочки ткани кружились в воздухе, пожираемые огнем.

Миранда нагнетала поток. «Очисти».

Изо рта Арчера вырвался низкий стон, и она едва не ослабила хватку. Его сильное тело, зажатое меж ее ноющих бедер, билось в конвульсиях. Удерживая любимого, она вся обвилась вокруг него и сдавила лодыжками его ноги. «Простите меня».

Вокруг, разметав волосы Миранды, бушевало горячее белое пламя. Красно-золотистые пряди волос взлетели, облепив лицо. Где-то на краю сознания раздавались ее собственные жалобные крики. Так похожие на крики Виктории. «Сильнее». Стонущий Арчер метался, хватая ртом воздух. Их поглотил водоворот; пламя и ветер стирали ее кожу. Однако Миранда не горела. Она видела это, но причины понять не могла. Ведь боль была самая настоящая.

Внезапно Арчер резко выгнулся, словно натянутый лук, и снова рухнул в ее объятия. Его гладкая кожа покрылась испариной, как цветы покрываются каплями росы поутру. Ручейки серебра стекали, словно ртуть, с его крепких мышц. Синие языки пламени слизывали серебро, пока Арчер корчился с зажмуренными от боли глазами. С каким-то благоговейным чувством Миранда смотрела, как яд утекает, обнажая золотистое тело, но потом отвратительная субстанция коснулась ее собственной плоти, и Миранда закричала.

Взгляд заволокло пеленой. Когда на нее попадало стекавшее с Арчера серебро, кожу как будто резали острой бритвой. Миранда скорчилась вокруг мужа, точно раковина, вжавшись грудью в его лопатки. Так они содрогались вдвоем, пока из центра его груди не вырвался поток горячего воздуха. Миранду отбросило назад, и она ударилась головой о землю. Жар со свистом испарился из пещеры.

Глаза затягивало мглой.

«Бен». Она втянула воздух и заставила себя подняться.

Арчер снова лежал на боку, безвольно опустив руку на широкую грудь. Тени играли на его золотистой, словно мед, коже, в то время как рука мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. От земли вокруг него поднимался похожий на серебристый туман пар и исчезал в холодном воздухе. С тихим стоном Арчер перевернулся на спину, открыв взору завитки черных волос на груди. «Бен».

Миранда кинулась к нему, дрожа так сильно, что никак не могла ухватить его за плечи. Теплый. Кожа излучала тепло. Его голова передвинулась, и коротко подстриженные черные волосы мягко коснулись ее обнаженных бедер. Краска вернулась на заострившиеся скулы.

— Бен, — с трудом выдохнула она.

Напряженное выражение исчезло с его лица, но он не проснулся. В неистовстве Миранда припала губами к его лбу.

— Бен, прошу. — Ее волосы накрыли их обоих вуалью, рассыпавшись по его обнаженным груди и плечам. — Я люблю вас, Бенджамин Арчер, — прошептала ему на ухо. — Больше жизни.

Волна дрожи прокатилась по его телу, а затем он распахнул глаза — светло-серые, окаймленные закопченными ресницами. И когда эти глаза остановились на ней, Миранда забыла, как дышать.

— Мири…

Глава 34

Темнота и холод давили на него бесконечным тяжелым грузом. Заледеневшая темница, из которой не сбежать. Глубоко внутри Арчер слышал собственные крики, полные ужаса, как у перепуганного ребенка. «Прекратите. Освободите меня». Страх пожирал душу. Он бы сбежал, если бы мог. Нежные ладони касались его шеи. Успокаивали. Он рванулся навстречу прикосновению. Напрасно. Невозможно пошевелиться. Руки соскользнули, оставив его в полном одиночестве.

А затем была боль. Будто раскаленное железо потоком лилось в горло. «Господи, помоги мне». Пятна — красные, белые, оранжевые — замелькали перед глазами. Острые как бритва когти раздирали его изнутри. Он боролся с жаром и агонией. Невыносимо. «Хватит. Пожалуйста, хватит».

Потом пришло тепло. Арчер выдохнул. Прекрасное тепло, больше похожее на сон. Аромат роз. Шелковые пряди, ласкающие ноющую кожу.

— Я люблю вас, Бенджамин Арчер. — Шепот ангела. — Больше жизни.

Любовь. Миранда. «Мири». Тело накрыло волной облегчения. Глаза распахнулись навстречу свету. Огненный нимб волос и виноградно-зеленые глаза, блестящие от слез.

— Мири.

Она всхлипнула. Его любимая. Кремовую кожу покрывали красные пятна, глаза и нос припухли, глубокий порез рассекал бровь. И она никогда не была прекраснее.

— Бен. — Хрупкие руки обвились вокруг его шеи, и он потянулся ей навстречу. Пышная голая грудь прижалась к его плечу. Миранда обнажена? Она свернулась клубочком у него на груди, нежная кожа шелковых бедер касалась его чувствительной кожи.

Арчер хотел было поднять руку, дабы обнять ее в ответ, но движения давались с трудом, будто он сидел в вязком болоте. Мир вокруг был тусклым, почти зернистым, как дагерротип.

— О боже, Бен. — Она заплакала, вздрагивая всем телом.

— Я здесь. Все хорошо. — Горло жгло, будто острые лезвия царапали изнутри. Кстати, где это самое «здесь»? Грубые каменные стены. Под ногами застывшая грязь. Воспоминания закружились перед ним грозной воронкой.

На плечи Миранды аккуратно лег черный плащ. Она даже не заметила. Арчер поднял голову. За ее спиной стоял Лиланд, его лучший друг. Постаревшее лицо. Влажные глубоко посаженные глаза.

— Привет, Арчи. Рад снова тебя видеть.

Арчер вдруг зажмурился — голова закружилась. Невозможно смотреть на Лиланда и не думать о крови, костях, Челтенхеме… и об остальных друзьях. Серебристый взгляд Виктории, впившийся в него, мертвые губы, накрывающие его рот, могильный привкус ее поцелуя. «Я знала, что ты вернешься ко мне, Арчер». «Гори в аду, Виктория». Его затопил серый свет. Ледяной холод конца. Он обратился.

Его охватила паника. Арчер рванулся вперед, разомкнув объятия жены. «Виктория. Где она? Нужно скорее увести отсюда Мири».

Миранда выпрямилась и плотнее закуталась в плащ.

— Ее больше нет.

Он, должно быть, произнес имя вслух. Повернулся к жене — в ее глазах застыла пустота.

— Уничтожена.

Невозможно. Арчер моргнул в изумлении и вдруг увидел… свои ноги со смуглой кожей и вьющимися волосками. Прерывисто дыша, проследовал взглядом выше. Красноватый член и темные мешочки яичек, тоже покрытые черными волосами. Иисусе. «Он прежний. Снова прежний».

Теплая ладонь Миранды легла на плечо. Он резко обернулся. Ее красивые губы дрожали, великолепные зеленые глаза сияли.

— Арчер, — выдохнула она, — проклятие снято.

Он схватил ее в медвежьи объятия и крепко прижал к себе. И вдруг она снова заплакала, в душераздирающих всхлипах слышалась вся ее боль. С губ сорвалось его имя, будто молитва. Арчер запустил пальцы в прохладный шелк ее волос. Больше, чем жизнь. Благодарность захлестнула его, словно благословение.

— Я здесь, — прошептал он в ее пахнувшие розами пряди. Здесь его дом. Арчер еще крепче обнял жену. — Я рядом.

И он больше никогда ее не отпустит. Никогда.

Эпилог