– Хорошее ли хоть вино-то? – с подозрением осведомился я – Кислятина, небось?

– Что вы! Сладкое как поцелуй юной красотки! Позвольте осведомиться – никак в гости к кому-то пожаловали? К вдовушке Ларкриссе, а? – с намеком подмигнул лавочник – Она еще хоть куда! Э-х-х!

– Э-э-э… нет, уважаемый торговец – хмыкнул я – Решил наведаться в гости к своему старому другу. Джогли его имя. Слыхали о нем?

– Как не слыхать, господин – всплеснул руками продавец – Сколько лет бок о бок в этой деревушке прожили! Вот оно что… теперь понятно, зачем вам красное вино. Видать и правда хорошим другом для вас он был, раз прошли столь долгий путь и не поскупились на вино. Для этого дела оно самое то будет.

– Простите… что значит «был»? И для какого такого дела «самое-то» будет?

– Так для поминок же – искренне удивился торговец – Как раз сегодня утречком старика Джогли и схоронили. Вечерком поминки будут, посидим, выпьем за упокой души его. Хороший он старикан был! Да, господин?

– Ага… – выдавил я из себя, дрожащими руками раскупоривая бутылку и присасываясь к горлышку. Благо штопора не требовалось.

Под ошеломленным взглядом лавочника я довольно быстро осушил бутылку и, потянувшись к следующей емкости, уточнил:

– Когда говорите, схоронили? Сегодня утром?

– Ну да. Как положено – с первыми лучами рассвета. Да вы не печальтесь так! Хорошую жизнь он прожил, долгую! Чего уж теперь горевать. Или на похороны поспеть хотели? Понимаю,… переживаете, небось, сейчас.

– Вы даже не представляете насколько сильно – с грустью согласился я, делая еще пару глотков вина.

Лавочник не соврал. Вино и правда, было весьма неплохим. Откупорив третью бутылку, я протянул ее печальному вестнику и сорванным голосом просипел:

– Выпьем. Помянем усопшего.

– Эх… грех отказываться – махнул рукой торговец, принимая вино – За упокой души его!

– Угу – булькнул я в бутылку.

– Оно конечно без слухов не обошлось – наклонившись ко мне, заговорщическим шепотом поведал собутыльник – Но наши кумушки чего только не болтают! Языками без устали мелят, им только волю дай!

– Чего болтают? – без особого интереса спросил я. В моей голове царил настоящий хаос, полная путаница мыслей и болтливый лавочник пришелся как нельзя стати. Чтобы отвлечься от тяжелых раздумий нет способа лучше, чем послушать охочего до болтовни человека.

Ну гадалка чертова! Чтоб тебя и твой шатер бурей снесло! И племянничка твоего двоюродного туда же и тем же, чтобы не лез со своими дурацкими советами!

– Болтают, говорю, кумушки-то невесть что – продолжил шептать торговец, перегнувшись через разделяющий нас прилавок – Не своей смертью мол старичок умер-то! Никак, мол, помогли ему в мир иной перейти!

– Да что ты? – незаметно перешел я на «ты» – Так и говорят? А с чего взяли-то?

– А с того, что за день до смерти, оглядывал его проезжий лекарь-волшебник, который мою соседку от грыжи одним заклинанием излечил! И взял всего ничего! – с торжеством выпалил лавочник – Сразу видно, что дело свое хорошо знает! Мастер! И совесть имеет!

– Не понял – признался я.

– А что тут непонятного-то, добрый человек?! – озлился на мою тупость собеседник – Сын покойного батюшку очень уж любил, все за здоровье его переживал. Потому и не поскупился, пригласил лекаря к отцу. Тот значит, старика Джогли осмотрел, ощупал, пару заклинаний произнес, чтобы внутрь ему заглянуть да проверить, как там сердечко бьется, да нет ли других бед каких. И говорит – не переживайте! Старость оно конечно не радость, но здоровье отца вашего на диво хорошее! Проживет еще долгонько! С тем и уехал чародей. А на следующее утро старика в постели мертвым нашли! Преставился!

– Та-а-а-к – протянул я, как-то резко заинтересовавшись услышанным и одновременно пытаясь вспомнить, бывало ли такое, чтобы связанные с заданиями «местные» умирали. И пришел к неутешительному выводу – да, случалось.

Особенно если «местный» страдает от какой-нибудь странной болезни или отравлен укусом неведомого чудища. И просит такой вот болезный первого встречного игрока найти лекарство или противоядие, да поскорее. И если в срок не уложиться, то страдалец благополучно отходит в мир иной. Бывало и по другому. Но здесь задания как такового и нет. Просто данный загадочной гадалкой крайне туманный совет.

– То-то и оно! – торжествующе прошептал лавочник и, порывшись за прилавком, вытащил еще две бутылки вина – Давай еще по одной! От заведения, так сказать!

– А давай! – согласился я, неверным движением тянясь за покрытой пылью бутылкой. Вино оказалось забойным и координация движений начала давать сбои – Значит, есть сомнения? Раз кумушки болтают.

– Да из-за невестки его все сомнения! Вот уж не свезло! Сын всем на зависть уродился. И заботливый и отцу в старости опора надежная. А вот невестка… тьфу! Вся деревня смеется. Ни обед сготовить толком не может, ни в доме прибраться. Курам пшена насыпать и то не умеет. Лишний раз не улыбнется. А уж если зыркнет на тебя, то враз икота начинается! Не любил ее покойный старик, совсем не любил. Постоянно ругались. Почитай кажный день крик и пыль столбом.

– Погоди! Так кумушки на невестку грешат? – изумился я – Она мол старичка того… оприходовала…

– А на кого еще? Кто еще мог старику смерти пожелать? – вопросом на вопрос ответил торговец – Она еще та змея подколодная! Но, господин, сейчас поздно уже рядить да гадать. Старый Джогли навеки в могиле упокоился и ничего рассказать уже не сможет. Разве что дух его из могилы восстанет да всю правду поведает, хе-хе… Чтобы правду узнать, я бы пары золотых монет не пожалел! Очень уж любили мы старого Джогли. Никого добрым словом не обделял и в помощи не отказывал. Давай, добрый человек… прости, не знаю, как звать-то тебя.

– Росгард – отозвался я.

– А меня Стехан – кивнул в ответ торговец – Выпьем, Росгард.

– Выпьем – кивнул я и задумчиво повторил недавние слова собутыльника – Разве что дух из могилы восстанет… хм… Стехан, а скажи-ка мне, если уж она такая безрукая да нелюдимая, то почто сын Джогли в жены ее взял?

– А ты ее видал? – хитро прищурился Стехан.

– Нет – пожал я плечами.

– Вот! А как увидишь, так сразу и поймешь. Первая красавица на деревне. Фигура ух! – воскликнул Стехан, залихватски подкручивая кончик уса – Окажись я с ней на сеновале ночкой лунной, так уж глаз не сомкнул бы… кхе-кхе…

Слушать эротические фантазии лавочника я не собирался и поэтому сходу взял быка за рога:

– Угу, понятно. Стехан! А хочешь, я возьмусь за это дело? А?

– Какое такое дело? – чуть пьяно переспросил торговец, утирая со лба обильно выступивший пот. Ишь как разгорячился Стехан. И непонятно от чего – то ли от вина, то ли от неуемных фантазий о чужой жене на своем сеновале. Плейбой деревенского разлива.

– Ну… разузнаю что да как с этим делом. Выясню, отчего старый Джогли так внезапно преставился. Если своей смертью умер….

– Не своей! – буркнул Стехан, грохнув увесистым кулаком о задребезжавший прилавок – Тут дело темное! Кумушки зря болтать не станут!

О как… кумушки внезапно стали глашатаями истины.

– Если своей смертью умер, то даже медяка с тебя не возьму за хлопоты свои – вкрадчивым тоном продолжил я – А если выяснится что старику и правда помогли на тот свет отправиться, то заплатишь обещанные два золотых. Что скажешь?

– По…. ы-ы-ыг… – Стехана перекосило, бутылка выпала из его ослабших пальцев и покатилась по прилавку, оставляя за собой кроваво-красные брызги вина – Агхыволы… ыдвлоа… зе-еерт…

– Стехан?! – ошарашенно выпучив глаза, я пьяно пошатнулся и сделал несколько неверных шагов назад – Стехан!

Что за чертовщина происходит с этими торговцами?! Сперва в Яслях, теперь в Мшистых Холмах…

– По рукам! – брякнул, рывком пришедший в себя Стехан, ловко подхватывая бутылку – Эк я винца хлебнул! Кажись, лишку перебрал, а? Хе-хе! А ты говорил – кислятина! Заборная вещь! Согласен я! Двух золотых не пожалею на дело правое!