Востоком в более тесном смысле. Вот почему мыслители, пытавшиеся придать всемирно-историческому процессу единство плана, либо совсем игнорировали Китай и Индию, как будто бы их никогда не существовало, либо затруднялись, какое место им отвести в общей схеме истории, либо, наконец, ставили Китай и Индию в чисто фантастическую связь с остальной историей древности*.
Особенное значение ближайшего Востока
Итак, тот исторический мир, который можно назвать Востоком в более тесном смысле, отличается от двух других современных ему исторических миров и большею древностью, и большим разнообразием своего состава, и более тесной связью своею с тем, что принято называть всемирной историей. История есть жизнь и движение, и именно ближайший к нам Восток был в древности свидетелем наибольшего количества крупных перемен, имевших влияние на судьбу многих народов, тогда как Китай с давнейших пор сделался воплощением неподвижности в характере и быте народа, а перемены, происходившие в Индии, бледнеют в сравнении с появлениями и исчезновениями народов, с возвышениями и падениями царств, с распространениями и уничтоженьями целых культур на ближайшем Востоке. Всемирная история заключается во взаимодействии и преемственности наций, а тут мы как раз имеем и то, и другое. Особенно важно то, что в этом взаимодействии участвовали народы, успевшие в предыдущие периоды своей истории выработать своеобразные культуры, одновременное существование которых и сообщает такое разнообразие исторической жизни этого Востока. Этим и было положено начало объединению многих народов, которому предстояло сделаться одною из наиболее существенных сторон всемирно-исторического процесса,
* По Гегелю, всемирная история есть процесс выработки "всемирным духом" сознания своей свободы, и, по его схеме, этот дух, так сказать, движется с Востока на Запад, причем в Китае он еще спит, в Индии уже грезит, в Персии просыпается, хотя еще и не познает своей сущности, и т. д. Ср. выше, стр. 14-15.
Этот важный факт должен быть нам памятен с самого начала нашего обучения истории. Именно все мы начинаем учиться этому предмету по так называемой священной истории Ветхого Завета, заключающей в себе, главным образом, повествование о судьбах еврейского народа, но тут же мы впервые знакомимся и с другими странами древнего Востока, начиная с Египта и кончая Персией. Это происходит не только потому, что история еврейского народа переплетается с историей и египтян, и ассирийцев, и вавилонян, и персов, и более незначительных соседей Израиля, финикийцев и филистимлян, но и потому, что сами еврейские книги, по которым составляются "руководства к священной истории", говорят обо всех этих народах. Еврейские бытописатели, повествуя о судьбах своего народа, были не только национальными историографами, но и общими историками своего времени, потому что они не могли говорить об еврейских делах, не касаясь истории других наций, игравших ту или другую роль в судьбах самих евреев. Уже они, пожалуй, могли бы формулировать необходимость общей истории, так как во II в. до Р. X. доказывал эту необходимость Полибий, говоря, что "судьба свела вместе все происшествия вселенной"*. Такое же значение имеет и то, что Геродот, "отец истории", живший в эпоху греко-персидских войн, соединил в одном труде все, что узнал о тогдашнем культурном Востоке: последний уже составлял особый мир, заключавший в себе много народов, а политически бывший даже объединенным в могущественную державу под властью "великого царя". Напомню, наконец, что у христианских писателей средневековья общею схемою всемирной истории была грандиозная картина пророка Даниила - смены четырех монархий, представляющая из себя формулу, которая возникла при зрелище судеб древнего Востока. Уже в XIX веке познакомились мы еще и с содержанием имеющих исторический характер записей царей египетских, ассирийских, персидских: они говорят нам об отдаленных походах, об обширных завоеваниях, о чуждых народах, т. е. опять-таки касаются истории не одной страны.
* См. выше,
Начало всемирной истории
В настоящее время мы в состоянии даже определить эпоху и назвать факт, когда положено было первое начало более широкому политическому взаимодействию народов, хотя бы оно выражалось сначала, главным образом, в военных предприятиях и опустошительных нашествиях. Один из первых египетских фараонов XVIII династии, вступление которой относят за семнадцать веков до Р. X., именно Тутмес I, предпринял завоевание Сирии и дошел до Месопотамии, где, равным образом, давно уже существовали развитая историческая жизнь и высокая культура. "Со вступлением египтян в Сирию, говорит Масперо, открывается новая эпоха в судьбах древних наций: кончается история обособленных народов, начинается история мира". "Таким образом, замечает по поводу того же факта Георг Вебер, Египет выступает из своей замкнутости и становится государством, участвующим в общем ходе человеческой истории". Это же появление египтян в Месопотамии Ван-дер-Берг называет "первым важным событием в истории Ассирии", зависевшей сначала от Халдеи, а потом сделавшейся одною из великих монархий Востока. Завоевание Сирии Тутмесом I повлекло за собою подчинение Египту финикийских городов, а именно, пользуясь покровительством фараонов, Сидон своею колонизацией превращает Средиземное море в финикийское озеро, на островах и берегах которого он основывает, по выражению Масперо, "настоящую колониальную империю". В этих странах финикийцы явились и пионерами цивилизации, посредниками в распространении искусств Египта, Ассирии и Вавилона. Таково было начало той всемирно-исторической драмы, которая с тех пор без перерыва, хотя меняя сцену и актеров, равно как свое содержание и свой характер, разыгрывается уже около тридцати пяти веков.
Главные периоды общей истории Востока
Завоевательные походы фараонов XVIII династии в Азию открывают первый период общей истории народов Востока.
Сирия делается с этого момента на долгое время страной, которую стремятся завоевать и упрочить за собою сначала египтяне, потом ассирийцы, но которая постоянно делает попытки сбросить с себя чуждое иго; вместе с тем, сирийские походы и приводят в соприкосновение фараонов и царей ассирийских. Первоначально роль господина этой части Азии выпадает на долю более древнего Египта, распространяющего свое владычество до Тигра и Евфрата и на время ставящего в зависимость от себя страну Ассура; это эпоха финикийской колонизации, миграции народов Малой Азии и их нападений на Египет, "исхода" Израиля из страны фараонов, появления филистимлян в Сирии. За периодом египетского преобладания следует период преобладания ассирийского. Овладев за 1300 лет до Р. X. Вавилоном, раньше господствовавшим над Ассирией, цари последней устремляются на Сирию, которая теперь большею частью, хотя и с перерывами, и находится от нее в политической зависимости. В один из таких перерывов возникает между Египтом и Ассирией Еврейское царство, но оно скоро разделилось, от него отпали покоренные племена, гегемония в Сирии от Иерусалима перешла к Дамаску, и эта страна снова сделалась ареной вражеских нашествий, кончившихся новым ассирийским завоеванием. Особенно велико было могущество Ассирии между 722 и 625 гг. до Р. X., когда самый Египет подпадал под власть ее царей-завоевателей. Таким образом, на первые два периода общей истории Востока приходится около тысячи лет, в течение которых происходят завоевания Сирии Египтом и Ассирией, причем в начале первого периода фараоны доходят до Месопотамии, а в конце второго, наоборот, ассирийские цари повелевают в самом Египте, в Сирии же за это время появляются новые народы, возникают и падают царства.
В 625 г. до Р. X. падением Ассирии открывается новый период. История Ассирии стоит в тесной связи с историей Халдеи (Вавилонии), более ее древней и давшей ей самую культуру,- и соседнего с нею Элама. На север от последней страны вплоть до Каспия с востока подвинулись мидяне, которые в конце VIII века были завоеваны ассирийскими
