– Я не знаю, мне не с чем сравнивать.

– Ну у тебя получилось лучше, чем у тех двух, с которыми я целовался раньше, – заявил Ричер.

– Спасибо, – сказала Хелен.

Однако он не понял, за что она благодарит, – за комплимент или саму попытку.

Ричер и Хелен вместе пошли обратно и почти добрались до дома. Им оставалось пройти еще двадцать ярдов, когда из своего двора вышел парень с фурункулом и встал посреди дороги. Ричер заметил, что он в той же футболке и тех же рваных штанах. Однако теперь парень был один.

Ричер почувствовал, как затихла шедшая рядом Хелен. Она остановилась, и Ричер сделал шаг вперед. Здоровяк находился в трех футах от них. Они стояли в вершинах вытянутого треугольника.

– Оставайся на месте, Хелен, – сказал Ричер. – Я не сомневаюсь, что ты и сама способна надрать ему задницу, но не вижу причины, зачем нам обоим вдыхать такую вонь.

Здоровяк улыбнулся.

– Вы были на пляже, – сказал он.

– А мы думали, что только Эйнштейн умный.

– Сколько раз вы там были?

– Ты с такими большими числами незнаком.

– Пытаешься разозлить меня?

Конечно, Ричер пытался. Он с самого рождения был невероятно крупным для своего возраста. Мать утверждала, что он самый большой ребенок на свете, однако Ричер знал, что она склонна к преувеличениям, поэтому не считал информацию верной. Но, так или иначе, самый большой или нет, он всегда дрался с теми, кто был на два или три года старше. Иногда даже больше. В результате один на один в девяносто девяти случаях из ста он оказывался меньше своего противника, поэтому научился драться, как мальчишка маленького роста. При прочих равных размер обычно играет решающую роль. Но не всегда – ведь в противном случае победителя в тяжелом весе определяли бы на весах, а не в ринге.

Иногда, если маленький парень быстрее и умнее, он может получить нужный результат. А один из способов оказаться умнее противника состоит в том, чтобы сделать его глупее. Этого можно добиться, если противник впадает в ярость. Красный туман, застилающий глаза врага, – лучший друг парня поменьше. Поэтому да, Ричер пытался вывести вонючего здоровяка из равновесия.

Однако тот не поддавался. Просто стоял, смотрел и слушал, напряженный, но контролирующий ситуацию. Он расставил ноги и слегка опустил плечи. Сжатые кулаки готовы к драке. Ричер сделал шаг вперед и сразу ощутил дурной запах изо рта и вонь тела. Правило номер один с такими противниками: не позволить ему тебя укусить, чтобы не получить заражение. Правило номер два: следи за глазами. Если он смотрит вверх, значит, нанесет удар рукой. Если опустит взгляд, жди атаки ногой.

Парень не опускал глаз.

– Здесь девочка, – сказал он. – Я надеру тебе задницу прямо при ней, и ты никому не сможешь показаться на глаза. Ты станешь главным придурком наших окрестностей. Может быть, я буду брать с тебя деньги всякий раз, когда ты выйдешь из дома. Может, расширю платную зону на весь остров. Возможно, такса станет двойной. За тебя и твоего придурка брата.

Правило номер три с такими парнями: расстрой его планы. Не жди, не отступай, не будь аутсайдером, не думай о защите.

Иными словами, правило номер четыре: бей первым.

И не пользуйся предсказуемым левым прямым.

Потому что есть еще правило номер пять: в переулках Окинавы нет правил.

Ричер нанес мощный прямой правой в лицо парня и попал в щеку.

Это привлекло его внимание.

Здоровяк отступил назад, потряс головой и нанес ответный прямой правой, то есть сделал именно то, чего Ричер ждал и к чему был готов. Он ушел влево и почувствовал, как толстый кулак просвистел мимо его уха. Умнее и быстрее. Здоровяк попытался восстановить равновесие – и ему ничего не оставалось, как отступить, согнуть ноги и повторить атаку. Что он и сделал.

Пока не услышал шум приближающегося мотоцикла. Тот прозвучал для него как звук гонга об окончании раунда. Как у собаки Павлова. Толстяк колебался фатальную долю секунды.

У Ричера также возникли сомнения. Однако они отступили гораздо быстрее. Исключительно благодаря геометрии. Он стоял лицом к перекрестку, поэтому слегка переместил взгляд и увидел, что мотоцикл едет с севера на юг, оставаясь на главной дороге, и проедет мимо, вместо того чтобы свернуть к ним. Ричер переработал новую информацию и стер ее прежде, чем мотоцикл скрылся из вида, в тот самый момент, когда его скорость и положение сделали поворот невозможным. И его взгляд вернулся к врагу.

Положение здоровяка было невыгодным с точки зрения геометрии. Он смотрел вдоль улицы в сторону моря и мог ориентироваться только на звук. А звук был громким и рассеянным. Ничего определенного. Никаких пространственных подсказок. Лишь рев двигателя и эхо. Поэтому, как и всякое животное на земле, имеющее лучшее зрение, чем слух, парень подчинился основному инстинкту. Он стал поворачивать голову, чтобы посмотреть назад. Непреодолимое желание. А потом, через долю секунды, звук изменился, рев двигателя стих между зданиями, здоровяк сделал верный вывод и начал поворачивать голову обратно.

Но опоздал. К этому моменту левый хук Ричера уже преодолел половину дистанции; он приближался, сильный и быстрый; все сухожилия и мышцы действовали с идеальной координацией, устремляясь к единственной цели – левый крупный кулак Ричера направлялся к шее толстяка.

Полный успех. Удар пришелся прямо в фурункул, раздавил его, врезался в плоть, потом в кость, и здоровяк рухнул на землю, словно с разбега налетел на натянутую веревку. Ноги ушли в сторону, и он упал почти горизонтально на бетон, ошеломленный и потерявший ориентировку, как в немом фильме.

Следующим очевидным шагом являлись удары ногами по голове, но у Ричера имелась аудитория с женской чувствительностью, поэтому он удержался от искушения. Здоровяк поднял лицо и посмотрел куда-то в сторону.

– Это удар исподтишка, – сказал он.

Ричер кивнул.

– Но ты же знаешь, что говорят: только придурки пропускают такие удары.

– Нам нужно довести это до конца.

Ричер посмотрел вниз.

– Похоже, все уже закончено.

– Мечтай и дальше, маленький заморыш.

– Досчитай до восьми, – сказал Ричер. – Я вернусь.

Он проводил Хелен до дома, бегом вернулся к себе и влетел на кухню, где в одиночестве сидел его отец.

– Где Джо? – спросил Ричер.

– Отправился на долгую прогулку, – ответил отец.

Ричер вышел на пустой задний двор – там стояли старый столик, четыре стула и пустая мусоросжигательная печь на маленьких ножках, размером с круглый бак для мусора, сделанная из сетки из нержавеющей стали. На ней остался легкий налет серого пепла, но ее опустошили и вымыли после последнего использования. Более того, весь дворик был подметен. Семьи морских пехотинцев всегда исключительно педантичные.

Ричер вернулся в коридор, присел на корточки возле бобины с электрическим кабелем, отмотал шесть футов провода и откусил его кусачками.

– Что ты делаешь? – спросил отец.

– Ты знаешь, что я делаю, папа, – сказал Ричер. – Я делаю то, что ты хотел, чтобы я сделал. Ты не заказывал ботинки. Ты заказал именно то, что нам доставили. Вчера вечером после того, как исчезла книга с шифрами. Ты подумал, что это станет известно и в результате мы с Джо запаникуем. Ты не мог принести домой боевые ножи или кастеты, поэтому твой выбор остановился на следующей по качеству вещи.

Ричер начал наматывать тяжелый провод на кулак, один оборот за другим, как боксеры бинтуют руки. Он прижимал мягкий металл и пластик так, чтобы слой получился идеально ровным.

– Значит, о книге узнали?

– Нет, – ответил Ричер. – Нет, это для предыдущего свидания.

Отец выглянул из-за двери на улицу.

– Ты справишься с этим парнем?

– А папа римский – католик?

– С ним приятель.

– Чем больше, тем лучше.

– Другие дети будут наблюдать за вами.

– Так всегда бывает.

Ричер начал заматывать другую руку.