Майки улыбнулся и опустил глаза на изрисованные страницы книги.

Лео возил пальцами по высохшей гуаши, смазывая ее и кроша, но он улыбался, чуть склонив голову набок, и от него исходило такая мощная теплая аура, что Майки вдруг понял, как ему показалось, самую главную ИСТИНУ в своей жизни.

========== Часть 3 ==========

…— Ты что, не слышал меня?

— Слышал, — Майки отворачивается от брата и снова начинает считать фонари.

Странно, что Ди так шипит и как будто плачет. Странно, что его трясет. Не первая опасная рана. Не в первый раз они мчатся на выручку.

Они успеют — точно-точно должны успеть.

Донни знает, как зашить, как успокоить боль, как вправить кость.

Донни все-все знает.

Донни сможет.

Что же с ним сейчас происходит тогда?

«Или он, как и я, боится, что случилось что-то страшнее, чем рана?»

Майки дает себе легкую пощечину, чтобы перестать паниковать.

«Раф сильный, он справится. И с ним Лео… Да! Лео не позволит ничему плохому случиться».

Донни вдруг поворачивает голову и миг смотрит на него жутко и пристально, словно сейчас расколет пополам мир одним только этим взглядом.

Майки никогда такого у него не видел.

И от этого становится страшно уже за самого Дона. Теперь страшно вдвойне — за двоих братьев.

— Ты хоть понимаешь, что случилось? — вдруг спрашивает Донни. — Не с Рафом, с Лео.

Майки вздрагивает от этой фразы, как от удара ножа, и миг смотрит в пустые, как у зомби, безумно расширенные зрачки Донни.

А потом улыбается брату, как бестолковому ребенку.

Чуть снисходительно и очень искренне.

— Ди, — шепчет он сквозь улыбку. — Ди, не бойся за Лео. Помнишь, я тебе говорил?..

***

Истина!

Она просто распирала изнутри, как большой воздушный шар, заполненный невероятно теплым, почти горячим воздухом.

Майки носился по логову, не находя себе места, не зная, куда бы деться и как удержать в себе это огромное счастье.

Хотелось им поделиться со всеми и сразу! Рассказать всем-всем, какая у него есть теперь большая невероятная своя собственная радость!

— Ди, — Майки заскочил к брату в комнату и уставился ему через плечо. — Ди, я тебе такое сейчас расскажу! Такое! Да оторвись ты от этой лампы, она подождет…

— Не подождет, — Донни раздраженно обернулся. — Майки, может, твоя супер-пупер новость лучше подождет? Я хочу сделать ночник, который будет реагировать на голос или хлопок в ладоши — чтобы ты же в темноте и не спал, кстати.

Майки дернул носом и улыбнулся, вдруг обняв Донни за шею.

— Спасибо, бро! Только мне теперь не нужен ночник! Я теперь ничего-ничего не боюсь! У меня Истина есть!

Донни выронил паяльник, округлив глаза.

— Что? — не понял он. — Само это слово от тебя слышать — уже дикость. Ты понял, что нельзя портить чужие вещи и брать их без спроса, потому что Лео надавал тебе наконец по голове?

Майки даже не обиделся на него, развернув к себе крутящийся стул вместе с братом, и заглянул в глаза.

— Ой, какой же ты бестолковый! — снисходительно заявил он. — Читаешь-читаешь, а истину так и не понял! Лео обрадовался моим звездам.

Донни хихикнул, представив себе вымученную улыбку старшего брата.

— О да! Несомненно. Сидит сейчас, наверное, оттирает твой шедевр от страниц и ра-а-адуется.

Майки засмеялся и вдруг чмокнул Донни в макушку.

— А еще гений называешься. Ничегошеньки ты не понимаешь в жизни.

Донни отпихнул брата и сердито сверкнул глазами.

— Ну да, ничего я не понимаю. Разумеется! Тогда сиди со своими страхами в темноте один! Я для тебя старался, а ты как всегда. Я Лео этот ночник отдам — он хоть умеет быть благодарным, в отличие от некоторых!

Он резко отвернулся обратно к столу и взял паяльник, давая понять, что разговор закончен.

Майки удивленно посмотрел на Донни, а потом отступил на шаг, обиженный такими словами.

— Ну и пожалуйста! Я тогда тебе не скажу свою Истину.

— Была охота слушать очередной бред, — Донни склонился над лампой. — Иди лучше убери обрезки своих газет с обеденного стола и не мешай мне.

Майки постоял минуту, чувствуя, как внутри начал сдуваться теплый шарик, а потом вышел.

«Как же так? — он сел прямо на пол в коридоре и почесал щеку, рассеянно наблюдая за ползавшей по стене мухой. — Вот только что была большая-большая Истина, и мне было тепло. А теперь словно кусочек от нее отщипнули, хотя я даже рассказать не успел ничего…»

Майки посидел еще несколько минут и, вздохнув, поднялся, направившись в свою комнату.

Ему было, с одной стороны, обидно, что Донни даже выслушать его не пожелал, а с другой — очень тепло, потому что если что — можно пойти и рассказать о своей Истине Лео и тот совершенно точно не станет ворчать.

— Смотри куда прешься! — в него врезался Раф, тащивший большую коробку. — Не видишь, что ли, я не могу отойти с дороги бестолкового мечтателя! И в отличие от этого самого мечтателя, делом занят для всей семьи!

Майки посторонился и не смог удержаться от тихого хихиканья.

С тех пор, как Раф убежал и Лео его вытащил из горящего дома, где оба они сильно пожглись, Раф из кожи вон лез, показывая всем и каждому свою полезность.

Он тащил в дом все, до чего мог дотянуться, упорно убегал и шастал по канализации, отобрав у Донни его сумку.

Вот и теперь, очевидно, нашел коробку рухляди и волочет ее Ди, чтобы тот разобрался и сделал что-нибудь с этой бесценной находкой.

Майки было смешно наблюдать за Рафом в такие минуты. Серьезный, преисполненный чувством собственной важности и значимости, брат считал теперь себя очень взрослым и полезным.

«Наверное, ему важно доказать всем, какой он нужный».

Майки почесал затылок, сдвинув подаренную все тем же Рафом маску, и снова хихикнул.

«Блин, это потому что он Истину не знает. Надо ему сказать!»

***

Бессильный стон перебивает Майки, когда Дон рывком отворачивается и упирается взглядом в лобовое стекло.

— Ну да, Лео же тебе обещал, — еле-еле цедит он, кривя губы в какой-то дикой улыбке.

— Вот именно, бро, — Майки кивает и успокаивающе кладет руку брату на плечо. — Вот именно. А Лео всегда держит слово, ты же знаешь.

***

— Раф, Раф, слушай, — Майки заглянул в дверь и уставился брату в спину.

Раф копался в той самой коробке, которую приволок, раскладывая вокруг себя по полу добытые вещи.

Майки с удивлением отметил кучи каких-то проводов, батареек, железок и прочей заумной рухляди, интересной в их семье разве что только Донни.

— Чего тебе? — ворчливо бросил Раф через плечо, не прекращая своего занятия.

— Слушай, — Майки вошел и сел около него на пол, с любопытством покосившись на разбитый ноутбук, но не решившись его тронуть. — Ты совсем не то делаешь, чтобы доказать свою нужность.

Раф бросил в кулек, свернутый из газеты, очередную старую батарейку и поднял на него взгляд.

Майки давно заметил, что с того самого памятного побега глаза у Рафа изменились — стали взрослыми, почти как у Лео.

Зеленые, светлее к краю радужки и почти малахитовые у зрачка, они словно выросли отдельно от Рафа, который по-прежнему оставался таким же, как и все они.

Раньше Майки казалось, что взрослые глаза только у Лео, и он не помнил, когда именно они стали такими, решив для себя, что Лео с такими, наверное, родился.

Раф косо усмехнулся, и его лицо искривилось в фирменную пренебрежительную улыбку, которую он однажды увидел в мультике у злодея и потом несколько дней подряд репетировал перед зеркалом, чтобы в игре, которую они решили устроить, быть настоящим злодеем.

Раф любил играть плохих парней — вот и старался тогда как мог.

Но улыбка оказалась упрямее брата и приклеилась к нему, видимо, навсегда.

Вот, наверняка, хотел сейчас улыбнуться, а вместо этого только и смог, что косо усмехнуться.

— Ой, кто тут решил мне сказать, что я неправильно делаю, — высокомерно заявил он. — Давай, еще ты мне советы начни раздавать, бестолочь.