— Как я вообще могу есть, когда Женя, наверняка, сейчас голодает? — ответил я. Алан молча встал и вышел.

***

Ночью я лежал на кровати, глядя в потолок, все никак не мог уснуть.

— Чего не спишь? — спросил Глеб, пьющий молоко.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил я.

— У меня ужасно болит голова, мигрень. — ответил Глеб. — Переживаешь? Я тоже. Женя ведь мой лучший друг. — сказал приятель.

— Если бы вы все дорожили им так же, как я, то вы бы вели себя точно так же, но, видимо, он не так уж и дорог вам. — злобно сказал я.

— Он дорог мне так же, как и тебе, и, уверен, Алексу - тоже. — ответил Глеб и продолжил пить свое молоко. Я усмехнулся и продолжил разглядывать потолок.

***

Утром Глеб рассказал Алану о том, что я не спал всю ночь. Ну, разумеется, тот прочел мне длинную лекцию, о том, как человеку необходим сон, что я порчу себе здоровье и, что я заработаю язву, если не поем. Но я лишь безразлично пропустил почти все, что он говорил мимо ушей.

Звонков от Зейна не было весь день.

***

— Так, сколько у нас сейчас денег? — спросил Алан, собрав нас на кухне.

— Сорок пять… Плюс еще пятнадцать, плюс еще десять… Итого семьдесят тысяч. — посчитал Алекс.

— Через неделю будут еще десять. — добавил Глеб.

— Восемьдесят тысяч… А где еще двадцать взять? — снова спросил Алан.

— Я уже позвонил Рафу, он пришлет семнадцать тысяч, а потом еще Дэниель пришлет тринадцать. — монотонно сказал я.

— Но тогда получиться сто десять… Это больше чем нужно. — сказал Алан.

— Ну да, а жить им на что, если они еще дополнительно не займут? Да еще и лечение Жене понадобится. — объяснил Глеб.

— Точно. — согласился Алан. — Значит, скоро будет вся сумма. А пока, может поедим мороженое, чтобы хоть как-то отвлечься от всего? — предложил друг.

— Можно. — согласился Глеб.

— Ну… в принципе, да, можно. — Алекс тоже согласился.

— Да уж, вижу я как вы Женю любите! — с сарказмом сказал я и, резко встав, пошел в свою комнату.

Алекс почему-то пошел за мной.

— Что, хочешь снова сказать мне какой я идиот? — спросил я, смотря в окно.

— Нет, я просто хотел сказать, что вчера Зейн звонил, но мы тебе не сказали. — ответил Алекс. — И мы видели Женю…

— Круто, то есть меня в известность ставить не надо? — ответил я.

— Мы тебе не сказали, потому что не хотели еще больше расстраивать. — объяснил друг. — Когда я увидел Женю, мне тоже стало плохо. Пойми, я тоже его люблю, но не нужно так себя терзать.

— Значит не так уж и любишь, раз тебе так легко сдерживаться. — съязвил я. — Вам вообще пофиг на него.

— Не пофиг, поверь. И на тебя нам не пофиг. Я, конечно, злюсь на тебя, но я все равно переживаю за тебя и за твое здоровье. — сказал друг. Я никак не отреагировал, тогда Алекс просто вышел.

***

Ночью у меня сильно болела голова, просто невыносимо. Я не мог уснуть, а ближе к утру голова стала тяжелой. Когда я попытался встать, голова сильно закружилось, что я чуть не упал, но успел ухватиться за край стола. Глеб, спящий на полу, сразу же проснулся из-за шума упавшего со стола телефона. Он посадил меня на кровать и принес таблетки от головной боли. Потом проснулись Алан и Алекс. Алан сказал, что голова кружится из-за того, что я ничего не ел и не спал. Он сразу же принес мне еды, но я отказался.

— Да послушай же, тебе НАДО поесть, иначе произойдет истощение организма. — настаивал друг. — Хорошо, не хочешь есть, тогда хотя бы попей воды.

— Ладно, давай. — я выпил воды и лег, чтобы голова не кружилась. Друзья вышли из комнаты.

Через некоторое время я почувствовал легкую слабость и меня стало клонить ко сну. И тут я услышал разговор Алана с Глебом и Алексом:

— Наконец-то, он засыпает. — сказал Алекс.

— Я ему снотворное в стакан с водой добавил, — ответил Алан, — пусть хоть немного отдохнет…

Потом они еще о чем-то говорили, но я уже ничего не разбирал, мои глаза сами начали закрываться, я уснул.

***

POV Женя.

Я сидел в каком-то темном помещении, похожем на подвал. Но для подвала оно было на удивление чистым. В углу стоял старый стол для бильярда, а на нем куча каких-то коробок. Слева от меня находилась железная дверь. Ее открывали пару раз, за ней была система управления зданием, ну, всякие провода, кнопочки, парочка труб… А справа была другая дверь, над ней висела табличка «EXIT». Больше здесь ничего не было, кроме голых серых стен и пола, точно такого же цвета.

Я сидел на полу, облокотившись спиной о стену. У меня все болело. Я не мог нормально стоять, сразу кружилась голова и подкашивались ноги. Выпрямиться я тоже не мог, потому что болели ребра. Да что там ребра, каждый мускул, каждая косточка ныла так, будто ее раздробили. И, кажется, у меня был сломан нос, ну, по крайней мере, он невыносимо болел и распух. Живот был покрыт гематомами, впрочем, как и все тело. Пару раз я терял сознание от боли, но меня быстро приводили в себя, вкалывая какой-то странный препарат, после которого становилось ужасно плохо: учащалось сердцебиение, кружилась голова, поднималась температура, иногда тошнило.

Я не пил уже часов семь, что уж говорить о еде, ее мне вообще не давали.

Я сидел, запрокинув голову и глядя в потолок. Дверь резко открылась вошел парень в черной футболке с надписью L.CSO. Такая футболка была здесь у всех, кого я видел. Только вот, я не знал что это значит и где я, ибо мне ничего не объясняли. Я понял только, что я здесь из-за того, что Август задолжал им денег.

Парень поставил передо мной кувшин с водой, потом осмотрел меня, проверив не теряю ли я сознание. Убедившись, что со мной все в порядке, конечно, если можно назвать мое состояние порядком, ушел. Я накинулся на кувшин с водой, но выпил меньше половины, ибо нужно экономить. Поставив кувшин рядом, я снова сел в свое прежнее положение, принявшись разглядывать тусклую лампочку…

***

POV Август.

Я проснулся. Уже стемнело. Немного поморщившись на кровати, я вспомнил, что Алан дал мне снотворное и, видимо, сильнодействующее, ибо я засыпал в семь утра, а проснулся только сейчас, в девять вечера. Я встал с кровати, голова уже не кружилась, должен признать, я чувствовал себя намного лучше, бодрее.

— Проснулся? Может поешь с нами? — спросил Глеб, сидевший с остальными на кухне, когда я пришел попить воды.

— Нет, я не голоден. И я зол. — сказал я, скрестив руки на груди, голос у меня был хриплым после сна.

— Признай, что тебе сейчас и самому намного лучше. — сказал Алан.

— Признаю, но я все равно зол. — ответил я и, поставив стакан в раковину, пошел в комнату.

Из-за того, что Алан дал мне снотворное (о чем он, кстати, пожалел), я проспал весь день, поэтому сейчас, вечером, мне вообще не хотелось спать. Я всю ночь сидел на кухне и просто смотрел в окно.

***

Следующие три дня проходили примерно также. Я почти не ел из-за переживаний, хотя обычно люди наоборот делают, не спал и не выходил из дома. Зейн звонил пару раз, снова показывая изувеченного Женю, из-за чего мне становилось ужасно плохо. Алан продолжал меня подбадривать, а Алекс и Глеб просто старались не напоминать о брате, хотя можно было этого не делать, я все равно постоянно о нем думал. А, еще папа звонил, спрашивал как мы тут с Женей. Мне пришлось соврать ему, что все хорошо. Когда я это говорил, у меня стоял ком в горле…

Мое здоровье ухудшилось: постоянно болела голова, появились мешки под глазами, цвет лица стал белым, как у призрака, и часто болел желудок. Глеб целыми днями пичкал меня валерьянкой, он даже мед с экстрактом валерьяны купил, но как-то не помогало. Я беспокоился за Женю и больше всего на свете хотел, чтобы он был в порядке.

Мне было очень плохо от мысли, что я, сын мультимиллионера Луца Шнайдера, не могу заплатить какие-то жалкие сто тысяч! Ведь раньше для меня это были даже не деньги, так минимум на недельку повеселиться… А теперь…