— Я там Печеньку привёл, — поведал, указав на дверь. — По дороге потеряшку нашёл. Представляешь… — улыбнулся, но не видя никакой реакции и огромного интереса со стороны Хосока, замолк.

А тот уже от тихих всхлипываний перешёл на громкие истерические завывания. Походу, причину выяснять-таки придётся. Я с тяжёлым вздохом присел с ним рядом и, вытянув руку, неловко погладил Хосока по согнутой спине.

— Что стряслось?

— Я прова-валился, — оторвав голову от коленей и размазывая слёзы по лицу, выдал он, чуть заикаясь.

— Экзамены, что ль, сдавал? В госслужащие решил податься?

Он отрицательно замотал головой, и его губы задрожали в преддверии нового потока слёз.

— Чш! — тут же поспешно воскликнул я и схватил его руку, начав мягко поглаживать ладонь и перебирать пальцы. — Не плачь, ладно? Успокойся и просто расскажи мне.

— Я ходил на прослушивание.

— Ты поёшь? — удивился.

Он закивал.

— И танцую. Мне очень нравится танцевать.

— Правда? Это отлично! — я улыбнулся. — Наверняка, ты в этом хорош!

— Нет, я ужасен, раз меня не берут в агентство, — его губы стали изгибаться уголками вниз.

— Чш-ш-ш, — успокаивающе протянул я. — Ничего страшного. Сходишь на другое прослушивание. Не смертельно.

— Смерте-е-ельно, — его глаза снова наполнились слезами. — Я… Я уже стар для прослушиваний.

— Неправда. Говорю же, сходишь на другое. Это ж не единственное в мире прослушивание.

— Семьдесят три, — пробормотал и уткнулся лбом в колени.

— Что «семьдесят три»? Это твой порядковый номер на прослушивании?

— Нет, — снова поднял голову, взглянув на меня. — Это прослушивание было моим семьдесят третьим провалом, — и снова в слёзы.

— Оу, — я закусил губу, раздумывая, что же я после этого должен сказать. — А может, это реально не твоё? Брось это дело.

На мои слова Хосок взвыл лишь громче.

— Ладно, ладно, я не прав, — я снова стал гладить его по спине. — Просто они слишком глупы и не могут разглядеть твой огромный талант! Они ещё будут рыдать, когда поймут, кого потеряли!

На удивление мои слова возымели успех, и Хосок немного затих.

— Всё дело в том, что это был не твой уровень. Тебе нужно нечто крупнее!

— Думаешь?

— Конечно! Я уверен, что ты хорошо постарался и отлично справился. Просто судьба оберегает тебя от сомнительных перспектив, ты должен быть ей благодарен, — заявил я философски.

— Ты такой хороший, — Хосок вдруг потянулся ко мне.

— Э-э-эй, — я откинулся назад, но всё равно был захвачен в объятия.

— Спасибо, — пробормотал мне в плечо, пока я неловко косился по сторонам и похлопывал его рукой по спине.

— Угум, рад стараться. Можешь мне премию за мою доброту выдать.

— В качестве премии есть шоколадная пироженка, будешь?

— Естественно буду.

— Уже всё? — удивленно поинтересовался Юнги, когда мы вышли с Хосоком из кухни. — Обычно эти завывания продолжаются как минимум до закрытия.

— И ты позволял ему так долго убиваться? — я ужаснулся.

— А что, я должен был закармливать его мороженкой, шепча какой он молодец?

— Да.

— Не вынуждай меня отвечать в рифму, — блондин поморщился и, заткнув уши наушниками, отвернулся.

— И как ты вообще с ним связался? — обернулся к Хосоку.

— Жизнь заставила, что поделать.

Сегодня посетителей было на удивление много, даже меня припахали, заставляя варить рамён и сооружать закуски, которые выходили у меня весьма корявенько. Печенька же со своими учебниками нагло занял мою подушку в углу зала, совсем не утруждаясь спросить разрешения присесть там. Воспитывать его надо, ей-богу.

— А мне, что делать прикажешь? — поинтересовался я, подойдя к Куки, когда народ потиху рассосался. — На голом полу сидеть?

Парень взглянул на меня молча и обратно уткнулся в учебник.

— Не строй из себя немого.

Тот никак не отреагировал.

— Ладно, — я плюхнулся на пол рядом с ним. — На сегодня ты прощён… — начал я, но замолк, выхватывая из рук Куки, под его недоуменный взгляд, учебник и прикрывая им своё лицо.

Потому что дверь бара шумно распахнулась. И новым посетителем был никто иной, как Пак Чимин.

========== 6. ==========

Пройдя внутрь, Чимин остановился у барной стойки и стал оглядываться по сторонам, ибо стойка так некстати пустовала. Я же изо всех сил старался сойти за тень Печеньки. Даже дышать перестал, всем лицом утонув в книге. Так продолжалось целую бесконечную минуту.

— Эй, пацаны, вы тут работаете? — барабаня пальцами по столешнице, обратился он явно к нам, больше не к кому. — Я задал вопрос, — процедил Чимин властно после продолжительного игнора с нашей стороны и сделал шаг по направлению к нам.

Я тут же нервно дёрнулся и ткнул локтем Куки в рёбра. И видимо достаточно больно, ибо тот сначала охнул, а потом негромко залепетал:

— Нет, мы посетители. Бармен вышел в туалет, подождите немного.

Чимин шумно выдохнул и вернулся к стойке, где он простоял неподвижно минуты три, не больше, а потом, откинув ладонью со лба чёрные волосы, направился к двери, что собственно вела в туалет, и начал в неё барабанить.

— Я бы не советовал… — пробормотал я тихо, осторожно выглядывая из-за книги.

Но тот меня конечно же не слышал, а потому продолжал стучать, пока эта дверь вдруг резко не открылась, едва не зарядив ему по лбу.

— Ну наконец-то! Явление Христа народу, бля, — фыркнул Чимин, окидывая Юнги, замершего в дверном проёме, оценивающим взглядом. — Неужто я дождался!

— Можешь сплясать на радостях, — бросил блондин равнодушно.

— А я уж было решил, что там Бермудский треугольник.

— А я уж было решил, — отозвался Юнги в тон тому, — что апокалипсис наступил, раз уж кто-то удумал прервать мои занятия саморазвитием.

— Саморазвитие? В туалете?

— Да, знаешь, кроссворды на унитазе — тот ещё тренажёр для мозга, — Юнги не особо аккуратно подтолкнул Чимина в плечо, освобождая себе дорогу, и пошёл за стойку.

— Идиот, — пробормотал раздражённо. — Я вообще-то клиент! — воскликнул он, наклоняясь, дабы вытереть белый кед, на который блондин так любезно наступил.

— А я вообще-то Мин Юнги. Ещё аргументы?

— Ладно, насрать, — сдув чёлку со лба, он сел за стойку. — Соджу мне.

Блондин кивнул и, поставив перед Чимином рюмку, наполнил её до краёв апельсиновым соком.

— Что за херня? — брюнет оттолкнул рюмку, расплескав половину содержимого.

— Обычная такая оранжевая херня, — пояснил Юнги, — которую вполне может употребить школьник.

— Что? Школьник? Серьёзно? — Чимин выглядел раздосадованным, что не могло не вызвать у меня довольную улыбку. — Какой, бля, ещё нафиг школьник?! Глаза разуй!

— Думаешь, нацепил моднявые шмотки вместо школьной формы и сразу взрослым заделался?

— Я студент!

— Ладно, — Юнги снисходительно закивал и протянул вперёд руку ладонью верх. — Покажь удостоверение личности.

— Да пошёл ты!

— Предпочту остаться, мне ещё работать.

Чимин поморщился и полез в карман, откуда достал пачку сигарет. Он даже успел затянуться, прежде чем Юнги выхватил сигарету у него прямо из пухлых губ, затушив всё в той же рюмке с соком.

— Ненавижу запах табака, — пояснил замершему в изумлении парню.

— Ащ-щ-щ-щ…

— Да хоть сотню раз «ащ», курить ты здесь не будешь.

— Сволочь.

— Рад стараться.

— Неудивительно, что здесь пусто, с таким-то отношением к клиентам.

Судя по его словам, мне всё же удалось слиться со стеной. А это несказанно радовало, ибо попадаться на глаза разозлённому Чимину, явно перспективка не из лучших. Особенно если вспомнить мою сломанную руку в средней школе.