— Всем телом ощущаю подвох, — поморщился Юнги, вырываясь из чужих рук.

— Яви божескую милость, купи мне сигарет, а? — кивнул на небольшой магазин рядом и всучил блондину несколько мятых купюр.

— А самому никак, что ли? Ты же уже совершеннолетний. Или всё же нет?

— Ну да, я школьник. И что, блять? Тебя ебёт? Просто метнись за сигаретами.

— Когда припёрло, уже не отнекиваешься? Рад, что ты наконец признался в очевидном. Так что ладно, схожу, — блондин с готовностью закивал и послушно отправился в магазин.

— Вот, держи, — вернувшись, Юнги протянул Чимину яркий чупа-чупс.

— Что за нахер?

— Вместо того, чтобы курить, лучше соси, — сунул леденец ему в задний в карман брюк и пару раз прихлопнул по нему ладонью.

— Звучит, знаешь ли…

— А мне насрать, как это звучит.

— Сдачу-то верни.

— Обойдёшься.

— Эй, это мои деньги! Совсем охуел?

— Наверно, — отозвался невозмутимо. — Ты ведь сам сказал, что я охуенный.

— Не нарывайся, ясно?

— На что именно не нарываться? Я должен знать, чем рискую. Хочу нарваться на отношения с тобой.

— Что? — Чимин, до этого уже едва ли не замахивающийся своим гипсом, удивлённо замер. — Ты о чём?

— Совсем тугодум? Говорю, встречаться будем. Так что, киса, — чуть усмехнувшись одной стороной губ, Юнги снова похлопал того по заднему карману брюк, — Соси. Практикуйся, — и быстрым шагом направился к пешеходному переходу, где на светофоре уже как раз загорелся зелёный.

***

— Я уж думал ты в этом салоне жить или наоборот подохнуть собрался, — заворчал Юнги, когда из-за стеклянной двери наконец появился Чимин.

— А я думал, что после всех этих их махинаций выйду из салона лысым и морально убитым.

— Ты и так морально отбитый. Бояться было нечего.

— Спасибо. Утешил.

— Я старался, — Юнги кивнул и, подойдя ближе, небрежно запустил руку тому в шевелюру. — Вполне сносно, — заявил удовлетворённо.

Волосы Чимина больше не были кукольно-розовыми, теперь они переливались чистым серебром. Вот только стиль в одежде остался тем же. Но Юнги устраивало видеть рядом с собой этакую порно-звезду. Главное, чтоб без розовых волос. Ибо чересчур.

— Хоть на человека стал похож, — блондин пригладил серебристые волосы, пытаясь вернуть им былую укладку, но тщетно.

— На обычного человека? — Чимин недовольно насупил брови.

— На обдолбанного наркомана, поседевшего от передоза.

— Эй! Мин Юнги! Здесь вообще-то должен был быть комплимент.

— О таком заранее надо предупреждать.

— Сволочь.

— Смотрю, на тебя Тэхён плохо влияет. Прекращай с ним общаться. А то утратил весь свой чудный бранный словарный запас. Деградируешь.

— Блять.

— Ну хоть что-то вечно.

— Ты хотел, чтобы я перекрасился — я так и сделал. И где одобрение?

— Ты невнимательный. Я же сказал, сносно.

— Допустим, — Чимин кивнул. — А если я скажу, что мне нравятся синие волосы, ты покрасишься? — указал приглашающе на дверь салона.

— Нет конечно. Просто пошлю тебя нахер.

— А ничего, что в отношениях должна быть взаимность?

— Можешь взаимно послать меня нахер. Обещаю не обижаться.

***

— Ну вот и кто вообще приглашает на свидание в колумбарий? — вместо приветствия возмутился Чимин, когда до Юнги было ещё метра два. — Ты ебанутый? — подойдя, даже пихнул его. — У тебя какие-то извращённые интересы.

— Ты смотришь «Лего Ниндзяго» по воскресеньям. Что может быть более извращённым?

— Что б ты понимал, — он закатил глаза.

— Видимо, мне с моим высокоинтеллектуальным умом этого никогда не понять.

— Каким-каким умом? И как только вообще сумел такое слово-то выговорить? Долго тренировался?

— Не всем для этого нужны тренировки, — парировал тот.

— Да ладно. Не стоит стесняться собственной тупости и необразованности. Здесь все свои. Кроме этих, конечно, — неопределённо махнул рукой на застеклённые ниши, мимо которых они проходили. — Но они мертвы. Так что не переживай.

— Я хотел познакомить тебя с родителями, — произнёс Юнги, остановившись у ниши, где за стеклом стояло две урны и несколько рамок с фото.

— Оу, — Чимин, едва не пройдя по инерции мимо Юнги, замолк и смущённо потёр шею. — Ты не говорил… что твои родители… — и тут же поспешно сложился в приветственном поклоне. — Здравствуйте! Меня зовут Пак Чимин. И я обещаю позаботиться о вашем сыне.

— Вот видите на какого оболтуса вы меня оставили? Это вы виноваты, что я пал так низко. Вам должно быть стыдно. Если бы вы меня не бросили, такого, — блондин ткнул пальцем в лоб Чимина, — со мной бы никогда не случилось.

— Да не стыдно им, — поправил чёлку. — Вот ваще не стыдно. Глянь только как на фотках улыбаются. Они рады. Я им точно понравился.

— Не уверен. Думаю, это скорее наигранная радость. Не хотят тебя обидеть.

— Они ведь замечательные родители. Я уверен. А значит, им главное, чтобы я нравился не им, а тебе.

— А ты так уверен, что нравишься мне?

— Только попробуй сказать, что нет — и я сломаю тебе пару рёбер, — прошипел сквозь зубы блондину прямо в ухо.

— Думаешь, они не слышат, что ты угрожаешь их сыну?

— Думаю, нет. Я ведь угрожал совсем тихохонько.

— Балбес.

— Ну и где моё признание в любви? Мне уже начинать ломать тебе рёбра? Или может желаешь начать с пальцев?

— Нравишься.

— Охеренно. Значит, жених может поцеловать невесту, — и, довольно хихикнув, потянулся к Юнги.

— Это я тут, что ли, невеста?! — возмущённо воскликнул блондин и пнул Чимина.

— Ну, а почему нет? — чуть сморщился от боли. — В свадебном платье ты бы смотрелся очень мило.

— Ща ты у меня снова в больничной палате будешь смотреться очень мило!

— Весомый аргумент.

— Естественно, — хмыкнул блондин и, резко притянув Чимина к себе за шею, коснулся его губ коротким поцелуем. — Раз я тебя поцеловал, значит ты и невеста, — довольно улыбнулся.

— Эй, это глупо.

— Целый колумбарий свидетелей. Не отвертишься.

— Они все мёртвые.

— Тоже мне, нашёл отмазку.

***

— Да задрал ты меня уже! Сколько можно?! — впихнул Юнги Чимина в квартиру, под дверью которой ждал его последний час.

— Заждался? — Чимин виновато опустил голову.

— Да. Но я не об этом. Что вот это такое? — ткнул тонким пальцем в разбитую губу. — Тебе не хватило того, что ты едва не сдох в драке? Охота довести дело до конца?

— Вообще-то, я сильный. Просто в тот раз они взяли количеством. А тут был всего один пацан. Пострадала только губа, больше ничего.

— А в прошлый раз только глаз. А в позапрошлый — только скула. Думаешь, это нормально?

— Ну, а что не так? Я же не девчонка какая-то ванильная, почему не могу подраться?

— Потому что ты заставляешь меня беспокоиться. Потому что тебе ещё даже гипс не сняли, грёбаный ты недоумок!

— Можно подумать, тебе есть дело до меня.

— А можно подумать, что нет?

— Забей. Я спать, — и он побрёл в спальню.

— Пак Чимин! Разговор ещё не закончен!

— Охереть! Моё имя? Это что-то новенькое, — раздалось насмешливо из-за двери.

— Я ждал тебя столько, чтобы ты проигнорил меня и свалил спать?

— А ты точно ждал меня? Может, по старым временам заскучал? По Куки?

— А с хера ли? Если ты забыл, я встречаюсь с тобой.

— Зато с ним не о чем беспокоиться! Он же такая паинька, такая душка! Весь из себя симпотяжка, а не с расквашенной мордой и вечным гипсом! Загляденье!

— Чего добиваешься? Хочешь, чтобы я ушёл? Или бросил тебя?

— Да пожалуйста! Делай, что хочешь!

— Ну и сделаю. Я с тобой сюсюкаться не намерен. Нервы мне ещё пригодятся.

— Вот видишь, тебе насрать на меня! Ну и иди нахер!

— Блять, чёртовы подростки…

— Этот чёртов подросток всё слышит. И хочет зелёного чаю, — из-за двери показалась взлохмаченная голова. — Я по пути с драки лимонный чизкейк купил, — протянул вкрадчивым голоском.