— А Чимину тогда заявил, что школьников не совращаешь! — возмутился я. — А Куки по-твоему кто?

— Открыть тебе большую тайну? — привстав на локте, Юнги обернулся ко мне.

— Если знание этой тайны не угрожает моей жизни, — я тоже обернулся к нему, едва не столкнувшись с ним лбом, — то открой.

— Минет.

— У тебя лимит на слова? Нельзя изъясняться понятнее?

— Не дерзи.

— Ладно, свет моих очей, поведай мне развёрнуто. Молю прям.

— Дальше минета наши отношения не зашли. Он хотел большего, но, как я и сказал, школьников я не совращаю. Не хватало мне потом ещё проблем. Чонгук… довольно противоречивый. Я бы мог конечно сделать, как он хочет… Мне не трудно. Но я испугался, что он потом пожалеет об этом и кинется в полицию катать на меня заявление. Или пойдёт плакаться к Хосоку.

— То есть у вас с Куки… не было ни разу?

— Я даже в темноте вижу твою довольную улыбку.

Я сдавленно закашлял.

— И вовсе я не улыбаюсь. Да и вообще, какая мне разница, спали вы вместе или нет? У него и без тебя, похоже, хватает всяких на стороне.

— Вполне возможно.

— А я думал, ты станешь отрицать.

— Я не слежу за его личной жизнью. А так как он сам очень рвался, как ты выразился ранее к «познанию мира», то вполне мог не остановиться лишь на отказавшем ему мне.

— Его в школе шлюхой называют, — пробормотал негромко я, хотя вроде как не собирался кому-либо об этом рассказывать.

— Не говори только Хосоку, он будет переживать.

— Я смотрю, чувства самого Куки тебе вообще побоку. Даже если он и правда такой, думаю, ему очень неприятно, что вся школа знает.

— Сам виноват, — Юнги передёрнул плечами.

— Почему ты не пошёл в «Эрос»? — вспомнил я о его свидании. — Там же Чимин. Он наверняка всё ещё ждёт тебя. Мог бы разочек уже и отступить от своих принципов. Не думаю, что после бурной ночи он побежит в полицию. Кажется, он реально втрескался в тебя.

— Какие-то девчачьи разговоры у нас.

— Почему бы тебе всерьёз не попробовать с Чимином?

— Он меня раздражает. И он совершенно не в моём вкусе. А ещё он отказался быть снизу.

— Неужели не сможешь его уломать?

— Не думаю.

— Ну побудешь ты снизу, какая разница?

— Вот ещё! — хмыкнул он, и я вздрогнул от его резкого выдоха мне в район шеи. — Чего ты так о нём печёшься? Стали с ним вдруг закадычными подружками?

— Просто хочу, чтобы вы были вместе, и ты забыл о Куки.

— Решил прибрать к рукам?

— Не знаю.

— Забирай.

— Сам попользовался и теперь разбрасываешься? Это мерзко даже для тебя. Всё-таки как-никак вас аж минет связывает.

— Встречайся с Чонгуком. Только Хосока оставь.

— А с Хосоком наш папочка Мин мне встречаться не разрешает, что ли?

— Не разрешает.

— Почему?

Вместо ответа Юнги вдруг откинул с себя одеяло и, опрокинув меня на спину, забрался сверху, усевшись на бёдра. Даже несмотря на то, что было темно, и я не видел практически голого Юнги, это всё равно было слишком смущающе. Настолько, что мне казалось, я сейчас самовоспламенюсь от такого смущения.

— Т-ты чего? — чуть заикаясь спросил я, всматриваясь в очертания нависающей надо мной фигуры.

Холодные шершавые губы коснулись моих, настойчиво и упрямо пытаясь развести меня на поцелуй. Но я не отвечал. Я опешил от происходящего и лишь лежал неподвижно, позволяя сминать свои губы и не понимая, как я должен реагировать на подобное. Это было чересчур неожиданно. Моя психика к таким потрясениям была совершенно не готова.

— Пытаюсь понять, что они в тебе нашли. Хочу тоже распробовать, — чуть запоздало ответил блондин и снова прильнул к губам. — Ты бы хоть как-то реагировал, — выдал укоризненно. — Хоть бы сопротивлялся, что ли. А то скучно совсем.

— А Хосок говорил, что ты натурал… — зачем-то пробормотал я.

— Он заблуждается, — чужие руки грубо задрали футболку и расположились на талии. — Я позволил ему заблуждаться.

— Мне кажется, он влюблён в тебя! — выпалил я, когда тот снова нагнулся к моим губам.

— Мне тоже так показалось, потому и позволил.

— Не понимаю.

— А тебе и не нужно.

Он снова нагнулся ко мне, но на этот раз касаясь не губ, а чувствительной кожи на шее, обжигая её поцелуями.

— А как же принципы? — отчего-то вышло слишком хрипло.

— Ты сам просил меня отступить от них разочек.

Поцелуи Юнги были грубыми, быстрыми и жаркими, несмотря на холодные губы. Он целовал шею, а я инстинктивно запрокидывал голову выше. Эти ощущения были новыми, ведь Хосок себе такой вольности не позволил ни разу. Да я бы и сам ему не позволил. Тогда откуда сейчас во мне эта покорность?

Когда Юнги уже было мало одной лишь шеи, он стал оттягивать ворот моей футболки, спускаясь с поцелуями к ключицам и ниже… А я просто ничего не предпринимал. Вместо того, чтобы уверенно оттолкнуть его, обозвав психом и сволочью, я отчего-то сомневался.

Я лежал, почти не дыша, и судорожно пытался решить, что мне делать: остановить или продолжить?

========== 23. ==========

— Видел бы ты… — пробормотал Юнги мне в район солнечного сплетения, после того, как не скупясь, покрыл мой живот поцелуями, — тело Чонгука, которое он прячет под школьной формой…

Как ни странно, но эти слова подействовали на меня отрезвляюще, избавив от некого наваждения, не позволяющего сопротивляться. Я столкнул с себя Юнги и вскочил, кинувшись сначала к выключателю, а затем к зеркалу, что висело на стене у входа. Тяжело и прерывисто дыша, я стал в панике разглядывать собственные шею и плечи.

— Ключица, — усмехнулся в ответ на мои действия Юнги. — Всего один.

Я поспешно оттянул ворот футболки — на левой ключице ярким пятном алел засос.

— Ащ-щ-щ, — зашипел я раздосадовано.

— Скажи спасибо, что не на шее, а то фиг бы прикрыл.

— Угум, благодарствую.

— Ещё бы больше искренности в голосе и было бы в самый раз.

— Да что на тебя нашло?! — сердито выпалил я и обернулся к нему.

Юнги с невозмутимым видом сидел на матрасе, уже совершенно не прикрываясь одеялом. Его тонкое, худощавое, но от этого ещё только более изящное белое тело вызвало у меня непроизвольный вздох восхищения. Уголок губ блондина довольно пополз вверх, а я отвёл взгляд в сторону и потёр смущённо всё ещё горящую от поцелуев шею.

— Не думаешь, — он чуть откинулся назад, — выключить свет и продолжить? Хотя можешь и оставить, мне свет не мешает.

— Что ты… имеешь в виду? — я напряжённо сглотнул.

— Ты же и так понимаешь. Зачем переспрашивать?

Он замолчал. Но я молчал тоже. Поэтому он продолжил:

— Давай переспим. Так понятнее?

— Ты мне не нравишься, — вместо прямого отказа твёрдо выдал я.

— Так я же тебе не руку и сердце тут предлагаю, а всего лишь секс, — он без доли смущения смотрел на меня в упор. — Я научу тебя… всяким тонкостям. Чтоб ты потом не оплошал перед кем бы то ни было. Будь то Чонгук, Чимин или кто-нибудь ещё.

— Кто-нибудь ещё — это Хосок, например?

Юнги промолчал, но пристальный взгляд не отвёл.

— Если уж у кого-то и, как ты сказал, «учиться», то я бы предпочёл в качестве «учителя» оранжевого.

— Да нет же. Наоборот, я для роли «учителя» наиболее подходящая кандидатура. Так как я от тебя ничего не жду, не имею к тебе личных симпатий и не считаю, что секс с тобой будет что-то значить. Я в этом плане очень удобен, — заявил это с таким превосходством в голосе, словно мнил себя, по меньшей мере, богом. — Никаких чувств, никаких привязанностей.

— Я не гей, — вспомнил я непреложную истину.

— Ладно. Не гей, так не гей, — его губы растянулись в похабной улыбке. — Просто познай этот мир чуточку глубже.