Пожалуй, в первый раз за сегодняшний день я порадовалась, что все-таки взяла с собой Сергея и пришла не одна.

Как будто, прочитав мои мысли, телохранитель нарисовался в дверном проеме и вопросительно поднял брови.

- Сейчас иду, Сереж, – я со вздохом всучила ему миску с салатом. – Отнеси пока это, ладно?

Он внимательно посмотрел, но ничего не сказал, молча принял салат и вышел.

- Что-то ты невеселая какая-то, – прищурилась Катька.

- Да на работе небольшие неприятности, не обращай внимания.

- Ян, ты точно не из-за Вадима так расстроилась?

- Да нет, что ты, – фальшиво улыбнулась я, – было бы из-за кого расстраиваться. Все в порядке, Катюш, не переживай. Пойдем лучше к гостям, а то как бы они с голодухи там Сергея не съели.

День рожденья катился своим чередом. Тосты, закуски, салаты, снова тосты… Небольшой перерыв был сделан лишь однажды, когда пришли новые гости – Вадим со своей новой подругой. Он шумно поздравил именинницу и не спеша приблизился ко мне.

- Ну, здорово, Славина. – Высокомерно протянул он. – Как жизнь молодая? Все скучаешь в гордом одиночестве?

Я искренне пожалела, что в моей сумочке всего лишь кошелек, помада и пудреница, а не, положим, парочка кирпичей, по килограмму каждый, но виду не подала.

- А то! До сих пор ночами подушку слезами орошаю, как тебя вспомню. От счастья. Что тебя не вижу.

- Да ладно, знаю я, какая ты счастливая, – злорадно ухмыльнулся Вадим. – Небось, все также сидишь одна дома и на прошлое медитируешь.

- Ну конечно сижу, куда ж мне деваться. Ведь на тебе сошелся клином белый свет, других особей мужского пола в радиусе десяти тысяч квадратных километров не наблюдается, к кому ж мне, бедной, податься?!

- Эх, Славина, никогда ты врать не умела! – театрально вздохнул тот.

Внезапно за моим плечом возникло какое-то движение. Обернувшись, я увидела Сергея, по своему обыкновению, неслышно подошедшего сзади. Впервые я была ему за это благодарна, так как удивление, отразившееся на физиономии Вадима, без слов говорило о том, что хитрая Катька утаила от него тот факт, что я приду не одна. Сергей мягко опустил руки мне на плечи и легонько привлек к себе:

- Зайка, у тебя все в порядке?

- Нет, – мстительно ответила я. – Ко мне вот этот хмырь докапывается.

- Мне его пристрелить? – мурлыкнул Сергей.

- Да ну его, потом с телом что-то делать… праздник испортим… ковер красивый… пойдем лучше к гостям, мне надо срочно какое-то противоядие принять.

С этими словами я развернулась и двинулась в сторону стола, оставив Вадима подбирать отвисшую до самого пола челюсть. Диалог у нас, конечно, вышел по-киношному идиотский, но ничего, вон бывший до сих пор ртом хлопает.

- Зайка??? – подозрительно спросила я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

Сергей бессовестно заржал.

- Ну, я подумал, что «рыбка» тебе точно не понравится.

- Да уж, мне, можно сказать, повезло. Но все равно спасибо!

- На здоровье, – улыбнулся тот.

У меня поднялось настроение. Похоже, что вечер, все-таки не настолько безнадежно испорчен.

Эх, знать бы, как я ошибалась.

Я предупредила Катьку, что мы уйдем пораньше, поэтому она довольно оперативно сменила закуски на чай с тортом, здраво рассудив, что те, кто захотят еще выпить и закусить, смогут сделать это и позже, а я не должна уйти, не попробовав ее фирменного сметанного торта, рецепт которого она категорически отказывалась кому бы то ни было давать. В отличие от меня, Катька вообще готовила вкусно, причем, особенно ей удавалась выпечка. Надо мной же она часто подшучивала, говоря, что если рай и существует, то он населен душами невинно спаленных мной пирогов.

Пока мужчины трепались о чем-то в комнате, одним глазом смотря телевизор, мы с Катериной заварили чай, и уже готовились нести его в комнату, как по телевизору на кухне развлекательная программа прервалась экстренным выпуском новостей.

«В Хасавюртовском районе Дагестана, – говорил диктор, – только что было совершено нападение на колонну наших солдат, следовавших в расположение части. По неподтвержденным пока данным, тринадцать человек погибли и еще десять – получили ранения разной степени тяжести…»

Вздохнув, я покачала головой. Опять погибли молодые ребята, непонятно ради чего и кого очутившиеся на этой все еще тлеющей войне. В тринадцать семей неслышной поступью вошло горе. Кто осмелится сказать матери, что больше никогда она не увидит своего сына? Кто объяснит дочери, что ее отец не вернется домой?

Глубоко задумавшись, я не сразу обратила внимание на нездоровую тишину, воцарившуюся в соседней комнате. Гул голосов стих, как стихает ветер перед грозой.

Терзаемая нехорошим предчувствием, я быстро вышла из кухни. Увиденное заставило меня сильно пожалеть о том, что мы не остались дома. Посреди комнаты, нахохлившись, как петух, в чей курятник забрел нахальный конкурент, стоял Вадим. Неподалеку от него в кресле расслабленно развалился Сергей, но я с первого взгляда поняла, что расслабленность эта кажущаяся. На виске стремительно билась синяя жилка, губы побелели и слились в тонкую линию, пересекавшую лицо точно шрам. Он был весь как сжатая пружина – тронь и мгновенно распрямится, выстрелит.

- …дураки и есть! – между тем, возбужденно размахивая руками говорил Вадим. – Сами виноваты, что там оказались. Либо умишка не хватило в институт поступить и от армии отмазаться, либо деньгу по контракту срубить захотелось. И в том, и в другом случае, умственными способностями похвастаться не могут. Так что жалеть дураков не надо, это естественный отбор, незачем идиотам размножаться.

- То есть, ты хочешь сказать, что все ребята, которые служили и служат в Чечне и в других горячих точках – дураки? – голос Сергея был по-прежнему мягким, словно кошачья лапка, но мне показалось, что вокруг него наэлектризовался воздух.

- Конечно! Это же очевидно! – Вадим, похоже, наслаждался собой. – Грубо говоря, это быдло. Те, кто поумнее, пристраиваются при штабе, на более хлебных должностях, им хватает ума на этом деле заработать. Оружие, например, толкнуть чехам. Остальные же просто пушечное мясо. Но и те, и другие по любому – второй сорт, и нечего их жалеть. А то прям трагедию развели – ах, на колонну напали, ах, мальчиков постреляли. Ну постреляли, и хрен с ними! Значит, такие вояки замечательные были, что даже засаду распознать не смогли! Это ж надо полными придурками быть, что дать себя так покрошить!

- А ты бы смог, конечно! – насмешливо протянул Сергей и вдруг встал так резко, что Вадим отшатнулся. Я заглянула в его глаза, ставшими белыми от ярости, и поняла, что пора вмешиваться, потому что иначе тут все же случиться убийство, которое мы так опрометчиво пообещали моему бывшему.

Сергей между тем продолжал наступать на Вадима, пятившегося от него мелкими шажками.

- Значит те, кто Родину защищал – быдло? Безмозглое быдло? А ты, выходит, мальчик в шоколаде, и ума хватило в армию не попасть, и еще осталось на то, чтобы рассуждать о том, о чем ты даже отдаленного понятия не имеешь! Что ты можешь знать о войне?! Ты когда-нибудь видел, как умирает человек? Умирает на твоих руках, снятый снайпером, а еще секунду назад он живой и невредимый спокойно курил рядом с тобой, строил какие-то планы. А в следующее мгновение лежит, захлебываясь кровью, и ты стоишь и думаешь, почему он, а не я? Что ты вообще знаешь? Кто ты такой, чтобы называть дураками тех, кто жизнь отдал за свою страну???

Вадим допятился до стенки и остановился. По лицу его расплылась презрительная ухмылка.

- Так вот в чем дело! Вот почему тебя это так задело! Ты такой же, как и они – контуженный на всю голову. Видать, и раньше-то умишка не шибко было, раз ты там оказался, а сейчас и того не осталось. Ну, Славина, ну дает, она сюда контуженного приволокла!

Я увидела, как перекосилось лицо Сергея, и бросилась вперед, вклиниваясь между парнями. На Сергея было страшно смотреть. Я схватила его за плечи и почувствовала, что он дрожит от напряжения, последним усилием воли сдерживаясь, чтобы окончательно не сорваться.