- Что случилось? – собственный голос показался мне чужим и незнакомым.

- Янка… – он сглотнул, – вчера вечером кто-то напал на Потапыча.

====== Глава 3 ======

Когда мне было девять лет, я едва не утонула. Воспользовалась тем, что родители увлеклись разговором с приехавшими в гости друзьями, улизнула из дома и попыталась доплыть до небольшого островка, находившегося практически посередине озера. Я уже год доказывала родителям, что отлично плаваю и могу это сделать одна, без папы, плывущего для страховки рядом, но меня все равно не пускали. А тут такой шанс!

Я быстро скинула с себя платье, скользнула в воду и поплыла. Помню тихий плеск рассекаемой воды, такой мягкой, прозрачной и ласковой. Я была уверена, что она никогда меня не предаст, всегда поддержит и не позволит утонуть. В девять лет весь мир кажется созданным только для тебя. Я плыла, мечтая, как нарву кувшинок, растущих возле острова, и принесу родителям. То-то они удивятся и обрадуются, какая смелая и сильная у них дочка.

Вся в мыслях о триумфальном возвращении, я вдруг попала в карман с холодной водой. Видимо, в том месте били ключи, потому что вода из теплой моментально стала ледяной. От неожиданности я взвизгнула и, попытавшись поскорее миновать это место, отчаянно забила по воде руками. И вдруг ногу пронзила острая боль. Потом мне рассказали, что это была обычная судорога, вызванная холодной водой и перепадом температур, но тогда, с перепуга, мне показалось, что меня цапнула какая-то тварь, отхватив, судя по боли, не меньше, чем полноги. От ужаса я начала кричать, вода залилась в рот, в глаза, лишая зрения и остатков разума. Мама потом с дрожью в голосе говорила, что мне несказанно повезло, что в тот день не я одна решила сплавать за кувшинками. У острова паслась стайка мальчишек лет шестнадцати, отправившихся за цветами для своих подруг. Если бы они не услышали мое бульканье – криками это назвать было уже сложно – и не вытащили как котенка за шкирку, я пошла бы на дно. До сих пор помню ужасное чувство, когда меня выволокли на берег. Вроде бы нет ничего проще, чем сделать вдох, но, кажется, что легкие сжались в маленькие комочки, а распрямить их нет сил. Пытаешься вздохнуть, но ничего не выходит и несколько страшных мгновений кажется, что ты никогда больше не сможешь дышать. И вздох, который в итоге удается протолкнуть в глотку, не приносит облегчения, а обжигает горло и сдавливает грудь.

Я не думала, что когда-нибудь снова испытаю похожие ощущения. Как и тогда, перехватило дыхание, легкие словно сдавило невидимым обручем. Я вцепилась руками в косяк, вглядываясь в Стаса. Что он говорит? Вернее, что он не договаривает?

- Как он? Он…? – Я старалась говорить спокойно, но почему-то клацали зубы.

- Жив. Пока. Его ждали у лифта. Как и тебя. Только он был один и не ожидал нападения. Ударили ножом в живот. Сейчас он в реанимации. Врачи говорят, шансы небольшие, но есть. Это все, что я пока знаю. – Стас говорил короткими отрывистыми фразами, практически не разжимая побелевших губ. – Ты давай одевайся, надо ехать на работу. Гудвин назначил экстренное собрание на девять, так что надо торопиться. Извини, что не дал тебе выспаться после вчерашнего, но ты сама понимаешь… мы все сейчас нужны там.

- Да, да, конечно.

Я бестолково заметалась по квартире, хватая вещи, одну за другой. Зачем-то откладывала их в сторону, снова брала, рассматривала и опять откладывала. До сегодняшнего утра я и не предполагала, насколько прочно в мою жизнь вошли сотрудники «Таланта». Представить доброго, по-отечески заботливого Потапыча на больничной койке, умирающим, было невыносимо больно. Этого просто не может быть! Что же за жизнь у меня такая, проклятая, что все близкие мне люди умирают?

Я не замечала, что по щекам бегут слезы до тех пор, пока Стас не отловил меня во время очередной пробежки и не протянул носовой платок, на секунду крепко прижав к себе. Слезы я вытерла, но так и не смогла сообразить, что делать с платком дальше, и тупо стояла и смотрела на него, пока Стас не забрал его назад.

С горем пополам я, наконец, оделась и была готова уже выходить, когда меня остановил голос незнакомца, с которым приехал Стас.

- Яна, Слава говорил, что у Вас есть машина?

Я недоуменно воззрилась на него, успев напрочь забыть о его присутствии.

- Какой Слава?

Стас вымученно улыбнулся.

- Слава – это я. Меня так в армии звали. Имя Станислав можно сократить и до Стаса и до Славы, что больше нравится. Ты извини, я забыл тебе представить Сергея. Мы вместе служили. Он будет нам помогать. Я потом все объясню.

- Очень приятно, – автоматически пробормотала я.

- Взаимно. Так у Вас есть машина? – вновь спросил Сергей.

- Да, внизу стоит. Только она не заводится второй день. А что?

- Вы не могли бы дать мне от нее ключи? В свете вчерашних событий, ее лучше проверить. Я думаю, много времени это не займет.

Я вопросительно посмотрела на Стаса, и тот кивнул.

- Давай.

Безразлично пожав плечами, я выдвинула ящичек в прихожей, где всегда хранила запасной комплект. Повезло, связка лежала на самом виду, хотя я была уверена, что придется их долго разыскивать – я не пользовалась ими с тех самых пор, как впервые положила в ящик. Протянула Сергею, тот молча взял их и быстро вышел за дверь. Через минут десять вернулся, отдал ключи и сказал:

- Можно идти. Все в порядке.

До офиса мы долетели за двадцать минут. Каким образом Стасу удалось объехать московские пробки, понятия не имею, видимо у него, как и меня, внутри тикал таймер, отсчитывающий секунды, торопящий: быстрее, быстрее, быстрее!

В офисе все уже были на своих местах, не хватало только нас. Едва мы переступили порог, из своего кабинета вышел Гудвин, обвел всех глазами и сказал:

- Идите в переговорную. Я приду через две минуты. Только позвоню…

Такого собрания у нас еще не было. Рассевшись по своим местам, мы как один возвращались взглядом к пустому креслу Потапыча, под которым до сих пор виднелись крошки, не убранные нерадивой горничной. Говорить никому не хотелось, все ждали Виктора Борисовича, понимая, куда именно он сейчас звонит. Наконец он вошел, сел и обвел нас тяжелым взглядом.

- Улучшений пока нет, задета селезенка, он потерял очень много крови, но, по крайней мере, врачам удалось стабилизировать его состояние. Через два часа назначена еще одна операция. Будем надеяться и ждать новостей.

- Но раз стабилизировали – это ведь хорошо? – озвучила всеобщие мысли Лиза.

- Будем ждать. – Сухо повторил Гудвин.

Я только крепче стиснула руки, но остальные, казалось, перевели дыхание. Всем очень хотелось верить в лучшее.

- Итак, что мы имеем… – откашлявшись, начал Виктор Борисович. – Два дня назад мой друг Павел Сергеевич Волин обратился ко мне с просьбой помочь ему в служебном расследовании, ведущемуся по факту произошедших пожаров на складах и в лаборатории компании, где он работает – «Тристар Фармасьютикал». Павел передал мне диск с записью пожара на складе, а наутро, после того, как сгорела лаборатория, позвонил, чтобы сказать, что также сделал копию с камеры наблюдения. По его словам, на первой, и на второй записях, в момент возникновения пожара присутствуют какие-то бабочки, которым, сами понимаете, там совершенно нечего делать. Запись со склада я видел своими глазами, наличие бабочек подтверждаю. Чуть позже мы с вами вместе ее посмотрим. Далее. Для проверки в «Тристар Фармасьютикал» были отправлены Михаил Свиридов и Яна Славина. Там они сумели переговорить с Главой Представительства компании Викторией Ланской, плюс Яна смогла осмотреть лабораторию и даже получить «картинку». Павел передал им диск с записью пожара, и они вернулись в офис. И вот здесь начинаются странности. Во-первых, Потапыч почему-то не отдал мне этот диск, а я забыл про него спросить и теперь понятия не имею, где он. Во-вторых, и на Яну, и на Потапыча были совершены покушения, когда они возвращались домой. Схема одна и та же. Нападающие ждали своих жертв у лифта на этаже. И если Яну спасло то, что Стас, почувствовав что-то неладное, пошел ее провожать, то Потапычу повезло меньше. На данный момент меня интересуют следующие вопросы: кто и зачем напал на моих сотрудников и где диск с записью о пожаре в лаборатории «Тристара». Начнем с более простого. Яна, ты помнишь, куда Потапыч положил диск, который ему отдал Павел?