Снег есть снег и когда он идет в конце лета то это навевает определенную грусть. Извечный вопрос, что лучше холод или жара? Когда наступает Зима мы грустим по жаркому лету, а стоит пройти всего полугоду и вот мы уже изнывая от жары желаем походить по снегу. Человек так уж устроен, что никогда ему все не приходится в меру. Трудно быть человеком. Гораздо легче зверем, что живет одним днем. Зверь всегда счаслив. Даже через полминуты после того как его побьют.

Трое людей что одиноко стояли сейчас посреди разоренной базы хотели пожалуй только одного- покоя. И только гордость мешала им выбрать покой смерти. Как можно ввернуться в нормальную серую городскую жизнь имея воспоминания вот об этом крахе маленького села, помня о жизни без солнца. И эти трое уже находились в некотором отупении, когда эмоции пригасают, оставляя место даже не логике а неизвестно чему. Жизнь временами действительно тяжела, прав летающий теперь над лесом Щербинский.

- Ты хочешь- медленно сказал Леонид оглядывая критически зенитку- из нее пострелять?

Сергею это показалось легкой издевкой. Даже не легкой, но он ответил совершенно серьезно:

- Да, хочу!

- Ну так садись- произнес Лапников рядом и бросил взгляд на небо, но то было сумрачно и пустынно.

Сергей стал не торопясь вскарабкиваться на платформу. Зенитка была установлена в кузове массивного грузовика Урал, что на шести колесах, и потому взбираться приходилось довольно далеко. В глазах плыло и двоилось.

- "Какой бред!"- подумалось снова ему, и правда последние часы со времени его возвращения казались тяжелым и навязчивым сном.

Он взобрался и обнаружил на сидении зенитки дохлую змею. Брезгливо скинул ее вниз, в снег, и сам не без отвращения взгромоздился на ее место. Когда змея умерла здесь было еще тепло, теперь же металлическое сиденье было покрыто тонким слоем скользкого льда, хоть не садись.

Обращаться с подобным оружием он разумеется не умел, но отыскал некие крутящиеся ручки, что видимо передвигали ствол зенитки по разным направлением.

Старая смазка замерзла, и ручки почти не крутились. Сергею удалось лишь чуть приподнять стволы немного выше. Навести на цель ее не было никакой возможности.

Оставалась лишь надежда, что перед тем как пульнуть пламенем дракон зависнет на секунду точно над ним.

Спусковой крючок он тоже нашел (или думал что нашел), где у зенитки был магазин он не знал точно. И поэтому лишь глянул в прицел и крикнул сверху:

- Ну ка хватайтесь за эти ручки и тяните.

И указал на основание зенитки. Когда то оно крутилось электромоторами, действуя в паре со стволами, но сейчас двое оставшихся внизу людей смогли слегка повернуть его вручную. Площадь поражения увеличилась и теперь составляла на одной лини все 360 градусов. Не густо, но лучше чем ничего. Ничего не говорили, молчали и в очередной раз взглянув в прицел Сергею почему то показалось, что так за ним он и останется. Только ему будет много теплее чем сейчас. Реальность казалась сном.

- "Что я делаю?"- спросил сам себя-"Неужели я собираюсь застрелить из неработающей зенитки, у которой даже не могу опустить стволы, огромного летающего дракона который раньше был моим другом селянином Щербинским? Может быть лучше все таки замерзнуть? Кому из людей выпадал такая доля еще, кроме меня и этих троих? Да никому!"

Он был не прав, за время существования камня некоторым Черепиховцам выпадала доля и похлещще. В частности был такой Степан Колотайло, родившийся в 1567 году и обращенный по своей неосторожности в рыбу. Он был вынужден жить Воскорецком омуте, что держал его как тюрьма, жутко тосковал по воле. И в конце концов принял мученическую смерть выбросившись на песчаный пляж в низовьях холма.

Не стоит забывать и жену сельского старосты, что медленно обращалась в тритона, после посещение подвала собора и в конце концов не выдержав ушла в ставшую более родной среду- в воду(а не утопилась как думали остальные).

Сергей снова взглянул в прицел и спросил стоящих в непонятном ожидании товарищей:

- Как его приманить?

- Стрельни- сказал Лапников- если уж он услышал ружье, то уж зенитку засечет тем более.

- Хорошо- сказал Серега и потянулся к вроде бы спуску, краем глаз заметив что они остались стоять на прежнем месте, не убежали. Видно решили что если уж сожгут, то сожгут. После всего происшедшего это не так уж и страшно.

- Никто не хочет подумать? - произнес он спокойно, -прежде чем я привлеку тварь, что нас сожжет. Может как ни будь иначе?

- Да жми уж жми- ответствовал Леонид и взмахнул рукой- что тянуть.

И Сергей надавил.

Случилось чудо. Одно из многих, и по Серегиной же заметке получается почему то так, что самые большие страсти, самый большой кошмар, всегда сопровождают и самые большие чудеса. Во всяком случае концентрация чудес на квадратный километр была в Черепихово явно раз в пятьдесят больше нормы. Иначе как вы объясните то, что зенитка, почти месяц простоявшая сначала под проливным дождем а потом и под снегом, зенитка с замороженным засохшим масло, у которой даже не поворачивались нормально стволы, разразилась оглушительным дробным лязгом и свободно выплюнула в темные небеса порцию крупнокалиберных зарядов.

Где они и расцвели алыми красивыми цветами. Хлопнули высоко, почти в самых облаках. Поток латунных блестящих гильз, еще горячих вылетел из безнадежно заклиненного механизма и со звоном покатился по платформе. Сверху, зениточные разрывы дали на холодную землю крошечный огненный отсвет.

- Ого- сказал Леонид- феерверк.

Сергея слегка оглушил грохот оружия, и он встряхнув головой спросил:

- И когда он по вашему прилетит?

- Будем ждать- ответил тот и улыбнулся.

Сергей поспешно глянул в прицел чтобы не видеть этой улыбки. Что ни говори но человеческого в ней было явно мало.

Дракон увидел. Да еще как увидел. Они поняли это, когда не так далеко в лесу вспыхнул неожиданный пожар, а следом стало возможно разглядеть точку, маленькую черную точку, которая только что извергла из себя огненный поток.

- Летит! - крикнул Лапников, как показалось Сергею восторженно- Летит!!!