Шумный аэропорт был последним признаком цивилизации, прежде чем мистер Баркли забрал Джулиана на джипе без крыши и повёз в пункт назначения. Молодой человек еле сдерживал себя, чтобы не открыть рот от всей красоты и необычности вокруг него. Мимо проносились небольшие деревушки с домами, сделанными, казалось, из одной соломы.
Клубы пыли неустанно следовали за машиной, нёсшейся по неровной дороге. С каждой новой кочкой автомобиль громыхал с металлическим скрежетом, новое облако пыли взмывало вверх и не спешило оседать.
Воздух был горячим, неподвижным, и немного подрагивал, если глядеть на горизонт. Поэтому поток теплого ветра буквально ласкал лицо Джулиана, заставляя того то и дело облизывать пересохшие губы.
Очередное оживлённое поселение пронеслось мимо, и Джулс вдруг понял, что они уже близко. Мистер Баркли немного сбавил скорость, и автомобиль перестал бешено скакать и трястись, флора вокруг стала заметно доминировать над хоть каким-либо подобием цивилизации: деревья были многовековыми, с раскидистыми ветвями; за границей утоптанных следов от колёс тут же начинались заросли травы, можно было протянуть руку и погладить колыхающиеся стебли – так близко она была. А потом тропический лес внезапно прервался, машина въехала в скромно выкованные ворота и остановилась на небольшой парковке. Условной, конечно же, ведь под ногами не было асфальта и разметки, но рядом стояло ещё около шести таких же джипов с открытым верхом, поэтому Джулиан решил, что этот пятачок земли считается здесь парковкой.
Чуть поодаль за ней было с десяток одинаковых одноэтажных домиков из темного дерева, расположенных полукругом в два ряда. За ними тут же начинался пролесок с невысокими деревьями с “плоскими” кронами. Домики слева и справа разделяло пространство, где стояли несколько деревянных столов и скамеек по обе стороны от каждого. За некоторыми сидели люди, кто-то протирал свободный стол. Ещё несколько человек прошли вглубь домов, прежде приветственно кивнув мистеру Баркли. Джулиан старался на мистера Баркли не смотреть. Во-первых, потому что тот буквально обливался потом, в отличие от Джулса, у которого, несмотря на волнение, даже руки не вспотели, а во-вторых, парень всё ещё не мог простить пожилого профессора за то, что тот когда-то поставил ему тройку по биологии растений. Конечно, Джулиан не смог бы отличить поганку от волнушки, но это была единственная плохая оценка в его дипломе, и это было обидно.
Мистер Баркли неуклюже вылез из автомобиля, ещё раз протёр лысеющий лоб носовым платком и позвал Джулиана за собой. Молодой человек шёл молча и только глазел по сторонам, пока они не пришли к домику справа посередине. Который, как парень понял, был чем-то вроде административного здания, потому что табличка с названием “Национальный Центрально-Африканский заповедник” висела именно на нём.
Внутри пространство делилось на приёмную и кабинет, из открытых дверей которого навстречу им вышел статный мужчина. Он расплылся в улыбке при виде мистера Баркли, но как только его взгляд упал на Джулиана, мужчина замер, а улыбка сошла на нет.
– Какого хрена, Клайв? – взревел он, – омега?!
– Стив, Стив, – замахал руками мистер Баркли, – давай не будем рубить с плеча. Джулиан, присядь пока на стульчик, а мы с мистером Коллинзом пообщаемся.
Джулс начал медленно оседать на плетёный стул позади себя под сверлящим взглядом мужчины.
– Не спеши распаковывать вещи, – сверкнул глазами тот и скрылся в кабинете. Мистер Баркли заверил Джулиана в том, что всё хорошо и шмыгнул в кабинет, прикрыв за собой дверь.
Пока Джулиан нервно теребил край футболки, осознавая, что возможно проделал этот долгий путь с одного континента на другой зря, он также не мог перестать гадать, понимают ли мужчины за дверью, что в звукоизоляции она не сильно помогает.
– Я не возьму на себя такой риск, Клайв! – орал за дверью Стив.
– Тебя обвинят в трудовой дискриминации, если хотя бы один омега не будет работать у тебя, – а это уже мистер Баркли.
– Да видал я эти обвинения в гробу, – не унимался тот.
– Дай мальчику шанс, он хороший ветеринар, – продолжал уговаривать на повышенных тонах профессор.
– Нужен он мне больно…
Джулиан чувствовал себя ребёнком, родители которого сейчас ругались в соседней комнате, думая, что он их не слышит. Дети всегда думают, что они виноваты в ссоре взрослых, вот и Джулсу было ужасно стыдно за сцену, развернувшуюся за дверьми кабинета. Надо было остаться в Миссури с папой: лечить куриц от запора, принимать роды у коров и не высовываться. Там хотя бы никому нет дела до того, что ты омега, там важны только навыки, а здесь всё по-другому. Конечно, надо было заподозрить неладное, когда мистер Баркли сказал, что нужно обязательно начать пить сильнейшие подавители ещё до поездки и во время нахождения здесь. Он, наверное, хотел скрыть тот факт, что Джулиан омега, но этот Стив всё равно догадался.
Ссора за дверью тем временем уже сошла на нет, теперь можно было услышать только неясное бормотание, из которого доносились лишь отдельные фразы: “репутация”, “по старой дружбе”, “ещё благодарить меня будешь”. Потом раздались шаги, и в проёме показались уже порядком успокоившиеся мужчины, которые желали друг другу удачи и договаривались о новой встрече “как-нибудь в следующий раз”. Мистер Баркли тепло улыбнулся Джулиану на прощанье и покинул приёмную.
Новый начальник Джулса изучающе оглянул его, скрестив руки на груди, и наконец пригласил в кабинет.
– Откуда знаешь Клайва? – спросил Стив, усевшись в кресло. Омега положил перед ним толстую папку со своими документами, поэтому мужчина пытался сделать изучающий вид, просматривая справки о сделанных прививках, диплом об образовании, резюме.
– Мистер Баркли был моим преподавателем в институте, сэр, – ответил Джулиан, изучая каждую деталь кабинета, лишь бы в глаза грозному мужчине не смотреть и не пялиться на его сногсшибательную внешность. А попялиться там было на что: густые выгоревшие под солнцем волосы, правильные черты лица, потрясающее телосложение, но глаза… Джулиан старался избегать взгляда этих глаз, как солдат – пуль, потому что их цвет ночного неба заставлял уходить землю из-под ног.
– Стив, – поправил альфа, – ты принимаешь подавители?
– Да, с…Стив, – Джулс поёрзал в кресле, – начал три недели назад.
– Хорошо, – кивнул мужчина, – пойми, никакому омеге со своим естественным ароматом даже в самом начале цикла вблизи хищника не поздоровится. Я знаю немало таких историй с печальными исходами.
Щёки Джулиана непроизвольно вспыхнули от такой щекотливой темы, но он только кивнул в ответ.
– Дальше, – продолжил Стив, – хочу напомнить, что ты теперь работаешь не в зоопарке или сафари. Здесь национальный заповедник. Наша самая главная задача – оградить флору и фауну Центральной Африки от влияния людей, чтобы жизнь текла своим чередом и подчинялась только законам природы. Это значит, что ты, как ветеринар, не будешь активно никого лечить. Если лев охотится на антилопу – антилопа умирает. Точка. Мы не вмешиваемся в естественную пищевую цепочку, фертильность и рождаемость, только наблюдаем и охраняем. Понятно?
– А зачем вообще тогда вам ветеринар? – растерянно спросил Джулиан.
– Ну…– альфа почесал в затылке и искренне задумался, – иногда к нам поступают дикие животные из неблагополучных сред, тогда ты будешь их осматривать перед тем, как мы выпустим их в саванну. И ещё иногда местное население может обратиться со своим скотом.
“Значит, лечить куриц от запора и принимать роды у коров,” – разочарованно подумал парень, – “и стоило из-за этого покидать родное ранчо?”
– Теперь, правила, – продолжил Стив и начал загибать пальцы, которые вскоре у него кончились, потому что правил он наговорил столько, что никаких пальцев не хватит, –…заповедник разворачивается на много километров и к северной границе становится настоящей пустыней, поэтому ни в коем случае не заходить на территорию самостоятельно, без головного убора не выходить на улицу вообще, использованную бумагу немедленно утилизировать во избежание пожара, с дикими животными, насекомыми, – альфа на секунду задумался, потом снова оценивающе взглянул на Джулса и всё-таки добавил, – и растениями в контакт не вступать, принимать душ не чаще одного раза в день, много пить воды…
