Тим почувствовал, как земля уходит из-под ног, а горло сдавило нервным спазмом, держать себя в руках банально не получалось, даже несмотря на то, что его побелевшее лицо и остекленевший взгляд видел сейчас отец.
– А разве вы это хотите узнать? – подал голос из-за стенки Тимур.
– Прости? – переспросил папа, перестав шуршать фотоальбомом.
Тим остолбенел, превратившись в один лишь слух. По всем признакам его Тимур сейчас точно что-нибудь должен был отчебучить. Секунда, которая проскочила между вопросом папы и ответом Тимура, показалась ему вечностью.
– Эрик Вадимович, – начал наконец омега, – а у вас с мужем всегда всё было хорошо?
Тут и молчавший до этого момента отец закашлялся подозрительно.
– Ну, нет, конечно, всё как у всех, – с едва заметной улыбкой в голосе ответил папа.
– И как часто вы ему это припоминаете? – продолжил допытываться Тимур.
– Вообще не припоминаю, – уже более серьёзно сказал папа.
Тимур сделал паузу, и Тим не смог сразу уловить, почему она там была, но следующий его вопрос прозвучал с правдивым интересом, трепетным, почти детским:
– А почему?
И вот теперь замолчал папа. Надолго, наверняка напряженно вглядываясь в Тимура, так же как и Тим сейчас за стенкой вслушивался, наверняка пытаясь понять, почему нет издёвки в голосе, откуда столько искренности? Как будто Тимур этим вопросом спрашивал совсем не про них с отцом.
– Потому что возврат к прошлому отравляет настоящее и ставит под сомнение будущее, – неторопливо, но уверенно ответил папа.
– Это ведь… – осёкся Тимур и продолжил совсем-совсем тихо, – это ведь не плохо, что я хочу с Тимой будущего? Так сильно, что готов забыть прошлое.
– Конечно нет, детка, – тепло заверил папа, – и я говорю это не потому, что Тимоша – мой сын, – усмехнулся он и добавил: – Ты оказался прав, я совсем не хочу узнавать о вашем прошлом, просто… Тимоша так долго прятал тебя, что невольно напридумывалось всякого, но на самом деле больше всего я переживал, что ты подумаешь, будто ты совсем один, но это не так.
– Нет, я так не думаю, – не слишком уверенно возразил Тимур.
Тим заметил, что источник у голосов сместился, оба теперь звучали словно из одного и того же места – обнимались, что ли?
– Ну, у Тимы есть стая, я с ними там общаюсь, все дела, – продолжил тем временем омега.
– Нет, я не про это, – возразил папа, – я про семью.
Короткий шумный выдох со стороны Тимура, но папа умело не дал ему что-либо ответить и возразить, снова зашуршав альбомом, а потом воскликнул, что нашёл наконец нужный и принялся показывать фотографии.
Тим вытер нервозную испарину со лба – пронесло. Так пронесло, что аж мушки перед глазами плясали, и единственное, на что он сейчас был способен, это плюхнуться на табурет устало, как будто марафон пробежал.
– А я б тебя со всеми потрохами сдал, – кивнул отец, сев на соседний табурет.
– Сам в шоке, – не стал врать Тим.
– Как стая? – тут же переключился на более интересные для себя темы отец.
– Формируемся потихоньку, – пожал плечами Тим.
– Совет какой-нибудь нужен? – впервые за вечер не стал лепить прямо в лоб отец, а тоже попытался зайти издалека.
– Как не привязываться? – навскидку задал один из десятка вопросов, возникших в голове, Тим.
– Никак, – ответил удивительно серьёзно отец, но без привычной суровости, хотя не добавить щепотку нравоучений не смог: – Ты за своих волчат в ответе, как ни крути. И связь с ними – это постоянное напоминание об этом, её игнорировать нельзя и забивать другой шелухой тоже, Тима. Знаешь, сколько раз меня эта связь из беды вытягивала? А сколько раз я успевал едва вовремя?
– Да понял я, понял, – закатил глаза Тим.
Отец открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но не успел.
– Это Тима?! – воскликнул в соседней комнате Тимур.
– Так, ну всё, – подскочил на ноги Тим и понёсся к омегам.
Вечер закончился поздно. После показанной папой стыдобы, Тим потребовал, чтобы тот вывалил какой-нибудь компромат и на Костяна, и ко всеобщему удивлению папа нашёл в уголках памяти пару забавных историй про него, но как истинный родитель двух детей, закончил всё рассказами про них обоих. И Тимур ловил каждое его слово, пропуская мимо ушей любые Тимовы оправдания.
– Спасибо вам… за вечер, – сказал Тимур, когда они с Тимом стояли уже в прихожей, глядя исключительно на папу, и вкладывая в собственные слова вполне конкретный, другой смысл.
– Мы всегда рады вашему визиту, – подмигнул тоже ему одному тот.
Тим сдерживался ровно до того момента, пока они с Тимуром не оказались у себя, раздетые, прижатые друг к другу в темноте спальни под объятием тяжёлого одеяла. Когда рука хаотично блуждала по выступающим позвонкам, и Тимур, казалось, уже был одной ногой во сне.
– О чём вы говорили?
– А то ты не слышал, – ухмыльнулся Тимур, казавшийся до этого обманчиво расслабленным.
– Слышал, – не стал врать Тим и поцеловал доступный для этого висок. Задержался губами, послушал пульс – ровный, спокойный.
– И?
– Не считаешь нужным сказать это мне?
– Облезнешь!
Тим одним быстрым движением повалил Тимура на лопатки, прижался губами к голому пупку и дунул, вызвав жуткую щекотку. Тот взвизгнул и начал выворачиваться бессмысленно, но целеустремлённо. Как, впрочем, и всегда.
Комментарий к
Sobik, “не намечтала, а подарили”=D
========== Часть 33 ==========
В маленькой Мишиной двушке было шумно, душно и весело. Не хватало только Серёги, который вообще никогда не опаздывал, поэтому Тим ушёл в прихожую, где было потише, и набрал его номер.
– Оно рожает, Тима! – верещал, как омега, Серёга на другом конце провода, – давайте без меня, а? Я уехал в клинику, – и дальше короткие гудки.
Тим хмыкнул и вернулся к остальным:
– Серёга не появится, – ответил он на немой вопрос, витавший в воздухе. Народ притих, напрягся, поэтому пришлось пояснить: – в ветеринарку поехал.
– От блох прокапаться захотел? – съязвил Тимур в гробовой тишине, все на секунду расслабились из-за новости от Тима, но тут же фыркнули на фразу от Тимура, – ой, простите, забыл, что я тут в меньшинстве.
– И что, он всю новогоднюю ночь будет там один котят топить?! – первым отмер Юрочка и привычно возмутился, – мы вообще-то все вместе хотели праздновать.
– А ты, когда срать хочешь, тоже сначала удобного случая ждёшь? – осадил его Тимур, Юрочкина предъява действительно была сейчас немного чересчур.
– Так, – обратил на себя внимание Тим, – предлагаю немного поменять планы и перед клубом заехать за Серёгой в клинику, попытаться уговорить там кого-нибудь, чтобы они присмотрели за кошкой с котятами, тогда Серый точно поедет с нами.
– Как думаете, она там не перетерпит до речи президента? – осторожно спросил Женечка, глянув на часы, которые показывали половину двенадцатого, – ну или вы хотя бы бутерброды с икрой съешьте, а то завянут – жалко будет птичкам выкидывать.
– Речь президента – по радио, – тут же сориентировался Тим, – а сейчас все взяли по бутерброду, салаты – в холодильник, и шевелите булками, там сейчас всё перекроют, пешком придется добираться.
Перспектива остаться без транспорта всех подстегнула к более активным действиям. Всё-таки клиника находилась в спальных районах, а клуб располагался в самом центре, и встречать новый год хотелось бы под громкие басы с цветастым коктейльчиком в руке, а не на заснеженной улице, изредка озаряющейся фейерверками.
Счастливый “отец” пока ещё четверых котят и скучавший до этого момента администратор были шокированы появлением стаи, которая ввалилась в клинику с ворохом колючих снежинок. Тим же был удивлён тем, что помимо понятной радости, от Серёги ещё веяло капелькой… досады. Тим начал догадываться, что он явно что-то упустил из виду.
Всеобщая суета тем не менее продолжилась: Женечка достал из своей сумки заныканные перед выходом пирожки, которые предложил не только друзьям, но и притихшему совсем администратору, впихнул Серёге один припасённый бутерброд с икрой, и от того разить этой пока что непонятной для Тима досадой моментально перестало; Тами с Мишей во всю глотку ржали над плакатами, и дагестанцы поддерживали их веселье ровно до тех пор, пока Тами не попросил их завести какую-нибудь животинку.
