Тим на автомате схватил его за напряжённое запястье, с силой отдирая от пострадавшего места. Инстинкты заставляли предотвращать любой вред, который мог быть нанесён Паре, даже если этот вред он пытался причинить себе сам.

– А сейчас? – не смог остановиться Тим. Тимур шмыгнул носом и непонимающе уставился на него, пришлось развернуть вопрос: – а сейчас ты тоже чувствуешь, что предаёшь себя, оставаясь здесь, со мной?

– Нет, – вполголоса прошептал тот и вдруг испугался, не стал договаривать то, что явно предполагалось после.

– Но? – терпеливо подбодрил его Тим и растёр голые холодные коленки.

– Но я всё ещё чувствую себя заложником.

Что ж, с этим… С этим Тим справится. Всё вставало на свои места. Медленно и неповоротливо, но с характерными щелчками и вздохами облегчения. Главное, что Тимур сбежать хочет не именно от него, а любовь к свободе у них одна на двоих, это да. Тим его прекрасно понимал, до сих пор помнил, как в первые дни задыхался от мысли, что всё, попал на крючок Истинности. Тимур стал чуточку понятней, с его отсутствием каких-либо запросов и букета типично омежьх капризов, – привык, видно, полагаться на себя. Он наверняка и сам ещё не догадывался, о чём сболтнул Тиму. Кормить заверениями не хотелось, но себе он твёрдо пообещал, что как только разгребёт хотя бы часть дел, связанных с его бизнесом, то они с Тимуром обязательно куда-нибудь рванут. Да так, чтобы тот не просто почувствовал себя свободным, а понял, что весь мир живёт и вертится лишь для них одних.

– Послушные омежки должны получить награду за свою честность, – улыбнулся Тим и встал, тут же подтянув Тимура на руки и подхватив под попу.

– Опять секс? – недовольно протянул тот, поймав шутливое настроение, и опутал Тима руками-ногами. Самому, видно, не терпелось закрыть тему.

– Я бы мог предложить всю ночь цитировать Шекспира, – Тим направился в спальню, повалился на постель, подминая под себя свою ношу, поцеловал раскрытые в ожидании губы, а потом нехотя отстранился и поморщился, – но я не хочу.

Трахаться на скорую руку Тиму тоже не хотелось, поэтому секс получился спокойный, даже немного ленивый, с несколькими возвращениями к прелюдии и почти невинным ласкам. Но самое главное, что чувствовал Тим – это какую-то обоюдную уверенность друг в друге. Такого раньше не было.

Много позже, когда белёсая луна уже пару часов как виднелась в окне спальни, Тим бездумно водил подушечками пальцев по изгибам любимого тела, а Тимур восстанавливал дыхание, прикрыв глаза. Признаться честно, Тим думал, что омега уже задремал, но тот вздохнул слишком шумно для спящего и поднялся с постели. Вернулся с двумя стаканами воды и протянул один. Тим принял, а сам второй раз почувствовал обиду. Теперь уже за то, что Тимур был такой… самодостаточный, за то, что не капризничал, не просил ничего. Даже стакан воды не попросил принести. Нет, конечно, Тим всё ещё помнил, что сам отказался когда-то сбегать за воком, поэтому наверняка и получил в глазах Тимура статус “лежебоки”, но не получить возможности исправиться было обидно.

На какие деньги Тимур покупал еду и другие необходимые вещи? Тим до этого не задавался этим вопросом. Его часто раздражали омеги, вечно лезущие со своими “хочу”, это ведь он всегда был звездой, это вокруг него должны были крутиться и спрашивать, что ему принести-подать-сделать. И только Тимур не спрашивал, а молча делал. Даже не то, что хочется, а то, что нужно. Это проявлялось в таких мелочах, как стакан воды, и не в таких уж и мелочах, как расцарапанная рожа Серого. Тим вдруг осознал, в каком на самом деле уязвимом положении находится.

Тимур ничего никогда не просил, ну, после того, как понял, что его главную просьбу Тим исполнить не сможет, а мелочи совершенно не интересовали. Оба чувствовали, что им вообще-то не так уж и плохо вдвоём, но именно по отсутствию каких-либо запросов со стороны Тимура становилось понятно, что на Тима он особо не рассчитывает. Внутри росла потребность если не изменить распределение ролей, то хотя бы восстановить баланс, но с чего начать, Тим совершенно не знал. Он ни за кем никогда не ухаживал и мысли читать тоже пока не научился.

Тим отставил на тумбочку опустевший стакан, глядя, как Тимур поднимает с пола футболку и надевает на себя, скрывая собственное тело до середины бедра – Тимову схватил в темноте. Только в постель не вернулся, а взял отставленный в сторону стакан с водой и принялся пить маленькими шумными глотками, прислонившись к окну.

– О чём ты думаешь? – почти не устыдился заданного вопроса Тим.

– Ты знал, что с Земли всегда видно только одну сторону Луны? – спросил, не поворачиваясь Тимур. – Они вращаются синхронно, поэтому освещено бывает только чуть больше половины Луны, пятьдесят девять процентов, если быть точным. А на другой стороне всегда темно. Темно и холодно, – он повернулся к Тиму, – ты же понимаешь, что тебе досталась обратная сторона?

Тим заложил руки за голову, так же, не моргая, поймал взгляд и завыл. И Тимур засмеялся. Заливисто и несдержанно, а потом схватил подушку, подскочил к Антипову и огрел ею от души. А когда о́тнял, то склонился к всё ещё дурачившемуся Тиму и поцеловал. Без задержек, без этого вечного страха в глазах быть отверженным. После того, как он отстранился, Тим придержал его лицо, погладив по бархатной щеке, и тихо сказал:

– Мне здесь нравится.

Тимур, услышав это, глаза спрятал, а сам взорвался волной усилившегося запаха из-за подскочившего пульса, и щека под Тимовой ладонью загорелась теплом румянца. Тим думал, что он ничего не ответит, но, как всегда, ошибся.

– Мне тоже.

Тим проснулся в отличном настроении. Разбудил Тимура щекотными поцелуями и лёгкими ласками, запустив руку под одеяло прямо к его утреннему стояку. Тот, будучи ещё сонным, разрумянился весь и растёкся, и кончил с тихим смущённым “ой”, чем распалил Тима не на шутку. Хотелось в свой адрес услышать далеко не “ой”, поэтому через пару минут Тимур старательно подмахивал и скулил вперемешку со стонами.

– Чем бы ты хотел сегодня заняться? – спросил его Тим, когда они уселись завтракать.

– Ну, вообще-то у меня уже есть планы, – осторожно ответил Тимур, явно заметив, как напрягся после услышанного начала фразы Тим, и соизволил его в свои планы посвятить, – я позавчера в интернете заказал набор для выращивания опят. И мне его сегодня должны привезти.

– Чё? – единственное, что смог озвучить Тим.

– Ну, сегодня нужно будет заразить пшено грибными спорами, – пояснил как ни в чём не бывало Тимур.

– Опят? – переспросил Тим.

Тимур глянул на него, как на дурачка деревенского, жалостливо так, мол, не досталось тебе мозгов:

– Ну конечно нет.

До Тима медленно дошло, однако на лице отразился немой вопрос, поэтому Тимур пояснил ещё кое-что:

– А что? Мне всегда хотелось волшебные грибы выращивать, только угла своего не было. Да ты не переживай, я этот бокс, ну, для “опят”, – обозначил он в воздухе кавычки, – в чулан, если хочешь поставлю, знать никто не будет, что они там растут.

– Давай лучше ко мне в кабинет, – ответил Тим, отрезав все намёки на то, что он Тимура или его занятий может стесняться.

– Можно, но только на полку в стенке с дверями обязательно, им темнота нужна, – пояснил открывшему снова рот Тиму тот.

– А деньги откуда? – не задержался с очередным вопросом Тим.

Тимур нахмурился. Пожевал нижнюю губу и ответил обиженно:

– Ну, нафрилансил, а что? Мне и работать нельзя, раз я с тобой теперь?

– Нет, можно, – Тим даже как-то сник от таких нападок, – просто… А почему ты у меня не просишь? Ты же знаешь, что можно?

– Да помню-помню я, “улучшить мои условия жизни и бла-бла-бла”, – раздражённо огрызнулся Тимур и потёр шею в попытке успокоиться, – давай как-нибудь потом… Я пока не готов, понимаешь? Ты, если тебя что-то не устраивает во мне, ну, там, до статуса твоего не дотягиваю, то ты просто так и скажи, не надо намёками, и деньги мне в лицо тоже не надо. Я к трёшке и тачке под жопкой в восемнадцать не привык…