Как только я поняла, что ближайший шанс увидеть ее мне выпадет только тогда, когда я зайду в свою бывшую комнату и оторву ее от мокрой подушки, я сразу же разворачиваюсь и захожу в магазин. Сильно хлопаю дверью и направляюсь к Альбусу. Тот увлеченно разговаривает со Скорпиусом, но все еще нервничает. Из их разговора сразу понятно, что говорят они не о том, что только что произошло. Скорпиус делает вид, что ничего подобного не видел, а Альбус пока не догадывается, что мы стали свидетелями произошедшего. Я делаю несколько уверенных шагов и череду движений, которые повергают мирно стоящую парочку слизеринцев в шок:
- Слушай меня внимательно… - сквозь зубы говорю я брату, навалившись на него всем своим весом и прижимая к полке за его спиной. Крепко сжимаю в руке ворот его толстовки, а указательным пальцем свободной руки указываю прямо ему в лицо. – Если вы не разберетесь в своих отношениях, мы устроим вам такую интервенцию, что вы нам выложите всю свою подноготную! Ты меня понял?
Альбус, не находя слов, нервно кивает. Его тоже можно понять: мало того, что его только что поцеловал человек, с которым он крепко дружил половину своей сознательной жизни, так еще и накинулась наполовину обезумевшая сестра, учинившая физическую расправу с моральным подтекстом.
- Вот и договорились, - пускаю его, хватаю за руку Скорпиуса и мы покидаем магазин. Я без сожаления оставляю Альбуса на его собственные мысли и эмоции, поскольку если он сейчас не примет для себя каких-то стоящих умозаключений, то не примет их еще очень долго. А железо нужно ковать тогда, когда оно горячее.
- Я тебя боюсь, Поттер, - с ухмылкой говорит Скорпиус, когда мы выходим из магазина и я буквально тащу его в «Сладкое королевство». – Лили, стой! – Скорпиус останавливает меня и сильно прижимает к себе. Сделав несколько тщетных попыток вырваться из его объятий, я, наконец, успокаиваюсь и делаю пару вдохов и выдохов. Скорпиус зарывается носом в волосы на моей макушке и тепло от его дыхания разливается по всему телу. Немного совладав с собой, кладу ладонь на его спину и мы, не обращая внимания на пронизывающий ветер, еще около минуты стоим посреди мощеной улицы Хогсмида. Полностью успокаиваюсь, но сердце в груди не перестает выбивать барабанную дробь.
- Они сами разберутся, - говорит он, как только убеждается в моем спокойствии. Я освобождаюсь от его рук и нервно улыбаюсь.
- Да, сами, но если это затянется… - уверенно говорю я.
- Если не разберутся, мы что-то придумаем. Я тебе обещаю! – он широко улыбается, и я не могу не ответить тем же. После его очаровательной улыбки тревога отступает, и я уже не помню, куда именно направлялась в потоке гнева. Как будто читая мои мысли Скорпиус спрашивает:
- Ты больше не хочешь шоколада?
Я улыбаюсь пуще прежнего и начинаю отрицательно махать головой.
- Хорошо, а то скоро не пролезешь в двери Большого зала, - шутит он, щипая несуществующую складку на моем животе, за что получает укоризненный взгляд и шлепок по ладони.
Скорпиус предлагает вернуться в школу, и я незамедлительно соглашаюсь, поскольку не хочу сейчас видеть сомнения Альбуса и лживую сущность Мэри. По дороге мы в большей степени молчим, поскольку нам есть о чем сейчас подумать, а обсуждать это совершенно не хочется.
- Сегодня в полночь. Кабинет профессора Слизнорта. Верхний ящик стола, - говорит Скорпиус и я начинаю понимать о чем идет речь.
«Вот же негодник», - тут же думаю я.
- А что там? – интересуюсь я, поскольку мне сегодня предстоит понести расправу за свое поражение в нашем споре и проникнуть в святыню любимого мною профессора.
-Увидишь, - с улыбкой говорит Скорпиус, а я прищуриваюсь и обреченно киваю.
До конца дороги я всячески пытаюсь упросить друга раскрыть мне тайну его задания, но он упрямо стоит на том, что мне предстоит самой обо всем догадаться.
========== Часть 2 ==========
Без четверти двенадцать я бесшумно двигаюсь через пустую гостиную и выхожу сквозь портретный проем. Надев черную обтягивающую одежду и обувшись в кроссовки, не создающие шума при движении, я спускаюсь по Большой лестнице в надежде на то, что никого не встречу. В предыдущие года подобные вылазки казались более устрашающими, поскольку я тогда не была старостой и не имела права в такое время находиться вне гостиной, но и сейчас мне меньше всего хочется встретиться с кем-либо. Дойдя до винтовой лестницы, ведущей в подземелье, я, к своему огромному сожалению, встречаюсь с кошкой Филча. Это противное наполовину облезшее старое создание, которое когда-то было красивой черной кошкой, смотрит на меня ярко-желтыми глазами и издает отвратительное шипение.
- Брысь, - еле слышно говорю я, и кошка довольно быстро убегает. Мне остается лишь надеяться, что путь ее лежит сейчас не к старому завхозу.
Войдя в помещения подземелья, я держу ухо в остро и стараюсь размеренно дышать, но легкая паника все-таки присутствует. В такие моменты мне хочется вернуться на пару лет назад, чтоб дать себе четырнадцатилетней подзатыльник за то, что мы с почти шестнадцатилетним Скорпиусом придумывали подобные выходки.
Прохожу по длинному коридору, приближаюсь к рабочему кабинету профессора Слизнорта, еще раз прислушиваюсь к посторонним звукам и достаю из рукава волшебную палочку. Про себя отмечаю, что это весьма простое задание и Скорпиус явно сжалился надо мной. Шепчу заклинание, толкаю двери и быстро захожу в кабинет. Затем закрываю их, зажигаю кончик волшебной палочки и внимательно изучаю помещение. По сравнению с огромнейшим кабинетом, в котором живет профессор, и не маленьким классом зельеварения, тут все кажется невероятно крошечным. Кабинет представлял из себя довольно узкое, но углубленное внутрь помещение, которое сейчас было похоже на склад. Чего тут только не было: кипы пыльных книг, уйма пергаментов, несколько отживших свое котлов, ингредиенты, куча стеклянных колб и пузырьков с зельями, половина из которых уже была пуста. В конце кабинета стоял письменный стол, содержимое которого привело меня сюда. Закончив рассматривать помещение, я вспоминаю, как мы пополняли свои запасы сыворотки правды для интервенции именно из этой комнаты. Успев лишь улыбнуться, я с ужасом слышу приближающиеся голоса. Один из них принадлежал профессору Слизнорту, другой – старику Филчу. Еще раз осматриваю комнату и еще больше ужасаюсь – тут совершенно негде спрятаться. Разве что у меня получится уменьшиться до размера кошки и запрыгнуть в один из котлов. Под громкую барабанную дробь сердца я прижимаюсь к стене за дверью, которая совсем скоро окажется перед моим носом, шепчу «Нокс» и жду неминуемого, поскольку их путь лежит именно сюда. Очень надеюсь, что Слизнорт не возненавидит меня после того как решит, что одна из его любимых и прилежных учениц пришла среди ночи, чтоб что-то у него украсть. Начинаю придумывать хоть какие-то отмазки, но в голову ничего не приходит. Спустя пару секунд дверь открывается. Под увлеченный рассказ Филча о том, что его кошка видела кого-то на пути к подземельям, оба старика заходят в помещение. Филч машинально толкает дверь, но та, закрывшись всего до середины, заново открывается. Я столбенею и вжимаюсь в стенку еще сильней, а преподаватель и завхоз делают несколько шагов вглубь комнаты. Еще пару секунд и мне не избежать позорного разоблачения. Как только профессор Слизнорт начинает поворачиваться в сторону двери, я, не придумав ничего лучшего, сильно зажмуриваю глаза и жду.
Внезапно вздрагиваю от чьего-то прикосновения, которое тянет меня от двери и чуть не кричу, но теплая рука во время зажимает мой рот, не дав мне проронить и звука. Чувствую знакомый запах цитруса и шоколада? и расслабляюсь. Прямо передо мной стоит Скрпиус и кутает меня ни во что иное, как в папину мантию-невидимку. Я нервно выдыхаю, но делаю это достаточно громко.
- Тише, Лилс, - еле слышно шепчет он мне в самое ухо, не убирая при этом своей ладони от моих губ. Судя по всему, он все еще боится, что я сейчас выдам нас обоих. Скорпиус выдыхает носом горячий воздух, от чего мое тело сразу же парализует. Профессор Слизнорт и Филч между тем уже закончили свою беседу. Слизнорт, убедившись что все припасы на месте, почти согласился помочь Филчу посодействовать поиску того самого злосчастного студента, которым на деле была я. Поравнявшись друг с другом, худенький завхоз и вполне упитанный профессор занимают по меньшей мере три четверти ширины комнаты. Не придумав ничего другого, Скорпиус делает широкий шаг и опять прижимает меня к стене. Облокотив обе согнутые руки на стену вдоль моей головы, он придерживает капюшон мантии и настолько сильно прижимается, что мои ребра вот - вот треснут. Потеряв надежду на возможность сделать когда – нибудь еще хоть один вдох, я послушно вжимаюсь в холодный камень, кладу руки на его спину, пытаясь еще сильней прижать его к себе, и жду спасительного хлопка дверью. Спустя несколько секунд дверь, наконец, закрывается, забирая с собой тусклый свет факелов. Глаза режет темнота. Скорпиус немного ослабляет свой нажим и еще какое-то время мы так и стоим, не смея вдохнуть, но удаляющийся разговор дает шанс на дозу спасительного воздуха. Мы громко и протяжно выдыхаем, после чего нервно и беззвучно посмеиваемся.
