Я тихо постучалась в дверь, услышав тихое «открыто», вошла в комнату. Чейс лежал на кровати с журналом в руках, по телевизору не громко играл музыкальный канал, шторы были почти закрыты, от чего в комнате был полумрак, вещи, как обычно были разбросаны по комнате.

— Чейс! – я тяжело вздохнула, подходя к окну, резко распахнув шторы, — На улице день, а ты как крот здесь сидишь!

— Лежишь.

— Что? – я повернулась к нему.

— Лежишь, а не сидишь, — он оторвался от журнала и улыбнулся.

— Какая разница? Еще в темноте читаешь! Ослепнешь так! – я сложила руки на животе.

— Я не читаю, а разглядываю картинки — он показал мне один из свои журналов для взрослых.

— И почему ты такой неряха? – я подошла к изножью кровати, присев на корточки, поднимая раскиданные, а по словам Чейса «сложенные на место» вещи, бросила их, прямо в лицо хозяину.

— Ау! Какая ты сегодня злая, Кирка! – он сощурился, убирая вещи с лица, — Оу…

— Что означает твое «оу»? – я уставилась на него.

— Тебе идут эти коротенькие шортики, — глаза Чейса сверкнули.

— Спасибо, просто на улице жуткая жара.

— Ну, так начало июня же, — он улыбнулся, — Просто… — он посмотрел на меня оценивающе, — Ты… что-то совсем мать, исхудала! Посмотри на себя – кожа, да кости. Ручки тростиночки, ножки тоненькие, прям беременный таракан, – он громко рассмеялся, затем присев на кровати, взяв меня за руку, притянул к себе, я присела рядом.

— Чейс, ты, конечно, умеешь делать комплименты.

— Кирюш, — он пристально вглядывался в мое лицо, — Действительно, ты выглядишь уставшей, круги под глазами, исхудала… Как ты себя чувствуешь?

— Чейс, я просто сегодня плохо спала… Но, действительно, двойняшки, отнимают от меня много сил… — я тяжело вздохнула, поглаживая ладонью живот, — Но, осталось со-всем ничего, примерно, три недели, и малыши родятся.

— Да, время быстро идет. Ты уже мама, а с этими хвостиками, похожа на маленькую девчонку, – он накрутил прядь моих волос на палец.

— Чейс, я хотела тебя попросить отвезти меня, кое-куда.

— И куда же ты хочешь?

— В лес.

— За грибами и ягодами? – он улыбнулся.

— Очень смешно! – я шикнула на него, — Нет, просто, я знаю одно место, где сейчас хо-тела бы оказаться. Я покажу тебе дорогу.

— Хорошо, тогда поехали.

Указав дорогу до заветного места, и попросив Чейса остаться в машине (после недолгих уговоров, он все же отпустил меня одну), я пошла через лес, к поляне. Как и в моих воспоминаниях нашего с Майком первого свидания, деревья расступились, отрывая вид на небольшую, зеленую поляну, обрыв, и бескрайнее небо. Все было так же, как в моем сне, только без Майка.

Я подошла к краю обрыва, посмотрев вдаль на казавшийся таким крошечным город, затем на голубое небо и спокойно проплывающие белоснежные, словно ватные облака.

— Вот здесь, мои малышки, было наше первое свидание с вашим папой, – я гладила живот, — Это было очень романтично, закат, первый поцелуй, — улыбка сама появилась, при этих воспоминаний.

— Кира, — тихий голос за моей спиной. Испугавшись, я резко обернулась, увидев перед собой Майка. Видимо, от шока, я сделала шаг назад, но в тот же момент не почувствовала под собой земли. Еще мгновение и я в крепких объятиях любимого, наверное, это продолжение сна.

— Кирюш, осторожнее, — Майк крепко держал меня в своих объятиях, не переставая разглядывать меня.

— Это сон? – я захлопала глазами.

— Нет… это не сон, я действительно здесь.

— Но, как?

— Я вернулся домой, решил побыть немного в своем любимом месте…

— О Боже! – по телу пробежала дрожь, а ноги подкосились, осознавая, что передо мной действительно стоит Майк. Он перехватил меня, осторожно усадив на нашу с ним импровизированную скамейку, — Мне… просто не верится… — я как дура уставилась на него, не веря, что он рядом.

— Кирюш, — Майк глубоко вздохнул, в его глазах читалось грусть, боль, — Я не знаю, как загладить свою вину, что сделать, чтобы ты простила меня. Милая, любимая, прости меня, если сможешь, за все, что я наделал, за то, сколько боли причинил тебе! – он опустился на колени, возле меня, целуя мои руки, по его щекам бежали слезы.

— Майк, что ты здесь делаешь? Почему ты здесь, а не в Лос – Анджелесе? И как я могу тебя простить, если ты бросил меня, променял, обманул? — я кричала, а голос предательски дрожал, глаза жгло от слез.

— Я действительно виноват, что тогда бросил тебя, исчез… Но, я был настолько зол на тебя и Чейса! Мне казалось, что вы предали меня, мою любовь, мои чувства, что я не мог находиться рядом с вами, но страшнее было, от осознания, что я наделал! Я чуть не убил брата и любимую девушку! – Майк закрыл лицо руками, — В тот момент я действовал по наитию, не думая и не соображая! Во мне была только черная, всепоглощающая злость, и дикая ярость! Я не понимал, что случилось, почему я изменился. Чувствовал ужасную боль внутри, чувство отчаяния, страха, призрения к себе, пожирали меня изнутри! Милая, — Майк поднял на меня красные глаза, — мне никогда не загладить свою вину, но прошу простить меня, – он взял меня за руки, — Я не могу жить без тебя!

— Но… но как же Мишель, вы ведь обручены, любовь и все дела? – слезы предательски скатились по щекам, а сердце застыло в ожидании ответа, словно приговора.

— Кирюш, я действительно виноват перед тобой, что не рассказал о Мишель сразу, как только мы стали встречаться, я боялся потерять тебя, что ты все не правильно поймешь, а получилось все еще хуже.