– Эван

Блин, что за странное чувство появилось в душе, а живот словно изнутри кто-то щекочет?

– Эван?

Мне хочется сейчас сорвать какой-нибудь цветок, чтобы…

– Эван! – легкая пощечина привела в чувство, и какие-то чары рассеялись. Я с непониманием посмотрел на Сэма.

– Это что сейчас было? – Спрашивает он, – значит слух про автобус не ложь, и кто-то видимо смог влюбить в себя самую красивую девочку школы.

Я разворачиваюсь, и иду по коридору в сторону другого кабинета, где назревает тест, который я завалил в настоящем, но есть вероятность все исправить.

Рука моего друга ложится мне на плечо.

– Я знаю о девочках больше чем ты, – заявляет мне Сэм.

– С чего бы это?

– С того, что с ними целовался, пусть и за деньги.

Действительно, это важное замечание. Дай мне два доллара, и я поцелую корову, а за десять попробую навалять Гайлсу, правда он тоже мне наваляет, да так, что буду долго лечиться в больнице.

Мы заходим в кабинет физики, где пахнет какими-то финиками, а я ненавижу этот фрукт. Мама постоянно пыталась мне скормить их хоть парочку, приговаривая, что это вкусно и даже полезно. Когда это что-нибудь полезное было вкусным?

– Я надеюсь, что вы все выучили материал за прошедший месяц, так как эта оценка будет иметь весомую роль в общей за семестр, – мистер Браун сидит за своим столом, как прилежный ученик, хотя и был таковым еще совсем недавно. Пришел к нам работать после университета. Его светлые волосы и голубые глаза очень нравятся нашим девочкам, отмечают его ум и что-то еще. То девочкам подавай умных, то богатых.

– Как мне сказал однажды Стив, когда он ждал мою сестру из душа: “Если тебе понравится однажды какая-нибудь девочка, то не будь тряпкой или подкаблучником”. Думаю, что надо с ним еще раз перетереть за эту тему, раз Николь обратила на меня внимание, – говорю я, садясь за парту. Сэм садится передо мной.

– А кто такой подкаблучник? – Спрашивает он с большим интересом.

– Не знаю, но я думаю, что это тот человек, который ремонтирует ей обувь, если она изнашивается, – отвечаю я, и думаю, что прав…наверное.

Мне на парту падают несколько листков. На двух – вопросы, на других – бланки ответа. Что же, время исправить ошибки, хотя я слабо помню, что было отмечено учителем в качестве правильных ответов. Выдираю несколько листков из учебника по той теме, где я все испортил, и прячу под бланки с ответами.

– Ненавижу тесты, – заявляет Сэм, сдавая свою работу. Мне повезло больше, так как смог списать, зная, когда мистер Браун не смотрит на нас.

– Пошли со мной до мясной фабрики, – прошу я, зная, как Эви будет гневаться. Это значит, что он сможет спрятать некоторые вещи, а я этого очень не люблю.

– Что я там забыл? – Спрашивает он, – туда уже целую вечность никто не ходил.

– Так это же целое приключение, – отвечаю я, просто у меня есть информация от одного знакомого, что мы можем найти там множество интересных вещей.

– Хм, а ты прав. Приключения я люблю, – отвечает Сэм. Мне прекрасно это известно, поэтому и решаю воспользоваться возможностью.

Выходим из школы. Гайлс с одним из своих подлиз о чем-то разговаривают. Тогда он подставил подножку Сэму, а меня оттолкнул. Николь сидит на скамейке возле игровой площадки, где резвятся другие дети, и читает книгу. Читать книги, какая-то скукота, тупой набор текста без картинок. Уснуть же можно. Она увидит этот позор, и мне будет стыдно перед ней за свою слабость, а полицейский патруль, что проедет мимо, подзовет эту скотину рыжую к себе. Тот послушно попятится, как ослик к своему пастуху.

– Сэм, погоди, – говорю я, и выхожу вперед, чтобы попытаться спасти себя от позора. Гайлс смотрит на меня. Наши взгляды пересеклись. Он выставляет ногу, я Резко корпусом толкаю его, сколько есть силы. Гайлс падает, я едва сдерживаю равновесие. Его прихвостень стоит в растерянности.

Лицо рыжего ублюдка краснеет. Что мне делать? Я так далеко никогда не заходил!

– Ты труп! – Он резко поднимается, и бьет меня по лицу. Падаю, и чувствую, что становится тяжело дышать, видимо Гайлс сел на меня.

Звук полицейской сирены дарит глоток свежего воздуха.

– Гайлс, – в машину живо, тебя в участке не было уже два дня, – заявляет чей-то властный женский голос. Видимо эта женщина полицейский.

– Парень, ты как? – Эта защитница правопорядка опустилась на одно колено. Я поднимаюсь, и трогаю лицо. Болит, но боль какая-то победная…Все ребята столпились возле меня, и даже Николь.

– Все хорошо, – говорю я.

– Тебя отвезти домой? – Снова спрашивает она. Замечаю, как блестит её полицейский значок, и какая красивая рукоятка у пистолета.

– Нет, я сам дойду, спасибо, – отвечаю я, она уходит.

Николь подходит ко мне и касается моего лица с большой осторожностью.

– Тебе больно? – В её глазах проявилась забота, и это очень приятно. Она начинает что-то еще говорить, и что-то добавляет Сэм, но я смотрю только на неё, и слышу свое учащенное сердцебиение.

– Эван, сейчас самый такой момент, когда ты должен уйти на высокой ноте, – отвечает Эви, явившись из толпы.

Я, молча разворачиваюсь, и ухожу. Вкус победы очень сладок, хотя правильно ли я поступил, зная всё наперед?

– Чувак, это было круто! – Отвечает Сэм, находясь в восторге.

– Сам от себя не ожидал.

Мы подходим к ржавым воротам, которые закрыты. Возле забора, на стене приклеен какой-то листок. Подходим с Сэмом к нему. Кем-то небрежно оставлено послание:

«На территории псы. Если придешь разделать тушку, то приходи после восьми вечера.» И подпись: «N.T»

– НТ? – Спрашиваю я у себя вслух?

– Видимо кто-то снимает в аренду помещение, и экономят на охране, – отвечает Сэм.

Быть разорванными псами я не хочу, но надо разобраться, и это хорошая возможность провести детективную игру.

– Сэм, мы придем сюда вечером.

– Не я пас, – отвечает он.

– Подарю бейсбольную карточку, – говорю я, зная как скудна его коллекция.

– На выбор?

– Заметано.Я не спеша иду домой, пытаясь вспомнить, что было на “прошлой неделе”. Завтра игра, где мы успешно победим, только вот…разве что Тревор плохо подаст, из-за чего ситуация к концу матча слегка усложнится, но я и Томи Уайт успешно отобьем броски и пробежим все базы.