Боже! Из глаз градом потекли слёзы. Зейн попытался меня обнять, но на сей раз я ему не позволила, отодвинувшись к самому краю камня. Он понял, что лучше меня сейчас не трогать и остался на своём месте. Облокотившись на камень, подобрала под себя ноги и закрыла лицо руками. Какое-то время я тихо и безудержно плакала, прокручивая в голове душераздирающие моменты сегодняшнего дня, а потом у меня стали заканчиваться слёзы и, умыв лицо в горном озере, решилась заговорить с Зейном, но он меня опередил, спросив:
— Тебя тот дятел сильно толкнул, да?
Вначале не поняла его, но вскоре до меня дошло, о ком идёт речь.
— Это ты ему руку заморозил?
— Пусть скажет спасибо, что всего не заморозил! — ответил мне Зейн. — Нельзя было привлекать большого внимания, так бы я ему устроил!
Несколько секунд молча смотрела на него, а затем произнесла:
— Больно он мне не сделал, — проведя рукой по лицу, поспешила сменить тему разговора. — Как часто проходят… Арены? — тяжело спросила у него я, смотря на воду.
— Всегда по-разному — это зависит от элиты, — ответил мне Зейн.
— Дмитрий и Михаил входят в элиту?
— Элита — правящие круги…
— Значит, входят, — перебила его я.
— Сами они себя к ней не причисляют, и в принципе я бы не назвал их частью элиты…
— Почему?
— К примеру, возьмём двух демонов — отца и сына. Отец — главный демон, в его руках сосредоточена власть, а сын — это наследник. Отец имеет влияние на сына, но не сын на отца — таков закон. Так вот, для меня сын не является членом элиты по той причине, что у него ограниченные права…
— Зейн, ты мне сейчас про Диму и его отца говоришь? — посмотрев на него, спросила я.
— Тебе известно о его отце?
— Частично, но не от Димы, — вздохнув, ответила я. — Судя по тому, что я знаю, его отец — абсолют, то есть он даже не элита, а, скажем, как монарх.
Несколько секунд Зейн с интересом на меня смотрел, а потом произнёс:
— Я с тобой соглашусь, но здесь подразделяют иначе.
— Как?
— Низший, средний…
— Это мне известно, — перебила его я.
— Так вот, в высшем классе выделяется узкий круг лиц, называемый элитой, и в него входят отец Димы, отец Сабины, мой отец и ещё несколько демонов, имеющих влияние на все города. Дима, Миша, я, мой брат и другие не входим в элиту… пока живы отцы, даже несмотря на то, что по силе мы их превосходим. А если не вдаваться в подробное разделение на классы, то, конечно, для населения Дима — член элиты, потому что он глава города.
— А ты для населения не являешься членом элиты? — тяжело вздохнув, спросила я.
— Нет.
— Получается, не один отец Димы контролирует города…
— Не один, но он имеет больше всего власти, потому что является самым сильным демоном среди членов элиты, именно поэтому я оценил твоё сравнение с монархом, — ответил мне Зейн.
— Смотри, члены элиты давят на Диму, хотя по силе он сильнее…
— Я бы сказал, что он — самый могущественный демон…
— Тогда почему на него давят, если он может убить их?
— Вот тут уже большую роль играют законы, — бросив в воду камень, ответил мне Зейн. — Пока отец жив — он глава семьи, и неважно, что его сын или сыновья сильнее его. Демон, стоящий у власти, прикреплён к ней не только кровной связью, то есть переданной по наследству, но ещё и магической. Вот если отец Димы управляет Нью-Йорком-Д, то в случае его убийства пострадает большая часть города, а это никому не нужно.
Мне было тяжело говорить на эту тему, но я хочу вникнуть во всю суть, чтобы иметь представление об элите, в частности, об отце Димы.
— А если бы он не был главой этого города, но входил в элиту…
— Всё зависит от силы, которой он обладает. Даже если он не будет управлять городом, в случае его убийства население пострадает, — перебил меня Зейн.
— Значит, его убить нельзя, — заключила я, а затем посмотрела на воду и очень тяжело вздохнула.
— Возможно, что есть какие-то способы убить такого демона без потерь, но мне о них неизвестно. Хотя если он сам себя убьёт…
— А это возможно?
— При особом желании да, — ответил мне Зейн.
— Какова продолжительность жизни в вашем мире? И бывают ли у вас болезни?
— Такая же продолжительность, как и у людей. Как ты видишь, мы даже внешне от них не отличаемся, — пододвинувшись ко мне поближе, сказал он. — Болезни у нас тоже разные есть.
— Зейн, я знаю, что в Диме две крови — человеческая и демоническая… — мне было тяжело об этом говорить.
— Да, так и есть, — подтвердил он. — Но об этом мало кому известно…
— А тебе откуда известно? — перебила его я.
— Мой отец рассказывал, что мать Димы была человеком…
— А где она сейчас?
Зейн посмотрел на небо, и я поняла, что мамы Димы нет в живых. Из глаз снова потекли слёзы, и я отвернулась от Зейна.
— У тебя вообще нет ни капли сострадания к нему? — спустя какое-то время спросила у него я, смотря на камни.
— Я пытаюсь держать это чувство под замком, жизнь научила меня быть эгоистом, — ответил мне Зейн.
Я встала и пошла по камням вперёд. Спустя пару шагов меня остановил Зейн, взяв за запястье. Не выдержав, развернулась и ударила его по щеке.
— Ты не то чувство держишь под замком! — со злостью сказала я, а затем вышла на траву и быстро пошла в сторону низких деревьев.
Зайдя за первое, прижалась к нему и тихо заплакала. Зейн —эгоист, я — предательница, Дима… В голове возникла картина, как он выпустил молненный шар в еле живого борца! ЗАЧЕМ?!
А остальные… Нет, это ужасно! Я не смогу сейчас вернуться в квартиру Димы и не смогу смотреть ни ему, ни Михаилу, ни Нику, ни Артуру, ни Калебу, ни другим ребятам в глаза. Я не представляю, что мне делать, когда я увижу Диму… Нет, в ближайшее время я не готова на это!
Распустив волосы, провела по ним пальцами обеих рук и заставила себя вернуться к Зейну. Как бы мне этого не хотелось, у меня есть к нему вопросы.
— Что стало с мамой Димы? — вернувшись на камни, где он стоял, с болью спросила я.
— Не знаю, её давно уже нет в живых, — ответил мне он.
Я судорожно вздрогнула, а затем села на плоский камень и опустила ноги в воду. Зейн сел рядом со мной. Какое-то время мы сидели в тишине, а потом я взглянула на его покрасневшую щёку и тяжело вздохнула.
— Если бы я захотел, этой пощёчины не произошло, — посмотрев мне в глаза, сказал он.
Я отвернула голову и закрыла на пару секунд глаза.
— Ты ведь на самом деле неплохой, Зейн…
— Тебе это кажется…
— Мне не кажется! — настойчиво сказала я, посмотрев на него. — Ты пытаешься им быть, но ты не такой!
Он молча отвёл взгляд и немного расстегнул замочек на спортивной жилетке. Вздохнув, сменила тему разговора.
— В чём разница между полукровкой и демоном? — спросила у него я.
— При связи с человеком есть вероятность, что ребёнок может родиться человеком, правда пока это лишь теория, на практике это не доказано, и я надеюсь, что ты ещё о беременности не задумывалась…
— Боже, Зейн… — отвернувшись от него, произнесла я. — Ты можешь отнестись к разговору серьёзно? — спросила у него, умывая, как мне казалось, красное лицо.
— Я серьёзен…
— Зейн, мне сейчас вообще не до детей! — резко перебила его я.
Он немного помолчал, а затем произнёс:
— Я больше ничего не знаю. В любом случае, демоническая кровь в нём сильнее, чем человеческая.
Я прислонилась к камню и согнула ноги в колене.
— Зейн, сколько обычно боёв бывает на Арене? — тяжело спросила у него, смотря вниз.
— Всегда по-разному, но сегодня их пять…
— ПЯТЬ? — в ужасе переспросила я.
Он кивнул.
— Получается… Дима…
— Если борец сдаётся, тогда его убивают, а так бой идёт до тех пор, пока один не умрёт.
Я закрыла лицо руками и стала часто дышать.
— Скажи, а кто-нибудь из элиты там был?
— Нет, им доступна трансляция. Подобные Арены они редко посещают, — положив свою руку мне на колено, ответил он. — Может закроем эту тему?
