— Зейн, у меня немало друзей среди парней…
— Дай-ка отгадаю — все они друзья или приятели Димы? — перебил меня он, положив свой подбородок мне на голову.
— Что ты хочешь этим сказать? — резко мотнув головой, спросила я.
— Что у твоего бойфренда верные ребята, но я уверен, что не будь они друзьями, большинство смотрели бы на тебя по-другому.
— Неправда! — воскликнула я, пытаясь ударить его ногой.
Зейн прислонил меня к дереву, лишив даже малейшей возможности выбраться из его плена: спереди дерево, сзади — он.
— Почему же неправда? — спросил у меня Зейн, прислонившись своей правой щекой к моей левой.
Я резко отвернула голову и произнесла:
— Очень хочу дать тебе промеж глаз, аж руки чешутся!
— Сейчас я их почешу, и они перестанут чесаться, — сказал он, а затем стал нежно водить пальцами по моим кистям.
Я издала жалобный звук, не зная, что мне делать.
— Перестань, Зейн! — взмолилась я, чувствуя себя так, словно изменяю Диме.
— Я подружилась с Мишей, Костей и Егором до того, как все узнали, кто я и что делаю в городе демонов. Я попала сюда потому, что мне нельзя внушать, и до тех пор, пока не встретилась с Димой, они думали, что меня зовут Кира, — я вздохнула. — Никто из них не положил на меня глаз. Мы были и остаёмся именно друзьями, Зейн! Хотя Михаил мне как брат.
— Костя равнодушен к девушкам…
— Но на тесте он меня поцеловал… — проболталась я, сама не понимая, как эти слова сорвались с моих уст.
— Опа… Я что-то не знаю ни одного теста, где нужно целоваться!
— Задание было привлечь его внимание, — произнесла я, мысленно ругая себя за то, что проговорилась.
— Привлечь, жемчужина, это не значит поцеловать! — сказал мне Зейн, а затем отпустил и немного отошёл. — Если поцеловал, значит, захотел!
— Но после этого он не стал ко мне относиться по-другому! — продолжала возражать Зейну.
Такое ощущение, что мы сейчас на телевизионной программе, где спорят, дабы отстоять свою точку зрения.
— У него произошло секундное зажигание. Скажем, выстрел был, но не в сердце. К тому же, у него работа всегда на первом месте.
— Вот и хорошо, что не в сердце! — произнесла я, бросив на него серьёзный взгляд. — Мы спорим о дружбе между мужчиной и женщиной. Так вот, Костя — мой друг…
— Которого ты привлекла, поцеловала, но в итоге не зацепила, — перебил меня Зейн.
Несколько секунд я молча смотрела на него сердитыми глазами, а потом вздохнула и произнесла:
— Как бы там ни было, он — мой друг! Помимо Кости ещё есть Егор и Миша…
— Егорка, если мне не изменяет память, категорично относится к «служебным романам», ну, а Миша… — Зейн остановился и посмотрел в сторону. — Он может быть настоящим другом, но не для меня, — спустя несколько секунд произнёс Зейн. — Видишь ли, это для меня не существует дружбы, а у тебя другое мнение, так что давай закроем эту тему, — посмотрев мне в глаза, сказал он.
— Может дело в том, что ты не можешь дружить? — серьёзно спросила у него я.
Он поднял с земли шишку, подбросил её и взорвал. Я вздрогнула и отвернулась от него.
— Может быть, но я пытался быть другом, а меня бросали, — через несколько секунд ответил мне он.
— А почему бросали? — тихо спросила у него я и, не дав возможности ответить, продолжила: — Может потому, что ты сам создал о себе не лучшее впечатление?
— Скорее, всеобщее мнение имеет большее влияние, — встав напротив меня, ответил мне Зейн. — Моя вина в том, что я стал его поддерживать, а не сопротивляться. Что думают окружающие? Что я бабник, у которого девушка даже на месяц не задерживается. Да, не спорю, было время, когда я просто пользовался женским вниманием, но за жизнь у меня было не больше «девушек на день», чем у Димы, но все думают иначе, — Зейн остановился. Какое-то время он всматривался в мои глаза, а потом продолжил: — Если рядом со мной видят девушку, то думают, что это очередная «дама на день». По своей натуре я не являюсь дамским угодником, я не бегаю за барышнями, — это они бегают за мной. Уже как минимум полтора года у меня вообще никаких отношений не было, но об этом знаю лишь я, а теперь уже и ты. Изменилось ли всеобщее мнение за это время? — Нет, как был бабником, так и остался им, — Зейн поднял еловую веточку и протянул её мне. — Никому неизвестно, что я ещё с детства мечтал об одной любви на всю жизнь, но её убили!
Я вздрогнула.
— Как… убили? — еле слышно спросила у Зейна, а затем взяла в руки веточку, и вдруг на ней появился белый цветок.
— Неважно, — ответил мне он.
— Почему ты мне всё это говоришь? — посмотрев на него, спросила я.
— Потому что ты не поверила мнению большинства, ты поверила мне, несмотря на то, сколько тебе обо мне наговорили! Я привык всё держать в себе… но мне хочется открываться тебе.
— Но в то же время ты пытаешься подорвать моё доверие к тебе, заставляя поцеловать…
— Я не заставляю…
— Хорошо, но если я этого не сделаю, то не увижу Арену, так ведь?
— Знаю, я подлец, — произнёс Зейн.
— Зачем ты это делаешь? Думаешь, что так мы расстанемся с Димой?
— Я ни о чём и ни о ком не думаю, кроме как о своих чувствах к тебе. Я не стану корить себя за то, что «выкрал» девушку, у которой есть парень, а вот если не позволю себе, пусть даже на короткое время, испытать то, что мне так охота, то всю жизнь буду жалеть об этом. Я не из тех, кто «если любит, то отпустит».
— И тебе всё равно, что чувства не взаимные? — серьёзно спросила я, положив веточку на пень.
Как только она покинула мои руки, белый цветок исчез.
— Мои чувства к другим девушкам никогда не были взаимными…
— Ты эгоист, Зейн! — резко перебила его я.
— Назови мне причину, по которой я должен от тебя отступиться? Только кроме чувств…
— А что может быть важнее их?
— Для начала меня устраивает то, что ты меня в общем-то не прогоняешь, и у тебя нет ко мне ненависти. А тёплые чувства можно разбудить, и я не намерен просто так сдаваться…
— А мне не нужна эта борьба…
— А мне нужна! — перебил меня Зейн. — В тот вечер, когда мы устроили с Макаровым сперва «словесную дуэль», я понял, что подошёл не к свободной девушке, но у меня и в мыслях не было отступить. Заявление Димы после гонки не стало для меня сенсацией — мне всё равно, что ты его девушка. В гонке я ему проиграл на пару секунд, но я показал, что у него есть противник, и в итоге мне запретили появляться в городе. На следующий день я услышал тебя по телефону и подумал, что это не случайно и вот сегодня, выбив официальный визит, я здесь. Мне плевать на этот визит, я, можно сказать, душу дьяволу продал за встречу с тобой. Лидия, что бы ты мне не сказала, я не отступлю!
Слушая Зейна, мне не раз хотелось его перебить и уйти, но я знала, что он меня остановит, и мне снова придётся находиться в плену его рук.
— Я не люблю, когда кто-то делает то, что мне не нужно!..
— Так устроена жизнь, ты этого не хочешь, а оно происходит, — перебил меня Зейн.
— Оставь меня в покое…
— Извини, но я не сделаю этого, жемчужина…
— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК! У МЕНЯ ЕСТЬ ИМЯ! — разозлилась я, а затем побежала в первую выбранную сторону.
Какое-то время продолжала бежать без оглядки, но вскоре начала уставать и сбавила скорость. Прошло ещё какое-то время, я остановилась и села под сосной, дабы передохнуть. Бегать по лесу очень утомительно: нужно перепрыгивать через кочки и камни, оббегать деревья и постоянно смотреть под ноги. От Зейна не убежишь, но он не остановил меня, и пока что я его не вижу. Воспользовавшись временем, достала телефон…
— Чёрта с два! — нервно прошептала я, смотря на разряженный телефон.
— Держи, — протянув мне свой телефон, произнёс Зейн.
Я быстро встала и отошла от него на несколько метров.
— Ты ведь хочешь кому-нибудь позвонить, так дерзай, у меня есть все необходимые номера.
Я сглотнула и убрала свой телефон в карман, а затем отвернулась от Зейна.
