Великолепно! У меня слов нет, чтобы описать моё возмущение. Так охота направить все чёрные шары в ложе «судей»! Будь у меня силы, я бы так и сделала. Терпеть не могу тех, кто относится к другим с безразличием. На месте Лео может оказаться любой, даже они сами; таким, как они, не понять чужой боли, пока эту же боль они сами не испытают на себе.

То, как поступил Миша, достойно уважения! И после того, что он сделал, я бы сказала ему в сотый раз, что очень рада, что у меня есть такой Брат. Ничего, скажу ему об этом завтра, само собой, не выдав то, что я здесь присутствовала и видела всё своими глазами. После оглашения результатов третьего заезда, объявили о четвёртом заезде.

Сняв с головы очки, сжала их в ладонях, положив руки на ограждение так, что кисти выходили за её пределы. Моё дыхание стало частым, а успокоительное мне нисколько не помогало. Смотря на то, как идут по очереди к своим мотоциклам гонщики, мне хотелось кричать во всё горло. Когда ведущий назвал имя Димы, Сабрина положила мне руку на плечо и произнесла:

— Всё будет хорошо!

Гонщики в его заезде шли с улыбками, им нравилось то, как реагируют зрители, им нравилось то, что они популярны. А вот Дима шёл с серьёзным лицом, казалось, что он совсем не замечает того, что происходит вокруг, а ведь таких аплодисментов, свистов и выкриков, как я считаю, не было ещё ни у кого. Я следила за каждым его движением и еле сдерживала свой внутренний крик.

Ему очень идёт мотоодежда, я даже заметила, что, когда он подошёл к своему мотоциклу, девушка с флагом, стоящая с его стороны, с улыбкой что-то ему сказала, и он ей ответил.

Когда он сел на мотоцикл, я ещё сильнее сжала очки и почувствовала от этого боль в правой ладони, но мне было на неё всё равно. Через считанные секунды заезд начался, и из моих глаз покатились слёзы, которые я не вытирала. Руки Сабрины лежали у меня на плечах, и она пыталась хоть немного, но успокоить меня.

Когда Дима преодолел первый трамплин и воронку, я пару раз облегчённо выдохнула. На пути его ожидали чёрные шары, моё сердце ещё сильнее заколотилось. Он был впереди всех. Кусая губы, даже почти не моргала, а перед тем, как он стал пересекать чёрные шары, я перестала дышать.

Когда он уже проезжал мимо них, случилось ужасное. Один чёрный шар немного задел его мотоцикл, отчего тот задымился. Из моей груди вырвался громкий крик, из рук выпали очки, и я потеряла сознание. Потеря сознания была короткой. Я пришла в себя, когда меня брали на руки. Открыв глаза, увидела Диму и, прижавшись к нему, заплакала.

— Тебе очень плохо? — прикоснувшись губами к моему лбу, спросил он.

— Уже нет, ведь ты цел и невредим, и ты рядом, — прошептала я.

— Дима, думаю, не стоит её перемещать, раз она сама пришла в себя, — услышала голос Славы.

Тяжело вздохнув, Дмитрий произнёс:

— Тимур, проследи, чтобы репортёры не последовали за нами, и пусть камеры не включают, пока мы не уйдём.

Сказав это, Дима со мной на руках куда-то пошёл. Через несколько секунд я всё-таки осмелилась приподнять голову и увидела, что все экраны чёрные, а присутствующих, которые, не трудно догадаться, собрались в том месте, где я потеряла сознание, сдерживало какое-то переливающиеся поле.

Снова уткнувшись в грудь Димы, закрыла глаза и тут до меня дошло, что вообще происходит. Чувствую, меня ждёт серьёзный разговор! Часто дыша, не поднимала голову до тех пор, пока Дима, спустя какое-то время, не остановился. Даже когда он спускался по эскалатору, я не осмеливалась её поднять, так как боялась встретиться с его глазами.

Прошло несколько секунд с того момента, как он остановился, после чего Дима посадил меня на заднее сидение своей машины с откидным верхом и, сев рядом со мной, взял меня за руку и провёл слабую тепловую волну. Как только он её провёл в мой организм, я решила осмотреться вокруг и поняла, что разговор будет ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНЫМ!

Дело в том, что помимо нас с Димой у машины стояли Михаил, Калеб, Ник, Артур, Константин, Егор, Слава и Сабрина. Все мы находились не на общей парковке, а, по всей видимости, на частной с другой стороны стадиона. Здесь всё освещали фонари, автомобилей было мало.

— Егор, ты точно её в номере оставил? — серьёзно спросил Калеб, и я опустила голову вниз.

— Что за вопрос? — в недоумении спросил Егор. — Конечно, я даже её в него завёл.

— Тогда почему она здесь? — спросил Калеб.

— Хороший вопрос! Задай его Лиде, — сказал Егор.

Тут Дима вышел из машины и произнёс:

— Сабрина, зачем ты ей рассказала про мотогонку и помогла на неё попасть?

Я подняла голову и влезла в разговор.

— Она здесь ни при чём! — сказала я, смотря на Диму.

— Помолчи, я пока не с тобой разговариваю! — строго сказал мне он.

Сабрина виновато опустила голову вниз и произнесла:

— Мне стало её жалко.

— Жалко? — возмутился Ник.

— Какой толк об этом говорить, когда дело уже сделано? — произнёс Михаил, сердито на меня смотря.

— Говорить нужно, чтобы в следующий раз такого больше не повторилось, — ответил ему Ник.

Я молча сидела и чувствовала, что начинаю злиться.

— Почему охрану у её дверей не поставили? — спросил Артур, смотря на Диму.

— Потому что Калеб с Мишей меня от этого отговорили, сказав, что это слишком крайние меры, — ответил ему Дмитрий.

— Думаю, её бы никакая охрана не остановила, — присоединился к разговору Константин.

Тут появился Тимур. Бросив на меня и на Сабрину недовольный взгляд, он произнёс:

— Я по делу. Дима, судьи интересуются, что с четвёртым заездом? Они не против того, чтобы он прошёл заново.

— Пошли их к чёрту! — ответил ему Дмитрий.

— Да я бы с радостью это сделал, но сам понимаешь, ни к чему хорошему это не приведёт.

— Хотят проводить заезд заново — пусть проводят, но без меня, — сказал ему Дима.

— Ладно, я им об этом скажу, — произнёс Тимур. — И с Сабриной я сам поговорю, — подойдя к ней, сказал он, а затем взял её за руку, и они исчезли.

Тяжело вздохнув, вышла из машины и немного отошла от всех в сторону.

— Тебе так сложно было посидеть в номере? — спросил у меня Калеб.

— Сложно! — ответила я, понимая, что ещё чуть-чуть, и моё терпение лопнет.

— Что бы с тобой случилось, если бы ты это сделала? — спросил у меня Михаил.

— А что бы случилось с вами, если бы вы мне сказали про мотогонку? — серьёзно спросила я.

— Ты действительно не понимаешь этого или издеваешься? — спросил у меня Дима.

Сделав глубокий вдох и выдох, я решила, что с меня хватит терпеть всё это. Я скажу всё, как думаю.

— Это хорошо, что вы здесь все собрались, очень хорошо! Скажу вам всем и сразу…

— Лида! — оборвал меня Дима.

— Замолчи! — громко и со злостью сказала я. — Теперь моя очередь говорить!

— Какая к чёрту очередь… — не договорил Михаил.

— Справедливая, — перебила его я.

— Пусть она скажет, что хочет сказать, иначе крика здесь будет больше, чем на стадионе, — произнёс Артур, смотря на меня.

— Спасибо, Артур, ты настоящий джентльмен! — сказала ему я, а затем обратилась ко всем: — Вы мне надоели со своими правилами и мерами, так называемой, безопасности!

— Да что ты говоришь! — перебил меня Дима.

Тогда я просто обернулась и пошла туда, куда глаза глядят. Тут он появился прямо передо мной весь злой.

— Отойди! — закричала я.

Рядом с Димой появился Михаил и потянул его в сторону.

— Лучше пусть всё скажет, — произнёс Константин.

Вдруг вокруг меня появилось такое же переливающиеся поле, которое сдерживало присутствующих на стадионе. Я попыталась шагнуть за него, но у меня не вышло, передо мной словно стена стояла.

— Хорошо, говори, — сказал мне Дима.

Я была настолько зла, что мне стало всё равно на то, как говорить, и я начала кричать:

— Каждый день одно и тоже! Вы постоянно говорите, чтобы я не лезла не в своё дело, всё от меня скрываете… Да сколько можно всё это терпеть? Мне нельзя туда, нельзя сюда, нельзя знать то, нельзя знать это… Надоело! Почему Сабрине и многим другим, у кого нет сил, можно всё, а мне ничего? Нервы вы мои жалеете? А вы у меня спросили, мне это нужно? — я сделала паузу и снизила голос. — Вы не понимаете, что я тоже волнуюсь и переживаю за вас! Оттого, что вы мне ничего не говорите, мне не лучше. Я что, настолько беспомощная, чтобы меня постоянно нужно контролировать? Или, может, я настолько безответственная и дурная? Уберите это поле! Я вот вся такая плохая и непослушная пойду сейчас туда, а куда — не скажу. Но вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. А вам советую где-нибудь посидеть и подождать меня пару часиков. Ну, а если приду, к примеру, с пораненным плечом, вы тоже не волнуйтесь, в этом не будет ничего страшного! — договорила я.