— Да, у меня нет сил с того года, — ответила Серафима, вытирая слёзы.

Нужно спросить об этом Дмитрия, пусть постарается и расскажет мне про то, как вообще можно забирать силы.

— Симочка, а папа с братом разве не знали, что вы с мамой любили гулять на озере? — осторожно спросила я.

— Нет, мы им не говорили, что ездили туда часто, это было наше с мамой место, и мы не хотели, чтобы нам мешали.

— А рисунки они ваши не видели?

— Нет, мама собирала их в папку и оставляла в своей комнате для рисования на работе, мы хотели сделать выставку. Когда она умерла, я спрятала папку и пообещала, что добавлю в неё рисунки и сделаю выставку. Но я ничего туда не добавила, — грустно произнесла Серафима.

Всё, я больше не могу её расспрашивать, мне больно, очень больно это делать.

— Симочка, спасибо, что рассказала мне свой секрет. Теперь ты не одна будешь хранить эту тайну, мы будем хранить её вместе. Посмотри на меня, пожалуйста, — попросила её я.

Когда она это сделала, я взяла её за обе руки и продолжила говорить.

— Я обещаю тебе, что никто не сделает больно тебе и тем, кого ты любишь. Ты очень сильная девочка, умная, красивая и смелая, у тебя и тех, кого ты любишь обязательно всё будет хорошо, я это знаю и хочу, чтобы ты знала, что можешь мне рассказать абсолютно всё, как хорошее, так и плохое. Я тебя всегда выслушаю и помогу. Симочка, хорошая моя, ты обязательно пополнишь папку с рисунками, я тебе помогу создать выставку. Ты мне веришь? — искренне сказала ей я, смотря в глаза.

— Тебе — верю! — ответила Серафима и крепко меня обняла.

Посмотрев на потолок, вздохнула, а затем поцеловала её головку.

— Ну что, давай оставим всё плохое и попросим фей нам помочь? — как можно бодрее спросила у неё я.

— Лида… — с тревогой прошептала она.

— Что такое, Симочка? — испугалась я.

— Это ещё не всё… То есть… Я хочу ещё что-то тебе рассказать, мне так легче, когда я тебе рассказываю, — прошептала она.

— Конечно, милая. Что ты хочешь мне рассказать? Я тебя внимательно слушаю.

Сима вздохнула и облокотилась на спинку дивана.

— Я ведь думала, что Аврора не умерла, что ей помогли. О её смерти я услышала в школе, многие об этом говорили, а до этого я думала, что она жива, ведь Сабина осталась живой после встречи с Павлом Максимовичем. Я их видела на том же озере, только за день до встречи Авроры и Павла Максимовича, — Серафима посмотрела на меня. — Ты ведь знаешь Сабину? — спросила она.

— Да, знаю, — сразу же ответила я.

— Я лежала в высокой траве, я там пряталась, если вдруг папа и брат искали бы меня, то не увидели, на мне ещё тогда был зелёный костюм. Вдруг я услышала голоса и осторожно выглянула, у дерева стояли Павел Максимович и Сабина. Я не стала исчезать, мне было интересно, что они делают там. Коля называет меня любопытной Варварой и говорит, что надо было меня назвать Варварой. Я люблю наблюдать и… подслушивать за другими. Мне всё хочется знать. Я не люблю играть в куклы, я люблю бегать, играть в прятки, в мяч, люблю… Только ты не смейся, — попросила Серафима.

— Не буду, честно! — пообещала ей я.

— Люблю играть с мальчиками в полицейских. Когда я вырасту, я хочу стать полицейским. А ещё я не люблю, когда меня называют принцессой. Принцесса ходит в платьях, корону носит, что-то ещё делает, а я не такая. Но когда меня принцессой называет Дима, мне нравится. Просто он… ну он очень красивый, а ещё у него голос красивый, мне нравится его слушать, — мечтательно сказала она, смотря на меня.

Я не могла скрыть улыбку.

— Ты обещала не смеяться! — обиженно воскликнула Сима.

— Нет-нет, я не смеюсь! Наоборот, я восхищена. И знаешь, я тоже в куклы играть не любила и бегала на улице с мальчиками. А на Новый год я как-то попросила у Деда Мороза машину на радиоуправлении, а моя лучшая подруга попросила куклу, — немного увлеклась разговором, окунувшись в своё детство. — И да, не буду больше тебя называть принцессой, — пообещала Серафиме.

Она улыбнулась и спросила:

— А тебе нравится, когда Дима называет тебя принцессой?

А он меня так не называет… Хотя, назвал так, когда знакомил нас с Серафимой и всё.

— Знаешь, как бы он меня не называл, мне всё нравится, — честно сказала я.

— И мне тоже! — воскликнула Серафима с улыбкой на лице.

— Ладно, мы отвлеклись, ты хотела мне что-то сказать про Сабину, — вернулась к важному разговору.

— А, да… — грустно сказала Сима и облокотилась на спинку дивана. — Я её видела с Павлом Максимовичем на том же озере, только на день раньше, чем Аврору и Павла Максимовича. Мне было их видно и даже слышно, но они меня не видели, ведь я маленькая. Я точно помню, что Сабина говорила про какую-то работу, которую она сделала с этой… Как её? Ну этой… Ой, забыла её имя. В общем, с дурой с золотыми волосами, я её часто раньше видела с Мишей. Я помню, что Аврора её называла дурой, а Мишу дураком, — сказала Серафима и посмотрела на меня.

Я слушала её затаив дыхание.

— Эйприл? — предположила я.

— О, точно, апрель! Мы на английском проходили месяца, её имя прямо как апрель.

Она действительно очень любопытная и многое знает. Детская память — цепкая, по себе знаю, дети хорошо запоминают кто, что и про кого говорил.

«Дура с золотыми волосами» — надо же так сказать!

— Ну так вот, — снова заговорила Серафима, — Сабина с ней что-то там сделала, кажется, что-то в Москве, но не в нашей, а той, что в другом мире. Павел Максимович её похвалил. Потом… потом был ужас! Они начали раздеваться! Я думала, они пойдут купаться и опустила голову вниз. Не хотела видеть их голыми. Потом настала тишина, а потом Сабина как закричит, что я испугалась и исчезла. Я думала, что Павел Максимович её… убил, но я потом видела — Сабина была живой! Поэтому я думала, что Аврора тоже живой останется, но… Ты знаешь, — закончила говорить Серафима и заплакала.

Я обняла её и поцеловала в щёчку. Мне-то понятно, чем Сабина занималась с Пашей на одиноком озере. Вон оно что… ТВОЮ МАТЬ! Я сейчас всё представила и сопоставила и… Вчера Таша говорила, что Сабина и Эйприл «дружили» около месяца в том году, ей это было непонятно. Если верить словам Серафимы, то Сабина и Эйприл что-то сделали, за что Паша похвалил Сабину…

— Симочка, а ты случайно не слышала в разговоре Павла Максимовича и Сабины такие имена, как Аврора и Артём? — осторожно спросила я.

— Ой, подожди, сейчас подумаю, — сказала Серафима и задумалась, вспоминая тот день. — Ну они что-то про Аврору говорили, да, — через секунд пятнадцать вновь заговорила Серафима. — Точно! Сабина говорила про работу и что-то там про Аврору, больше я ничего не помню.

— Сима, я правильно тебя поняла — ты видела Павла Максимовича на озере два дня подряд: первый раз он был с Сабиной, второй — с Авророй?

— Да, — ответила мне она.

Получается, что с Сабиной он был 12 декабря… О смерти Артёма Аврора узнала вечером 11 декабря… Нет, сейчас моя голова категорически отказывается соображать. Вздохнув, погладила Серафиму по голове и произнесла:

— Пойдём на балкон, чтобы попросить добрых фей нам помочь?

Я больше не хотела мучить ребёнка расспросами, она мне столько всего рассказала, что голова кругом идёт, душа болит и уже не знаешь, что делать и как быть дальше. Сейчас я словно выжатый лимон. Но я с этим справлюсь, мне больше жалко Серафиму, которая в свои восемь столько увидела, услышала и пережила.

Смотря на неё, я хочу сделать всё возможное, чтобы ей и другим стало легче. Я сделаю всё возможное, чтобы достичь своей цели, обещаю!

— Да, я всё тебе рассказала, теперь можно ,— ответила Серафима.

Я взяла её за руку, и мы вышли на балкон.

— Посмотри на небо и попроси про себя у фей то, что хочешь. Главное, сама верь в то, о чём просишь и не забудь поблагодарить их в конце, — сказала Серафиме и отпустила её руку.

— Хорошо, — сказала она и подняла глаза к небу.

Вздохнув, тоже посмотрела на небо и попросила про себя у Всевышнего, чтобы он помог Серафиме избавиться от её страхов, чтобы у неё и её семьи всё было хорошо. Также я попросила, чтобы у всех, кого я люблю и кем дорожу, всё было хорошо.