***

Первый день робинзонады, прошел просто великолепно! Я купался, загорал и ел груши. Благая идея построить хоть какое-нибудь укрытие от непогоды, пришла мне в голову только ближе к вечеру, сильно ближе, темно уже почти было. А идея костра, и вовсе, когда уже ни черта кроме линии пляжа и разглядеть было невозможно. Хотя нет, груши, что сорванные, что оставшиеся на ветках с наступлением темноты начали слабо светиться, а когда стало совсем темно, превратились в маленькие тусклые фонарики. В свете, испускаемом грушами, было сложно разглядеть даже соседние листья, но смотрелось очень красиво, жаль, что они все светились только желтым светом, а то выглядело бы как новогодняя гирлянда.

До наступления тьмы я успел наломать веток кустарника, окружавшего пляж и нарвать травы росшей выше по берегу, хоть и немного, но на что-то типа кровати хватило. В темноте было немножко страшновато, но видимо впечатлений последних двух дней хватило, так что стоило мне лечь на импровизированное ложе, как я мгновенно уснул. Если мне что-то и снилось, то я не запомнил.

Проснулся я до рассвета, от того что совершенно зверски замерз. Под утро выпала роса, причем настолько обильная, что вся моя одежда стала настолько мокрой, будто бы я ее постирал и не стал отжимать. Я вскочил и начал изображать на берегу что-то среднее между утренней гимнастикой и пляской шамана из племени тумбу-юмбу, при этом отстукивая очень сложный ритм зубами. Мои шаманские пляски продолжались до тех пор, пока взошедшее солнце, не обогрело землю, ну и меня вместе с ней. Это более чем часовое физическое упражнение отчетливо доказало мне, что необходимо строить хоть какое-нибудь укрытие, иначе так недолго и ноги протянуть.

Постройка шалаша – это очень простое занятие, если у вас есть топор и, хотя бы пару метров крепкой веревки. Если вышеперечисленных предметов нет, то «бяда-а». Наверное, есть люди, которые могут построить шалаш хоть голыми руками и в тундре, но я к ним явно не относился. До обеда шалаш был построен двенадцать раз, не один из вариантов не перенес столкновения с действительностью даже на стадии каркаса. Легкий ветерок, периодически принимавшийся дуть с озера, разрушал конструкцию или приводил ее к состоянию пизанской башни. После обеда тщетность моих усилий стала очевидна даже для меня самого. Подкрепившись очередной парой груш, я решил провести детальную разведку своего острова.

Часа четыре я слонялся по зарослям груши и кустарника немного похожего на иву, но ничего достойного внимания так и не нашел. Когда прогулка мне уже порядком надоела, и я решил, что пора возвращаться, удача улыбнулась мне. Продравшись через очередные заросли, я оказался на приличных размеров поляне, почти идеально круглой, метров под семьдесят в диаметре. В самом центре поляны стояло странное каменное сооружение. Громадный серого цвета валун каплевидной формы, во всяком случае, каплевидной формы была та часть, что торчала из земли. К валуну с высокой стороны было пристроено, что-то напоминавшее крыльцо или открытую веранду. Две небрежно отесанные стены из такого же, как валун камня, метра три длинной и два с половиной в высоту, были перекрыты каменной плитой грязно-белого цвета отесанной значительно ровнее.

В результате под крышей получалась комнатка метров в восемь-девять. С валуна открывался вид почти на весь остров, как можно было не увидеть его издалека, было для меня загадкой. Стены стояли крепко и в отличии от моих шалашей точно не собирались падать под порывами ветра. На боку валуна, обращенном в комнату, я увидел вырезанный странно знакомый знак. Круг в центре, которого был равносторонний треугольник, соединенный с окружностью тремя лучами, продолжавшими биссектрисы углов. Сам треугольник был разделен на четыре одинаковых треугольника поменьше, при этом центральный был выпуклым, а три крайних выдолблены. Не испытывая ни малейшего желания еще раз ночевать под открытым небом, я решил переехать на поляну и отправился за своими вещами.

Переезд оказался неожиданно долгим. Раз пять я пересек остров от берега до берега и, хотя вроде бы возвращался по своим следам, не мог выйти на поляну. Заросли надежно скрывали вершину валуна, а залезть на грушу не получалось, слишком гибкими были стволы этих деревьев и не были способны удержать даже мой не великий вес. Наверное, если бы я не знал, что поляна существует, я бы ее так и не нашел.

Но все когда-нибудь кончается. Кончились и мои блуждания. На поляну я вышел уже под вечер. Идея перенести свою постель с берега, не встретила понимания и одобрения у организма. За день я устал зверски. Немножко передохнув, я пошел рвать траву для новой лежанки. Закончил я уже при севшем солнце, ориентируясь по тени валуна перекрывавшей гирлянды светящихся груш. День был завершен, и также как и накануне, я уснул, казалось, раньше, чем успел лечь.

Да, ночевка под крышей имеет свои преимущества! Я проснулся, когда солнце уже взошло, я проснулся сухим, и я проснулся не от холода! Слава крышам!

                        ***

– Утро красит нежным цветом

Бока древнего камня,

Просыпается с рассветом

Вся Советская земля!

Ну, может не совсем советская и даже не совсем земля, а также не так чтобы с рассветом, но просыпается это точно. Я на острове уже семь дней. Никогда бы не подумал, что буду с удовольствием обустраивать быт. За прошедшие дни мной были проделаны тропинки от поляны к бухте «Якорная стоянка» и еще пяток ведших в различные части острова. Потерять поляну с домом как в первый раз теперь стало крайне проблематично. По берегу был собран плавник и героически перетащен на поляну. Топливом для костра я был обеспечен надолго. Правда самого костра пока что так и не появилось. Книжная мудрость предложила массу способов разведения огня, правда большинство из них требовали наличия не имевшихся у меня предметов, как-то кресало, огниво, трут или на худой конец спички с зажигалкой.

Из способов менее требовательных к материальной части самым простым был разжигание огня с помощью стекла от часов. Часы «Электроника» как выяснилось, не были знакомы авторам приключенческой литературы конца 19 начала 20-го века. С помощью зайчика от их стекла казалось проще заморозить подопытную былинку, чем зажечь. Второй способ, пришедший к нам еще из каменного века и по уверению ученых исправно служивший добрую половину средних веков, а именно ударом камня о камень высечь искру, также потерпел фиаско.

Единственными камнями крупнее песка на острове оказались те, в которых я нашел приют. Последний способ из имевшихся в арсенале моей памяти, был способ, основанный на трении. Все очень просто, в теории, берем большую деревяшку с трещиной, вставляем в нее палочку, так чтобы при вращении палочки края деревяшек терлись друг о друга, кладем рядом мелкие легко зажигаемые былинки, быстро вращаем палочку и вуаля, костер готов. Руки я стер очень быстро. Хотя способ оказался не безнадежным, палочка и коряга в месте соприкосновения прилично нагрелись.

В процессе копания туалетной ямки, на корнях ивообразных кустов были обнаружены плоды, напоминающие арахис. После опробования и признания новой еды съедобной, на весь следующий день я превратился в смесь свиньи с экскаватором. За день было перерыто метров тридцать квадратных грунта и добыто три с небольшим портфеля орехов.

А вот самый простой из всех описанных способов добычи пропитания – ловля рыбы… В общем, рыбу я не люблю, ловить мне ее не чем и наконец ловить я ее не умею. Может быть, поэтому и не люблю. Зато могу поймать лягушку. Но есть, не буду! У меня груши и орехи есть!

На восьмой день робинзонады произошло сразу несколько важных событий. Как обычно проснувшись утром и отправившись на утренние гигиенические процедуры, я понял, что у меня что-то со зрением. Стоило немного расфокусировать взгляд, как вокруг всех предметов появлялась странная разноцветная дымка. Вокруг растений она имела зеленоватый цвет, над землей желтовато-коричневый, над водой голубой. Дымку можно было трогать, и она как будто прилипала к пальцам, вытягиваясь тонкими нитями, а потом отрывалась и нити опадали и пропадали.