Я отвечала, что я его люблю, и почему это он мне не равный, что он образованный парень и если они считают его деревенщиной, то это их дело, а я считаю его самым лучшим на земле.

Бабушка даже обиделась:-Вера, о чём ты говоришь, разве я сказала что-либо о его происхождении? Я просто хочу сказать, что вы совершенно разные, одно дело встречаться, другое жить вместе. Вы люди из разных миров, он человек рациональный, твёрдо знающий чего хочет от жизни, а ты вся состоишь из эмоций и воображения. Ты очень остро чувствующий мечтательный и тонкой нервной организации человек, и в конце концов, в тесном общении у вас начнутся сильные разногласия.

Они говорили всё вроде бы правильно, но я убеждала их в том, что они не знают, какой он заботливый, внимательный, честный и прочее человек. В общем мы не слышали друг друга.

-Хорошо-в итоге подвела итог бабушка-я поняла убеждать тебя в чём-либо бесполезно, ты ослеплена любовью, значит так тому и быть. Спорить с тобой, значит просто потерять тебя, придётся принимать всё, как есть.

Дядя Юра тоже согласился, что отговаривать меня бесполезно и заявил что он даст денег на мою свадьбу, так же, как дал их на мой выпускной. Тут я и узнала, что и бал и платье и туфли были оплачены дядей Юрой, а я всегда полагала, что мамой.

Я гордо заявила, что мне ничего не нужно, так как мы оба работаем и нам хватит.

-Ой-, вступил дедушка,- ну что ты там зарабатываешь свои ученические, а его деньги вам на быт пригодятся, ведь потом вам жить вместе предстоит. Так что не кривляйся, а радуйся, что ты не одна. Я согласилась, но ответила, что сначала спрошу Виталия, как он смотрит на это.

На этом совет и завершился.

В среду я отпросилась с работы, вернее мама отпросила меня и мы пошли сначала к гинекологу, получить справку о беременности, так как ему не было 18 лет, а потом все втроём в Загс.

Там мы написали заявление. Это было 27 декабря и у нас его приняли, но сказали, что бракосочетание состоится 18 февраля, в день его совершеннолетия и ни днём ранее, незачем спешить, это не год ожидания, а менее двух месяцев. С этого дня он остался жить у нас, а не на квартире.

31 декабря мы получили "подарок". Пришло письмо от матери, правда написано оно было не матерью, а её старшей сестрой Шурой.Нужно сказать, что письма такие я получила два раза в жизни, оба под Новый год, только первое под Новый 67, второе под Новый 73.

Писали их разные женщины, в одном случае тётка жениха, во втором сестра, но оба словно под копирку.

Не зная друг друга, не сговариваясь обе женщины мыслили одинаково. Степень мышления была равной,среда обитания той же,естественно это накладывало отпечаток.

В письме сообщалось, что я развратная девица, обманом соблазнила их чистого и невинного мальчика, заставляю его на себе жениться, и чтобы я одумалась пока не поздно иначе меня ждут все кары небесные и земные. Ну и прочие оскорбления и уверения схожего вида.

Когда Виталька увидел это письмо и услышал его содержание, (я читала вслух), он вырвал его из моих рук, разорвал и швырнул в печку.- Забудь, как дурной сон, я с ними обеими ещё поговорю.

Вот так в общем -то нескладно начиналась моя новая пора жизни.

Мы съездили в Москву, на проспект Мира в салон для новобрачных, где приобрели всё для свадьбы . Костюм и ботинки ему, материал на платье и туфли мне. С нами был дядя Юра. Он и приглашение достал и покупки делать помогал. Помимо этого он купил нам набор японских тарелок, для общего хозяйства, а мне лично очень красивую заколку для волос, просто так в подарок.

Платье сшила себе сама, фата была готовая.

Сам Новый год мы не пошли отмечать в компании друзей, как задумывали это раньше. Настроение было испорчено основательно. Легче сказать "забудь", чем осуществить это. Мы помогли маме собрать всё на стол, сестра посидела с нами немного, братишка спал, потом и она уснула, там где сидела.

Тупо пялились в телевизор. Ни кабачок 13 стульев, ни Голубой огонёк, не грели и не веселили. Потом решили пойти просто прогуляться, что и сделали. На Советской встретили друзей и в общей компании за смехом и шутками чуть-чуть развеялись. Вот и весь праздник.

Глава 7. Освоение профессии. Помощь милиции.

Со второго начались привычные будни, работа. Работа у меня была не слишком сложная. Маленькие статора и большие нам пока не давали, учились на средних.

Нужно было закладывать в пазы заготовки прессшпан, специальный картон с пропиткой, потом засовывать мотки проволоки в строго определённые пазы, накрывать обмотку при помощи обжимника, срезать лишний край прессшпана, не задев обмотку,вставить прижим, и потом молотком и обивкой обжимать мотки. Получалось красивое аккуратное изделие. По окончании ставилось личное клеймо, у меня было 11-2у.

Это означало номер наставницы, номер ученика и само слово ученик. Клейма были необходимы для учёта проделанной работы и выработки нормы, а также для оплаты наставнику, за ученицу.

Моя наставница оказалась довольно хитрой женщиной. Она была в предпенсионном возрасте, видела уже плоховато. Нас у неё пять учениц, пришедших в разное,но близкое время. Вот по мере того, как мы набирались опыта и работа стала получаться аккуратней, она стала отбирать лучшее при предварительной проверке.

Прежде чем отправить на конвейер, ей нужно было прозвонить каждый свой и наш статор, на предмет обрывов. Если проволока обрезана и статор не прозванивается, его нужно срезать и перематывать по новой, а это труд большой.

Так она при прозвоне, стала нашими статорами заменять свои бракованные, чтобы брак с контроля на перемотку возвращали нам, ученицам, а она получала за качественную намотку деньги.

Следовательно наши статора она метила своим клеймом, а свои бракованные отдавала нам , чтобы мы клеймили сами. Правда не все, а лишь часть, иначе быстро всплыли бы её махинации. Они и всплыли, только когда я уже не работала на производстве. Мама за меня получила целых 190 недоплаченных мне рублей.

А я ежемесячно получала, что-то около 40 рублей и этому радовалась. Дурочка ещё была.

Работа была очень монотонной и нудной, а я натура кипучая и деятельная уставала от этого. Думаю, что поработай я там подольше, я бы не выдержала и ушла.

О планах своих на замужество, я почему-то на работе не рассказывала. Скорее всего потому, что подруг у меня там не завелось, а делиться с наставницей мне было незачем. Она и без того была женщиной любопытной и любящей почесать языком, а я не хотела давать лишний повод сплетням.

Были конечно в цеху и мужчины и молодые ребята. Они работали на вытяжке и заготовке проволочных катушек. Но с ними общались все молодые ученицы, только в обед и то ненароком, парой-тройкой фраз перебрасывались.

Вот и вышло так, что работа не занимала в моей жизни важного места, просто вынужденная необходимость. Выполняла я её добросовестно, но без интереса и огонька, за количеством не стремилась, старалась делать качественно, нормы для учеников ведь не устанавливали, только срок полгода, за них мы должны были идти от простого к сложному, но с нашей наставницей так и торчали на одной модели.