- Не все ли равно?- мрачно заметил Консорт Хег, интенсивно массируя правое подреберье.- Все когда-нибудь умирают.

- Вот вам образчик удручающего неверия,- тут же отозвался Велвор.- Не умирают, дружище Хег, а отправляются на вечный пир в Чертоги нашей дорогой Матери-Луны.

Хег с недоверием покосился на Велвора и пробормотал что-то вроде: "а чтоб вас всех" После этого он прикрыл глаза и начал массировать свой бок с удвоенной энергией.

Консорт Могро молчал, попыхивая счастливой трубочкой.

Велвора уже облачили в ботфорты, и он встал с раскладного стульчика, чтобы ворикам было удобнее одевать на него кожаный раструб и нагрудник. Облачаясь в морской комплект, он то и дело с неодобрением посматривал на прислугу Подруги-воровки, которая носилась по коллектору туда-сюда с ворохами каких-то тряпок, кожаных накидок, перчаток, сапогов и шляпок. "Даже сейчас,- с неудовольствием думал он, всматриваясь в эти вороха.- Даже здесь!"

Все Консорты уже закончили облачение и теперь стояли кружком о чем-то тихо переговариваясь, а прислужницы Подруги все носились туда-сюда с ворохами этих тряпок.

- Дорогая, ты скоро?- с неудовольствием спросил Велвор.

- Сейчас!- послышалось из-за растянутых кожаных плащей.- Сейчас! Ах, Векла! Не эту помаду! Малиновую, да! Когда ты уже запомнишь! В мокрых коллекторах - только малиновую!

- Женщины,- мрачно заметил Консорт Хег.

- Бабы!- весело откликнулся Хуго, раскуривая длинную гильзовую папиросу.- Им все ни по чем!

Консорт Могро глухо хмыкнул в кожаный раструб, а Велвор промолчал и принялся раскуривать сигару. Он искал глазами Консорта Аливо, но в толпе охранников, прислужников и поварских служек его не было видно.

- А где Аливо?- не выдержал он.

- Я надеюсь, что он не занят сейчас подбором помады,- хохотнул Хуго.

- Аливо пошел проверить замыкающий охранный отряд,- сказал Могро, пристально взглянув в глаза Велвора.- А еще он хочет проверить насколько плотно притерты крышки котлов для праздничного угощения.

- Отрадно сознавать, что хоть кто-то из нас все еще способен беспокоиться о подобных вещах,- Хег закашлялся и сплюнул на пол обильную мокроту, а потом провел ладонью по плащу в районе правого подреберья.

- Аливо - святой вор!- весело воскликнул Хуго.- Надо же!

- А вот и я!

Воры синхронно обернулись и уставились на Подругу-воровку. Велвор машинально отметил, что одета она опять с большим вкусом. На Подруге был обтягивающий кожаный плащ с огромным капюшоном из которого всего на пять или семь пальцев выглядывал длинный козырек кожаного кепи. С правой стороны в длинном кожаном плаще имелся очень глубокий разрез из которого сейчас выглядывала идеально обтянутая кожаным ботфортом нога. У ботфорта был острый носок и очень высокий каблук, и это настолько не вязалось с предстоящим путешествием через зеленую жижу, взрывоопасный туман и ужасную вонь, что Велвор чуть не поперхнулся дымом сигары. Цвет помады различить было никак не возможно, потому, что нижняя часть лица Подруги была сложно обмотана узким черным шарфом, от которого исходил острый запах каких-то благовоний. Воры молча рассматривали Подругу-воровку, а охрана замерла на своих местах и в туннеле установилась практически полная тишина.

- Что?- глухо спросила Подруга-воровка.

- Ничего,- встрепенулся Велвор.- Пора отправляться. Капитано этот самый...

- Шиндук, сир,- послышалось из темноты.

- Да, именно Шиндук. Отправляемся. Выступаем немедленно!

- Так точно, сир!

***

Зеленая жижа доходила Велвору почти до середины икры, а в некоторых местах и до колена, и он удивился тому, как быстро погружается Канализация. Процессия брела по мокрому туннелю уже около двух часов, причем почти в полной темноте, так как около часу назад капитано Шиндук приказал своим ворикам погасить факелы из-за слишком густого зеленого тумана.

Велвор брел по жиже прямо за широкоплечим вориком-охранником в рыбацком комплекте, изо всех сил стараясь ступать за ним точно след в след. Ворик быстро орудовал большим посохом, тщательно прощупывая пол туннеля. Впрочем, это уже был не пол туннеля, а скорее дно подземного ручья или даже не ручья, а неглубокой подземной речушки с сильно заиленным каменным дном.

Омерзительного запаха канализации Велвор пока не чувствовал, так как крепко прижимал к своему лицу обильно надушенный кружевной платок. Капли, срывающиеся с потолка, частой дробью барабанили по его кожаной шляпе и этот звук вместе с журчанием под ногами сильно угнетал.

Подумать только - ведь еще год назад этот туннель был абсолютно сухим и чистым, и в его примыканиях жили простые воры. А теперь вот, думал Велвор, а теперь.

Впрочем, сейчас даже мокрые коллектора нельзя было назвать абсолютно необитаемыми и пустынными. Даже среди этой сырости, удушливого запаха и огромных плавающих повсюду крыс (вот тоже - живые существа, с горечью подумал Велвор) до сих пор кто-то жил. Как правило, это были разного рода воровские отщепенцы - свихнувшиеся на чем-то воры, все эти воровские гадалки, предсказатели, адепты запрещенных воровских культов, скрывающиеся от воровского правосудия преступники - убийцы воров, воровские насильники, сочинители подрывных воровских куплетов, лунные еретики и прочая воровская нечисть.

Да, воровское сообщество было сейчас больно, мало того, оно страдало и с каждым годом подобных отщепенцев становилось все больше и больше. Убийц и насильников иногда ловила воровская стража и их тут же, прямо на месте топили в зловонной зеленой жиже, это никак не противоречило Древнему Правилу, а вот с лунными еретиками, предсказателями, гадалками и сочинителями подрывных воровских куплетов дела обстояли непросто.

Особенно с сочинителями подрывных куплетов.

Согласно Правилу весь этот сброд следовало сначала изловить, затем выслушать перед представительным воровским собранием, и только потом их можно было осудить и умертвить через утопление, удушение или удар ножом в горло с непременным отрезанием злопыхательского языка в назидание будущим поколениям воровских куплетистов. Или же их следовало, согласно все тому же неумолимому Древнему Правилу Канализации, оправдать и отпустить на свободу, что часто и происходило, так как членам представительного собрания в большинстве случаев очень нравились все эти глупые до невозможности воровские предсказания, идиотские гадания, воровские философские рассуждения и особенно - подрывные воровские куплеты. Все это творчество воровских масс часто вызывало у Велвора икоту омерзения, а вот многим простым ворам оно почему-то нравилось.

Иногда воровская охранка с большим риском для собственного здоровья и с огромными издержками различного свойства ловила очередного воровского стихоплета в мокрых туннелях и в полном соответствии с Правилом добросовестно доставляла его на суд представительного воровского собрания, а он начинал там с большим искусством разглагольствовать о разных вещах и с выражением читать там свои мерзкие куплеты, и ему вдруг начинали аплодировать, а потом отпускали на все четыре стороны прямо из судебного коллектора. И это бы еще ничего, да дело в том, что проклятые стихи иногда выходили у них слишком уж запоминающимися и даже какими-то прилипчивыми что ли, и, однажды вылетев из горла проклятого стихоплета, они начинали гулять и бродить по Канализации, пролезать так сказать во все воровские щели, просачиваться во все воровские уши и души. А пробравшись, просочившись в эти самые уши и души они начинали то там, то сям вылетать из воровских ртов и носиться по всей Канализации с невероятной скоростью и передаваясь от вора к вору, и как бы перелетая из уст в уста. И длилось это годами, десятилетиями и даже столетиями, и никакая воровская охранка ничего не могла с этим поделать.

Велвор на минуту прикрыл глаза и вспомнил один такой, очень популярный в прошлом году, куплет:

Ехал Велвор на метле,

Рассыпал коврижки,