Какая же она красивая у него. Даже сейчас она продолжает оставаться для него самой красивой девушкой на свете.

- Я не могу... – шепчет она сквозь такую яростную боль. – Ты сказал мне убить его, а я... я не могу.

Теперь Луи понимает в чём дело. Его пальцы нежно гладят её подбородок и, наклоняясь, он лёгким поцелуем касается её лба. Сейчас он уже знает, что произошло. Для Лорен была важна задача выполнять его приказы. Ведь так и была запрограммирована та программа, с помощью которой они лишали её памяти. Девушка превращалась в его игрушку. И всё, что он ей скажет, станет обязательным в её голове.

И, Господи... Как же исправить это? Как же, чёрт возьми, изменить всё то, что он натворил?

- Ничего, дорогая, – говорит он совсем тихо. – Это уже не важно. Это не то, что тебе сейчас нужно.

Её глаза расширяются. Он видит удивление на её лице. Он понимает, что именно сейчас наконец-то всё сделает правильно.

- Я соврал тебе, Лорен, – Луи дрожит и прижимает её к себе плотнее. – Я не сказал тебе правды. Ты же никогда не любила меня. Я просто наглым образом стёр тебе память и заставил поверить в эту любовь.

Её молчание. А глаза всё такие же голубые. Господи, как же он любит её голубые глаза.

- Когда-то ты приехала в одно прекрасное место, – он улыбается, произнеся эти слова. Слёзы текут по лицу, а он так счастливо улыбается. – На тебя сразу обратил внимание один парень. Ты казалась ему необычной, особенной. Представляешь, он влюбился в тебя с первого взгляда, Лорен. Прямо, как это случается в разных счастливых сказках, – очередная улыбка на его губах. Луи дрожит, плачет, но главное, что он просто искренне улыбается. – Потом и ты влюбилась в этого парня, Лорен. Для тебя он был всем миром, всем смыслом жизни. И ты была счастлива с ним. У вас с ним всё было по-настоящему.

Боль. Такая глубокая, что Луи ощущает её всем своим существом. Его руки гладят мягкие волосы, пальцы прикасаются к нежной коже. Он теряет её. Прямо сейчас он навсегда её теряет.

- И это был не я, Лори, – говорит он, смотря ей прямо в глаза. – Это был Зейн.

Она приоткрывает губы. Так резко удивляется, что даже набирается сил, чтобы чуть приподняться. Она даже не хочет верить ему. Она просто не может понять, как мир может переворачиваться с ног на голову так резко.

- Но ты же сказал... – вдруг произносит Лорен, так испуганно на него смотря.

Боже мой, как же сложно сейчас. Он так запрограммировал её, так поиздевался над ней, что сейчас Лорен, как не живая. Будто мёртвая и потерянная в этом мире. Ничего... Ничего, они исправят это.

Он исправит.

- Ты никогда не любила меня, – твёрдо повторяет Луи. В голосе нет никакого сомнения. В глазах нет никакого желания сказать что-то иное. – Ты слышишь, Лорен? Я врал тебе всё это время. Я для тебя никто. Для тебя всегда был только Малик.

У неё дрожат ресницы. Губы нервно сжимаются и он видит эти движения слишком явно.

Чёрт. Почти нет сил больше сдерживаться. Да он и не сдерживается. Прижимается к её губами всей отчаянной силой и целует так, словно это последний поцелуй его жизни. Но может... и вправду последний?

Он не хочет отпускать её от себя. Добиваться так долго какой-то девушки, а потом просто... отпустить. Тогда зачем нужно было так мучить и её, и себя? Для чего?

Наверное, для того, чтобы понять, что любовь не может быть эгоистичной. А он был эгоистом. Думал о себе, а не о ней.

Теперь пусть у неё всё будет иначе.

Он хочет, чтобы она была счастлива. И это всё, что вдруг стало важным для Томлинсона. Это всё, чего он мог только хотеть.

Пару секунд и Луи поднимается на ноги. Он уходит, оставляя Лорен с Зейном одну и больше не в силах смотреть на них двоих. Пусть в сердце будет пустота. Хоть что угодно, но только не это безумное чувство вины.

Слишком много ошибок. Слишком много его личных глупостей.

- Луи? – он слышит голос Лиама и сразу останавливается, не решаясь идти всё дальше. – Полиция на подходе. Видимо, нас уже обнаружили.

Но эти слова уже не пугают. Это уже не волнует сердце Томлинсона. Он просто горько усмехается, чувствуя, что конец всем страданиям уже близок. Совсем немного. Совсем скоро он получит то, что заслужил.

- У тебя есть время скрыться, Томлинсон, – неожиданно произносит Пейн. – Никто тебя здесь не выдаст.

Даже сказать нечего. Луи теряется. Опускает голову вниз и с сожалением оглядывается в своё прошлое. Кем он вообще является? И кем станет, если трусливо убежит?

Нет, он ни с места не сдвинется. Хватит ему пользоваться добротой своих друзей. Хватит винить кого-то другого в своих собственных ошибках.

- Полиции скажем, что я убил Найла, – просто говорит Луи, смотря вглубь перед собой. – Все убийства и все увечья осуществил я. Это понятно?

Лиам просто кивает. Ничего не говорит.

А потом с настороженностью замечает, на какой скорости к ним несутся несколько десятков полицейских машин.

Всё закончилось, Томлинсон. Пора платить по счетам.

- Лорен...- кто-то прикасается к ней тёплой ладонью.

Она открывает глаза. Видит, как с ней всё в том же месте сидит Зейн и с какой нежностью смотрит на её лицо. Неужели это правда? Неужели Луи обманывал её всё это время?

А она так глупо ему верила... Так глупо доверяла.

Боль в очередной раз пронзает её, но Лорен заставляет себя дотронуться кончиками пальцев до мужских губ. Почувствовать их мягкость, насладиться аккуратными контурами такой прекрасной черты лица. Почему же всё это было так страшно? Она даже боится понимать. Всё, будто в каком-то кошмаре. Она будто полностью лишена своего рассудка.

- Луи сказал правду, да? – так просто задаёт вопрос Лорен, чувствуя, что она и так знает нужный ответ.

Малик же просто кивает. Делает всего одно движение головой и этого становится достаточно. Лорен зажмуривает глаза, ощущая приступ нервного срыва. Как же страшно ей сейчас. Как же сильно она боится.

- Прости меня, – шепчет она, чувствуя, что этих слов недостаточно. – Боже мой, просто прости... Я... же убила твоего друга. Я... я же чуть не убила самого тебя.

А он и не спешит на неё злиться. Их лбы соприкасаются. Его глаза уверенно встречаются с её испуганным взглядом. Он не зол. И что самое удивительное — он даже ни в чём её не винит.

- Помнишь ты этого или нет, но я тебе тоже немало доставил боли, Лорен, – честно признаётся он, с таким трудом выговаривая необходимые слова. – Поэтому, возможно, я заслужил это всё. Я должен был сам испытать на себе эти мучения.

Ей сложно говорить. Она лишь с благодарностью улыбается, чувствуя, как на душе становится легче. Ей жаль. Безумно жаль и она не знает, что может ещё сейчас сделать. У неё нет никаких сил. У неё уже почти совсем ничего нет.

И сейчас, когда Зейн аккуратно кладёт её полностью на пол и убирает хватку своих рук, слышатся звуки шагов. Слышится шум. Огромный. Сильный. Лорен почти всем телом вскакивает, не в силах поверить в происходящее.

Кто-то заходит. Почти влетает в эту комнату, всего на пару секунд застывая на небольшом пороге.

Её отец. Уильям. Лорен сама не понимает, откуда его узнаёт. Но это был он. Это именно был он.

- Господи, Лорен! – она слышит его крик. Такой радостный, близкий голос. – Девочка моя, Слава Богу, ты жива. Слава Богу, с тобой всё в порядке.

Её тут же обнимают. Уильям побежал к ней так быстро, что сейчас он просто со всей силой душит её в крепких объятиях. Целует. Куда-угодно — в лоб, в губы, в щёку. Он просто счастлив видеть её живой. Он просто рад находиться с ней рядом.

- Прости меня, солнышко, – такое искреннее извинение. Такие слова, которые ещё больше согревают мрачное сердце девушки. – Прости меня... Больше никогда, никогда не сделаю тебе больно. Никогда тебя от себя не отпущу.

И её вновь целуют. Со слезами на глазах, с улыбкой внутри души.

Лорен уже понимает, что больше не боится. Она чувствует тепло и, открывая глаза, она видит Зейна, стоящего с краю. Его профиль, строгий вид.