Вздохнув, Белун тяжело поднялся и поковылял к двери. Уже отворив ее, он вспомнил о том, что не накормил пса, который, провинившись, так и продолжал тихонько сидеть в углу комнаты. Строго взглянув на Переплута, старик все же сменил гнев на милость и щелкнул пальцами. Тут же перед собакой появилась миска, полная еды.

– Поешь уже, – Белун не умел долго сердиться.

Направляясь в центральную залу, он автоматически кивал знакомым, пару раз что-то ответил невпопад, а когда, наконец, подошел к ней, то уже чувствовал себя настолько уставшим, что уже готов был вернуться назад, лишь бы не выслушивать длинные и нудные рассказы о чужих горестях и печалях. Но услужливый охранник, который, казалось, жил на своем посту, распахнул перед ним двери – и Белун нехотя шагнул внутрь: отступать было поздно.

Как оказалось, все уже собрались за столом и ждали только его.

– Глава Совета изволит опаздывать, – насмешливо проговорил черноглазый и темноволосый молодой человек, до этого что-то увлеченно рассказывавший сидевшей рядом девушке. Та настолько звонко смеялась, что эхо ее смеха еще отражалось от стен, пока Белун шел к своему месту.

– Глава не изволит, – ворчливо ответил он. – Глава приходит, когда все на месте, чтобы не приходилось никого ждать. Уж лучше вы меня подождете. Вам, как я посмотрю, весело. Чем это тебя так рассмешил Яр, милейшая Лада? Может, и мне расскажешь?

– Конечно, расскажу! – девушка весело блеснула глазами. – Это на самом деле интересно. Представляете…

– Ладушка, милая, – перебил ее Белун, – когда уже ты научишься различать иронию? Эх, молодые, как же мне тяжело с вами. Вам все шутки да прибаутки, а как делами заниматься – так в кусты. Мол, Белун сам все за вас сделает. Так вот, я решил, что хватит вам отдыхать. Поэтому с сегодняшнего дня все делаем по форме.

– Ты посмотри, как старик разошелся, – шепнул неугомонный Яр Ладе. – Наверное, опять ему с утра Переплут жару задал.

Девушка прыснула со смеху, и Белун, замолчав, недовольно посмотрел на хихикающую парочку:

– Вот с вас и начнем. Итак, словом своим открываю заседание высокого Совета. Никого лишнего и скудоумного здесь нет. Десять нас, не считая стоящего перед вами, и каждый встанет, чтобы представиться – так, чтобы знали мы, кто с нами говорит.

– Ну, раз все так официально, то пожалуйста, – молодой человек поднялся во весь рост и представился. – Яр! Перунов сын. Весеннее плодородие во всех его проявлениях – моя стихия. Так что обращайтесь, если что.

Остальные невольно рассмеялись, и Яр, довольный своей шуткой, опустился на место. Белун, сделав вид, что не заметил всеобщего веселья, жестом предложил девушке продолжить.

– Лада, – скромно представилась та. – Люди почитают меня как богиню любви и юности, плодородия и красоты.

Последнее слово она произнесла с придыханием и после этого грациозно вернулась на место. Вслед за ней поднялся широкоплечий бородатый мужчина с резкими чертами лица и порывистыми движениями.

– Велес. Небесные и земные стада, – коротко отрекомендовался он и сел.

Белун одобрительно кивнул – по всему было видно, что Велес ему нравился. Следующей в очереди оказалась дева с длинными русыми волосами, собранными в косу.

– Доля, – скромно представилась она. – Люди называют меня судьбой.

Не успела Доля опуститься, как поднялась высокая стройная женщина необыкновенной, но какой-то холодной красоты. Она обвела всех пронзительным взглядом, от которого некоторым из присутствующих стало не по себе.

– Марана, – произнесла она низким грудным голосом. – Смерть, зима, ночь.

– Ты, дорогая, личико-то прикрой, – посоветовал Белун. – А то еще нагонишь на кого-нибудь хворь какую, а? Помнишь ведь, как некрасиво в прошлый раз все вышло. Ну, давай, не капризничай.

Марана, которой такое панибратское обращение явно было не по вкусу, все же послушалась – накинула на плечи темный плащ и спрятала лицо под капюшоном.

– Благодарю, – кивнул старик.

– Радигаст, – представился следующий член Совета, золотоволосый великан могучего телосложения. – Пожиратель туч, светоносный посланник с небес на землю. Ну, это метафорически, конечно, – он неожиданно добродушно улыбнулся и развел он руками.

– Конечно, конечно, – благосклонно согласился с ним Белун. – Мы здесь все в той или иной степени метафоричны, не переживай.

– Чур! – представился плотный мужчина с красноватой, будто морковь, бородой и такими же волосами, выбивающимися из-под цветастой тканевой шапки. – Охраняю границы земельных владений. Я один – и у каждого я свой. Так-то.

– Ну, сам себя не похвалишь, как говорится, – усмехнулся его молодой сосед, поднявшийся следом. – Морозко! Кому нужно – щеки подрумяню, кого захочу – ущипну.

– Ага, – проворчал обиженный Чур, – а кому-то и нос отморозишь начисто.

– Ну, не без этого, конечно, не без этого, – Морозко примирительно хлопнул рыжебородого по плечу и опустился на свое место.

Следом поднялся светловолосый юноша, одетый в расшитую холщовую рубашку.

– Купайла, – просто сказал он. – Дарую людям солнце и радость.

– То-то всем как-то особенно радостно в последнее время, – заметила девушка, сидевшая от Купайла по правую руку. – Обхохочешься.

– Ты, Йогиня, права, – Яр задумчиво провел рукой по своему лбу. – Времена трудные. Страшные времена. Но мы с дядей Сварогом делаем все, что в наших силах.

Как только прозвучало имя Сварога, стало очень тихо – собравшиеся перестали перешептываться и почтительно замолчали, даже Йогиня, которая уже открыла рот, чтобы добавить какое-то язвительное замечание, передумала произносить его вслух и сделала вид, что вообще ничего не случилось.

– В общем, меня вы все знаете, – продолжила девушка через некоторое время, когда пауза стала тягостной. – Йогиней-матушкой меня называют за то, что я покровительствую детям.

– Ну, вот и хорошо, – удовлетворенно произнес Белун, который уже и сам пожалел о том, что затеял это затянувшееся представление. – Нам с вами предстоит решить очень важные проблемы сегодня.

– Неужели собрался, наконец? Так давно пора! Мы готовы! – члены Совета радостно зашумели, а Чур даже забрался с ногами на свой стул, чтобы его было лучше видно.

– Нужно только группу организовать да подумать сообща, как эту заразу истребить, – Радигаст свирепо оскалился и так стукнул кулаком по столу, что тот жалостно заскрипел, будто прося пощады.

Старик поднял руку, призывая собравшихся к тишине, достал из рукава свиток, развернул его и принялся читать:

– До меня дошли сведения, что в последнее время многие из вас не исполняют своих обязанностей должным образом. Урожай уже не тот, стада не радуют поголовьем, любви – нет. Мы с Переплутом подумали намедни и решили, что так дело не пойдет. Придется нам всем поднапрячься и взяться за дело сообща. С сегодняшнего дня отчитываетесь о проделанной работе каждую неделю. Ответственным назначаю Велеса. Я сказал, собрание объявляю закрытым.

Наверное, никогда еще своды капища не знали такой звенящей тишины, которая повисла после слов Белуна. Казалось, будто за столом сидели не живые существа, а безмолвные истуканы.

– Что же вы молчите? – самодовольно усмехнулся оратор. – Думали, не способен еще дедушка решения принимать? Зря, дорогие мои, зря. Я еще очень даже.

– А как же… – смог, наконец, выдавить из себя Радигаст. – Как же война?

– Какая война? – удивился старик.

– Война, которая уже повсюду! – взорвался Чур. – Ты что, слепой, Белун?! Какие стада? Какой урожай?

– Ты, Чур, зря так кипятишься, – глава Совета решил, что вполне имеет право обидеться на такую грубость. – Подготовишь подробный доклад и выступишь на следующем собрании. Через неделю.

И, встав из-за стола, Белун молча удалился с оскорбленным видом.

– Нет, вы слышали? – Чур презрительно кивнул вслед ушедшему. – Как забавно все получается. Все знают о войне, а руководство – нет. Значит, и проблемы как бы не существует. И что будем делать? Яр, может быть, ты перед дядей за нас слово замолвишь? Мы ведь связаны по рукам и ногам с этим старым самодуром!