- Но… я не понимаю… вы же сказали… - снова эти дешёвые попытки изобразить удивление. Дарлинг явно в курсе, что, или точнее - кто, связывает этих двоих.

- Ну так что, доктор? - поднимаясь со стула, весело поинтересовалась Остин. - Будете сотрудничать? Или нам запросить ордер?

Мужчина поспешно соскочил со своего места и вновь затряс головой, заверяя агентов, что к сотрудничеству он готов.

Чарли скривил губы. Этот тип ещё не подозревает, что его ждёт впереди. Сейчас Сойеру срочно нужны были хоть какие-то данные о последних годах жизни Кэссиди. И именно поэтому они с Кейт в спешке явились сюда вытряхивать из скользкого Дарлинга правду. Только вот… на днях сюда пожалует подкрепление. Для более тщательного расследования. И уж тогда директору обители для потерянных душ и впрямь придётся несладко. Содержать учреждение подобных масштабов, пусть даже обветшалое и давно не реставрированное, стоит немалых денег. И вряд ли Голд был единственным спонсором, желающим спрятать своего проблемного отпрыска подальше от любопытных глаз в глуши нью-гэмпширских лесов.

ФБР всерьёз заинтересовалось этой клиникой. И, судя по реакции Дарлинга, не зря.

Белль

18 лет.

Сегодня День Матери.

Прошло три с половиной месяца с тех пор, как Белль потеряла её. С тех пор, как Белль убила её.

Да, отец твердит, что это не её вина. Как же! За рулём в тот день была именно она. И это ей чудом удалось выжить. А вот мама…

Мамы больше нет…

Она повернула кран. Неестественно оглушительную тишину нарушило журчание воды. Пока набиралась ванна, Белль села на бортик и уставилась в собственное отражение. Она больше не узнавала девочку в зеркале. Теперь на неё смотрели чужие глаза. Глаза незнакомки. Той, что убила собственную мать.

Этим утром Белль проснулась и поняла, что нужно сделать. Несправедливость происходящего вокруг бесила её настолько, что безумно хотелось кричать, рвать и метать.

Мамы больше нет…

Скинув с себя халат, девушка залезла в ванну и вытянула ноги, покрытые многочисленными шрамами. Следы той злосчастной аварии. Вечное напоминание о том ужасе, что она сама же и учинила. Уродливые метки в расплату за смерть матери. Белль пустила напор сильнее, чтобы не видеть их в пузырящейся пене.

Сквозь шум наполняющей ванну воды были слышны приглушённые голоса отца и этой. Белль раздражённо передёрнула голыми плечами. Прошло всего несколько месяцев, а он приволок свою дешёвую шлюшку к ним домой. В их с мамой дом.

Как он посмел?

О том, что у него все эти годы была любовница, Белль не подозревала ровно до того момента, пока эта кобыла не перешагнула порог их дома. На прошлой неделе. И все прошедшие семь дней девушка была свидетелем того, как эта бесстыжая самозванка закрепляет свои позиции. В их с мамой доме.

Как она вообще смеет?

Скандалы с отцом ни к чему не привели.

Лейси теперь член нашей семьи. Смирись, Белль. Ради меня.

Белль брезгливо поморщилась, вспоминая слова отца. И те похотливые взгляды, которыми эти двое обменивались, когда им казалось, что она не видит. И то, как Лейси при любом удобном случае дотрагивалась до Мо. Лапала его! Боже, мама умерла всего три с половиной месяца назад, а отец потерял всякий стыд в объятьях своей шлюшки!

Сегодня Белль решила умереть. У неё нет другого выбора. Сегодня День Матери. А у неё нет матери.

И в этом виновата она сама. Она сама виновата, что жизнь перевернулась с ног на голову.

Только что мама была здесь, наставляла её, давала советы, помогала ей, ругала и воспитывала. И вдруг её не стало. Без предупреждений, без предостережений – её просто не стало. Женщина, которая обеспечивала ровное течение жизни в этом доме и заботилась о них с отцом, исчезла. Белль осталась барахтаться сама по себе. У отца ведь теперь есть Лейси.

Лежа на спине, девушка медленно уходит под воду. Кожа легко скользит по гладкой от мыльной пены стенки ванной. Погрузившись с головой, Белль постаралась расслабиться.

Она хочет умереть.

Но сможет ли?

Ей казалось, что очень важно лишить себя жизни не импульсивно, как те, кто прыгает с моста в воду, а заставлять себя умирать долго . Самой. Очень важно наказать себя. За то, что она сделала с мамой.

Не получается. Никак не получается открыть рот и глотнуть воды.

Ты должна, Белль. Ты решила. Так будет правильно. Так будет справедливо.

Усилием воли девушка вдыхает мыльную воду, но как только струйка попадает в лёгкие, тело тут же начинает протестовать. Срабатывает инстинкт. Против осознанного желания умереть. Белль поспешно выныривает, откашливаясь и отплевываясь.

Весь пол ванной комнаты залит. Глаза нестерпимо жжёт. То ли от слёз, то ли от мыльной воды.

Она слишком слаба, чтобы сделать это так.

Она попробует по-другому.

Ведь продолжать существовать в этом сплошном бардаке, в который превратилась её некогда упорядоченная и спокойная жизнь, она больше не может.

Нужно отыскать другой способ.

Лейси[6]

24 года.

Вся её жизнь – бардак. Настоящий. Грёбаный. Бардак.

Должен же быть способ с этим как-то справиться, да?

Припарковавшись около клиники, Лейси закурила сигарету, и, глядя на чек, который ей выписали на работе - бывшей работе - пятнадцать минут назад, девушка думала о том, действительно ли её существование было настолько печальным или это всё просто кошмарный сон. И скоро она проснётся.

Уволили её, кстати, на прошлой неделе. По словам вечно задирающего нос менеджера, они устали от её вечных опозданий, нескончаемых загулов и хамства клиентам. Лейси горько усмехнулась, выдохнув очередное облачко сигаретного дыма. Да, для услужливой официантки она явно характером не вышла.

Меньше чем за год, она сменила девять мест работы, и теперь начала задумываться, создана ли вообще для такой жизни. Работая, Лейси никогда не могла сосредоточиться, так как была одержима своими вымышленными героями. Она надеялась, когда-нибудь у неё будет достаточно времени и возможностей, чтобы записать их истории. Выпустить книгу. Стать знаменитой писательницей.

Лейси всё время летала в облаках, придумывая своим выдуманным персонажам приключения и жизнь, которая намного интересней, чем её собственная.

В своих фантазиях девушка пряталась от уродливой реальности. Убегала от проблем. Прямо как ребёнок, который боится живущих под кроватью монстров и накрывается одеялом с головой в уверенности, что так они до него не доберутся.

К слову о детях.

Радуйся, Лейси, скоро ты станешь мамочкой.

Девушка скривилась. Даже одна мысль об этом вызывала тошноту. Или это уже токсикоз начался?

Тьфу ты. Серьёзно. Ну вот какая из неё мать? Она и свою-то толком не помнит. А отец… Что отец? Тот перестал жить ещё задолго до совершеннолетия Лейси, топя горечь от утраты супруги в алкоголе. На её пятнадцатый День Рождения он налил Лейси её первую рюмку.

Добро пожаловать во взрослую жизнь, детка!

С глупой ухмылкой отец поднял свой бокал, ожидая, когда Лейси сделает то же самое, и приказал выпить его одержимое залпом.

Тогда алкоголь обжёг ей горло – на вкус он был отвратительным. Но с годами горечь спиртного становилась всё приятнее. Через пару недель ей исполнится двадцать пять, и нынешняя, взрослая, Лейси уже не могла и представить себе ни дня без привычной компании чего-нибудь крепкого.

А теперь что? Надо завязывать? Ну уж дудки.

Куда легче избавиться от растущего внутри неё паразита. Да, именно так. Паразит. Ребёнок рождается у любящих родителей. У тех, кто с нетерпением ждёт этого знаменательного события, обставляя детскую и закупаясь кучей бесполезного хлама. У тех, кто готов к этому шагу. У нормальных людей.

У никчёмной Лейси ребёнка быть не может. Чёрт, да она даже не знает, кто её обрюхатил! Какие тут могут быть сомнения? Надо скорее от него избавляться.

Полученного при увольнении расчёта не хватит, конечно. Но ради такого дела можно немного подсуетиться и занять денег.