Дэвид переглянулся с Эммой.

Неужели Нил с сообщником именно так попали в квартиру? Прикинулись врачами? И всё-таки… почему Эльза их пустила?

— Пойдем поспрашиваем других соседей, — предложил Дэвид, когда за стариком захлопнулась дверь. — Если это на самом деле были липовые врачи…

— То они именно те, кого мы ищем.

Габби

Сторибрук, штат Мэн

офис шерифа,

28 июля 2015. 08:20

Киллиан высадил Доусон у участка, а сам направился в бар. По крайней мере именно в этом он её клятвенно заверил.

Попытка побеседовать с Голдом не увенчалась успехом: не пустили. Один из его громил встретил их у границы поместья и вежливо сообщил, что мистера Голда сейчас нет дома, а миссис Голд нездоровится. Киллиан был близок к тому, чтобы начать таранить кованые ворота своим пикапом, но Доусон его вовремя остановила. Всю обратную дорогу мужчина сидел молча и был чернее тучи.

Нет, он поехал явно не в бар.

Габриэла вздохнула, глядя вслед удаляющейся машине Джонса. Она Килу не нянька, но бросить переживать за него не могла. Он ведь просто так не остановится.

Когда девушка вошла в участок, к ней почти сразу подлетел Бут со своей коронной ослепительной улыбкой. Ну и какого чёрта этот кусок дерева светится от счастья?

— Доброе утро, Габриэла.

— Доброе утро, Август.

— А вы только что разминулись со своим… приятелем, — улыбка детектива стала ещё шире, и Габби удивилась, как у него челюсть не сводит так улыбаться-то. — Мы буквально десять минут назад закончили с отпечатками.

— Если вы о докторе Чейзе, то он мне не приятель, — с прохладцей в голосе ответила Габби, направляясь к своему столу.

— Рад, что вы трезво оцениваете ситуацию, — Август увязался следом. — Близкий контакт с подозреваемым вряд ли способствовал раскры…

— С каких пор Роберт стал подозреваемым? — резко обернувшись к Буту, воскликнула Доусон.

— Нам следует прорабатывать все верс…

— С каких пор доктор Чейз позиционируется как подозреваемый? — голос девушки звенел от негодования. Август же, кажется, был вполне доволен её реакцией.

— С тех пор, как я обнаружил некоторые… скажем так, тёмные пятна в его биографии.

— Тёмные пятна? Детектив, при всём моём уважении, иногда вы слишком много значения придаёте совсем не тем деталям, что следует.

— Есть подозрения, что доктор Чейз убил своего пациента, — глядя на недоверчиво поджавшую губы Габби, Бут поспешил добавить: — Намеренно.

— Он хирург, и если…

— Вы снова ищете оправдания. Там, где их не должно быть, Габби.

— А вы снова играете роль адвоката дьявола[2].

Габби отвернулась и, игнорируя дальнейшие попытки детектива продолжить дискуссию, принялась разбирать документы на своём столе.

Чёртов Бут. Он своего добился.

Ему удалось посеять в ней зерно сомнения. С учётом бурно развивающихся событий… ох. Так некстати.

Теперь мысли о Чейзе приобрели совсем другой оттенок. Да, поверить в то, что он безжалостный убийца, было трудно. Особенно зная о тяге Бута преувеличивать и придираться к мелочам. Но… что она на самом деле знала о Роберте?

Доусон была помешана на нём в детстве, но никогда с ним не общалась. Лишь наблюдала со стороны, подмечая для себя какие-то детали. Как и всякая влюблённая дурочка, впрочем. Габби знала о его вкусах всё. Ну, или ей казалось, что всё. Она думала, что она знает его, но… как она могла быть в этом уверенной? Габриэле хотелось верить, что высокомерный сноб — всего лишь маска, а на самом деле Роберт не такой, каким казался всем окружающим.

В тот вечер, когда они девять лет назад столкнулись в баре на девичнике её подруги, она решила, что высшие силы над ней издеваются. Как ещё можно было объяснить появление Чейза в тот момент, когда Доусон уже отчаялась найти себе спутника на саму свадьбу?

Габби, наслушавшись советов полупьяных подружек, всё же рискнула подойти к нему первой. Конечно, же Роберт её не узнал, но из вежливости сделал вид, что помнит, кто она такая. Доусон заметила, что мужчина был взвинчен, и догадывалась, что пришёл Чейз в бар, чтобы утопить все свои проблемы в алкоголе, а не просто развеяться. В тот момент она решила, что вся эта ситуация — отличный способ узнать его настоящего. Габби наивно полагала, что выпитое и сам характер их случайной встречи, после которой они совершенно точно разбегутся в разные стороны, развяжут ему язык. Но даже в таком состоянии Роберт Чейз сохранял над собой контроль. Над своими словами, над своими мыслями, над своими чувствами. Красневшая, заикавшаяся и хихикавшая невпопад Доусон могла такой выдержке лишь позавидовать.

А когда он вдруг вызвался сопровождать её на свадьбу, Доусон, поперхнувшись пивом, нелепо закашлялась. Глаза мигом заслезились, и Габби сама не до конца поняла, было ли виной этому пошедшее не в то горло пиво, или всё же дело было в переполнявших её эмоциях.

Утром мучившаяся от похмелья Доусон решила, что Чейз, согласившийся побыть на один вечер её кавалером, ей приснился. А когда перед самой церемонией в толпе прибывавших гостей Габби разглядела знакомую фигуру, вовсе решила, что спятила. Они не созванивались, не договаривались о деталях. Он просто пришёл.

Это было так похоже и не похоже на него одновременно, что Габриэла не представляла, как следует реагировать на такой поворот событий. Она знатно нервничала в его присутствии, Роберт же вёл себя невозмутимо и безукоризненно вежливо, попутно очаровывая всех её подружек.

Габби не помнит, о чём они тогда так горячо спорили, оказавшись наедине. Но зато никогда не забудет то, как в самый ответственный момент Чейз пошёл на попятную. Они чуть было не поцеловались, но Роберт, вдруг в последний момент передумав, поцеловал её в щеку.

Такого унижения она не испытывала никогда в жизни, и сохранить лицо ей стоило неимоверных усилий. Габби улыбнулась, вновь залепетав о чём-то глупом, и поторопилась сбежать подальше от извиняющегося Чейза. Ей хотелось разреветься, но, оказавшись в спасительном одиночестве туалетной кабинки, девушка почему-то не проронила ни слезинки. На смену всем былым чувствам пришла злость.

И тут же, по-прежнему трусливо отсиживаясь в кабинке, она подслушала разговор двух зашедших припудрить носик женщин. Одна из них знала Чейза потому что… работала с его невестой. Злость уступила место обиде и жгучему стыду. Габби прижала ладони к пылающим щекам, пытаясь унять учащённое сердцебиение, пока выслушивала невероятно смачные сплетни о том, что невеста Роберта ему открыто изменяет со своим коллегой и он, видимо, решил отомстить ей, заведя собственный роман на стороне.

Габриэла так и не смогла заставить себя взглянуть в виноватые глаза Роберта. И покидая Чикаго, поклялась забыть о нём, о своей детской влюблённости и обо всём произошедшем навсегда.

Выходило у неё это паршиво. Все эти годы Доусон невольно сравнивала с Робертом всех попадавшихся ей на пути мужчин. Она ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла с собой поделать. Её успокаивало лишь одно: они больше никогда не должны были встретиться. И у всех испытываемых ею чувств не должно было быть никакого продолжения.

Но тут она приезжает в Сторибрук расследовать дело, слишком важное для того, чтобы позволить себе отвлекаться на что-либо ещё, и сталкивается с Чейзом. Вновь. Чем она прогневила Вселенную, что та продолжает над так изощрённо измываться?

Вот что ей теперь делать?

Да, Габби не хочет подозревать Роберта в тех ужасах, что творятся вокруг, но разве она может позволить себе быть пристрастной? Когда на кону её карьера.

И, что самое главное, жизни людей.

[1] Медицинские термоконтейнеры предназначены для транспортировки и временного хранения термолабильной продукции: лекарственных препаратов, вакцин, донорских органов и компонентов, кровезаменителей и других веществ.

[2] Со времен средневековья в католической церкви существует такой обычай. Когда церковь решает канонизировать, то есть признать нового святого, устраивается диспут между двумя монахами. Один всячески восхваляет умершего «мученика» или «угодника»; это — «адвокат божий» («адвокат» — от латинского слова «адвокаре»: призывать на помощь). Другому же поручается доказывать, что канонизируемый немало грешил и недостоин такого высокого звания. Этот-то спорщик и называется «адвокат дьявола».