– Знаешь, кто такой хальбрадский моховой кругопряд? – продолжил магистр.

– Судя по названию, какой-то паук, а судя по тому, что вы им заинтересовались, сэр, думаю, страшно ядовитый, – предположил молодой маг.

– Верно. Дальше спрашивать смысла нет. Найди экстракт его яда вон там. Возьми один пакетик и разведи спиртом. Яд паука способен расщепить тиоломат. Спросишь, зачем нам это? А вот зачем. Тиоломат связывает магию намертво, и ничем ее потом не оторвать. А нам нужно иметь более подвижную связь с большей константой диссоциации. Потому тиоломат нам подходит только для того, чтобы забрать тонкие материи из взвеси. Далее мы его уничтожим.

– Но ведь тогда магические субстанции могут улетучиться или разложиться?

– Правильно. Но мы добавим другой стабилизатор – ортокадимион. Он легко отщепляется и присоединяется к магическим субъединицам, а потому с ним мы уже можем работать. Как вытяжка паучьего яда растворится, процеди жидкость через три фильтра. Вот они.

Наконец-то центрифугирование завершилось, господин Мортимер слил супернатант, а Тэдгар приготовил эссенцию хальбрадского мохового кругопряда.

Старый чародей добавил к исследуемым образцам ортокадимион, а затем и вытяжку яда и взболтал смесь.

– Теперь, мальчик мой, видно, что тиоломат разлагается с выделением газа, – пояснил Угрехват. Действительно, на стенках появились маленькие серебристые пузырьки. – Скоро все магические субстанции перейдут в соединения с ортокадимионом, и мы можем начать исследования.

Знаток темных искусств достал преобразователь излучения Мэрдока, настроил на обнаружение базионов, посмотрел через него на растворы и удовлетворенно кивнул.

– Взгляни-ка. – Мастер протянул прибор помощнику.

Парень поднес окуляр к глазу и обнаружил равномерное синеватое свечение от обеих жидкостей.

– Вижу, – произнес он и отдал трубку наставнику.

– Отлично, – сказал сэр Даргул и склонился над ящиком. Вскоре он достал оттуда коробочку, покрытую изнутри мифрилом, два бархатных мешочка и футляр с несколькими десятками стеклянных трубочек, заполненных белым содержимым. Каждая из них была подписана и исчерчена шкалой. Магистр выбрал нужную и отложил в сторону. Далее он расшнуровал кисеты и извлек кристаллы. Ученый вставил их в пазы ящичка у противоположных стенок.

– Смотри. – Угрехват показал на конструкцию. – Сейчас определим, с каким именно классом базионов мы имеем дело. Мы разгоним частицы с магическими субстанциями в поляризационной камере. Эта колонка, – он махнул рукой на полый цилиндр, – содержит вещество, в котором каждая фракция базионов обладает своей подвижностью. По расстоянию, на котором остановятся частицы наших образцов, мы и сделаем вывод о классе базионов.

– Похоже, я что-то такое учил в академии, – пробормотал Тэдгар в ответ.

– Все учили, – отозвался мастер и ехидно посмотрел на ассистента.

– Простите, сэр. Но я учился сразу после войны. Тогда ни лабораторий, ни пособий, ни учебников толком не было. Акцент делался на навыках некромантии, а такие предметы, как алхимия, всегда приносились в жертву практическим занятиям.

– Поэтому-то я тебе все и разжевываю, – покачал головой господин Мортимер. – Ты же парень не глупый. Вот и наверстывай упущенное.

– Это что? Неужели вы меня похвалили в первый раз? – изумился юноша.

– Конечно, нет, обалдуй. Смотри и учись, раз в котелке пусто, да поглоти тебя виверна.

Старик взял колбу с образцом, открыл колонку и капнул туда немного исследуемого раствора. То же самое проделал и со второй пробой. Далее ученый вставил оба цилиндра в специальные пазы в камере.

– Ты заряжаешь левый кристалл, я – правый. Просто направь туда поток магии, понял? Расходуй всю ману как можно скорее.

– Хорошо, сэр, – отозвался ассистент.

– Тогда поехали. Три, два, один.

Заклинатели выставили руки, и из ладоней изверглись два искрящихся серебристых потока. Чародейные кристаллы преобразовывали их и создавали поле. На первый взгляд, ничего не происходило. Однако внутри началось движение базионов от одного полюса к другому.

– Все, хватит! – крикнул Мортимер, и оба прекратили насыщать камни энергией. – Теперь с помощью преобразователя излучения Мэрдока мы посмотрим, где остановились наши частицы.

Естествоиспытатель поднес прибор к глазу и взглянул на колонки.

– Сейчас я тебе дам посмотреть, – сказал опытный некромант. – Обрати внимание. Полоска свечения находится на третьей отметке. Рядом есть еще несколько полосок, но это – примеси. Третья отметка тут – класс кантакироидов.

Сэр Даргул протянул трубку парню. Ученик уставился на стеклянные цилиндры.

– Видишь? – нетерпеливо спросил наставник.

– Да, – ответил юноша. – Действительно, третья отметка.

– Вот что, сынок, – улыбнулся Угрехват. – Учи алхимию. Нет, не трансмутации красного короля, не философский камень, не панацею. Все это – бред. Учи способы детекции магических субстанций. Если хочешь докопаться до сути заклинаний – пригодится.

– Спасибо, сэр, – отозвался Тэдгар из Гуртсберри.

– Подвижность частиц в образцах один и два одинаковая. Стало быть, магия там одна и та же. Сейчас я достану специальную колонку для кантакироидов, и мы выясним, с каким конкретно видом этих субстанций мы имеем дело.

Мастеру нравилось, как молодой чароплет наблюдает за его действиями, как ловит каждое слово, как пытается запомнить ход эксперимента и отследить ход мысли. «Хоть кому-то удастся передать мои знания, – подумал старик. – Вдруг из него можно сделать настоящего исследователя?» Он придирчиво оглядел ассистента – рослый нескладный парень в мешковатой робе с растрепанными волосами задумчиво глядел на разложенные приборы и реагенты. Могло показаться, что на столе царил полный бардак, однако у магистра все было под рукой, лучшего порядка и быть не могло. «Наверное, ему можно дать попробовать повторить опыты с образцами три и четыре», – решил сэр Даргул. Хотя тотчас разум взял верх над желанием вырастить из Тэдгара настоящего естествоиспытателя и опрокинул все радужные надежды. Ведь молодежь ныне такая непостоянная. Сегодня мальчик может усердно корпеть над книжками, а завтра свяжется с распутной девицей, забросит учебу, пристрастится к вину и заработает какое-нибудь заболевание, о котором и лекарю-то говорить стыдно. А предсказать такое невозможно.

Меж тем мастер отыскал в футляре две новые колонки для кантакироидов, добавил исследуемые растворы и поместил стеклянные цилиндры в камеру.

– Давай, – сказал он Тэдгару, и молодой маг направил мерцающий поток в чародейный кристалл.

По окончании разгонки Даргул Угрехват начал рассматривать трубочку через преобразователь излучения Мэрдока.

– Не может быть! – вырвалось у магистра. – Весьма любопытный результат, – добавил он спокойнее.

Ассистент вопросительно поглядел на наставника, подошел ближе и взволнованно уставился на образец, будто без прибора мог заметить то, что лицезрел господин Мортимер.

– Вот. – Ученый передал прибор помощнику.

– Та же самая полоска свечения, – пожал плечами юноша.

Знатоку темных искусств нравилась честность парня. Он не станет юлить, по крайней мере без особой нужды. Старик был готов биться об заклад, что девять из десяти его однокурсников в подобной ситуации изобразили бы удивление.

– Та же, да не та же, – усмехнулся некромант. – Что ты знаешь о кантакироидах, друг мой?

– Кантакироиды – это класс магических субстанций из фракции базионов, – начал Тэдгар фразу, заученную из учебника к нескольким экзаменам. – Они состоят из высококонсервативных гомологичных субъединиц, которые формируют комплексы, включающие в себя сердечник и оболочку…

– Отлично. Хоть что-то помнишь, – прервал его сэр Даргул сомнительным комплиментом. – А какие виды кантакироидов ты можешь назвать?

Тут знаний юного заклинателя явно не хватило, он виновато улыбнулся и потупил взор.

– Жалко, жалко, – ухмыльнулся господин Мортимер и с деланым укором посмотрел на помощника. Однако во взгляде не было ни капли злобы. Наоборот, глаза сияли радостью от нового открытия. – Тех самых высококонсервативных гомологичных субъединиц есть всего два вида – А и В. И по их распределению и различаются типы кантакироидов. Когда субъединицы А находятся в оболочке, а В – в сердечнике, это первый тип кантакироидов. Если оба вида – и А, и В – присутствуют в оболочке, а В – в сердечнике, это второй тип. Если в оболочке – два вида, а в сердечнике – А, это третий тип. Логично предположить, что есть и четвертый, в котором в оболочке будут субъединицы В, а в сердечнике – А. Но тип В довольно нестабилен, хоть и имеет высокую потенцию к самовоспроизведению. Поэтому его и не удалось ни получить в эксперименте, ни отыскать в условиях естественных. Впрочем, лорд-маг грандмастер Бладелин подробно описал предполагаемые свойства этого несуществующего типа магических субстанций. Тот, кто делал мои колонки, наверное был знаком с его работами, поскольку поместил метку с указанием четвертого типа на шкалу. И что в итоге? – Сэр Даргул сделал эффектную паузу. – Вероятно, сегодня мы явились свидетелями открытия этого самого не существовавшего, но предсказанного типа. Ведь именно на той самой метке и находится свечение наших образцов, причем обоих.