– Но почему, сэр?

– Мне даже смешно. Это было очевидно. Но если мне, чтобы дойти до такого пустяка, понадобилось несколько дней, твоих зайчаток и вовсе не хватит. Могила пуста именно потому, что там лежал вампир. Чуешь?

Парень отрицательно помотал головой и для пущего уважения к наставнику присел рядом. Должен же преданный помощник разделять участь нанимателя.

– Ведь и остальные могилы вампиров пусты. Не могут они вернуться обратно. Похоже, крестьяне, которые на кладбище все перевернули, до этой мысли тоже не дошли, раз приперлись сюда с лопатами и колами. Сам посуди. Превращается покойник в вампира и начинает выбираться на свободу. Ломает крышку гроба, разгребает землю. Дышать ему не нужно, а потому рано или поздно прорваться все равно удается. А дальше? Глупо, глупо, мой лохматый друг, возвращаться назад. Если выкапываться и закапываться, вот ночь и пройдет. Призраки – вот кто возвращается к телу. И прочая бестелесная нежить. Им земля – не преграда. А тут мертвец во плоти. Не сможет он так просто попадать туда и обратно, да и незачем: тело-то всегда с ним. Да и как могила выглядеть будет? Каждый раз перекопанная? Тогда сразу очевидно, кому в грудь кол вбивать. По-моему, в свою последнюю обитель могут вернуться только те, кто лежит в склепе или в саркофаге в крипте. Откроет дверь или пододвинет плиту – и обратно. А когда на твоем пути гора земли… Сам понимаешь, нужно другое пристанище.

– А может быть, они как-то могут проходить сквозь землю или раздвигать ее.

– Ох и насмешил. Да тут магией попахивает. Магия – это не чудо, а вещь обыденная. А потому бывает только реальная магия, а нереальная – не бывает.

– И куда они направляются?

– А я почем знаю? – развел руками магистр. – Какая угодно щель – пещера, подвал. Или лес – глухая чаща, – заброшенный дом, стог сена – да любое темное место.

– Тогда мы можем уходить?

– Ну уж нет. Если я не смогу найти образец вампира, то, возможно, нам удастся заиметь пробу ткани жертвы упыря. Трофей, конечно, не столь желанный, однако достойный анализа. Кстати, нам не помешает соответствующий раздел в отчете. Так ведь даже занятнее: все самое интересное на десерт.

Пришлось снова поработать лопатой. Новое захоронение. Женщина от семнадцати до тридцати пяти лет. Голова отсечена и положена между ногами. Грудь пробита железным колом.

Угрехват опять достал преобразователь излучения Мэрдока.

– Есть! – сказал он с еле скрываемой радостью. – В спектре базионов имеется слабое очаговое свечение центрального типа. И оно никак не может соответствовать естественному полю. Посмотри-ка сам.

Старый некромант передал трубку юноше, и тот приставил окуляр к глазу. Он увидел картинку в черно-зеленой гамме, напоминавшей малахит. Земля была темной, лишь корни и трава слегка светились на фоне угольной массы. Кости казались прозрачными или полыми, стеклянными. А в нескольких ребрах и позвонках слабо сияли синие пятна неправильной формы. Молодой маг перевел взгляд на другие могилы, затем на церковь – ничего подобного.

– Видишь? – нетерпеливо спросил сэр Даргул.

– Да, – ответил Тэдгар.

– Ладно, верни мне, а то сломаешь игрушку, – велел он и забрал прибор. – Дай мне мешочек и пинцет.

Старый некромант опустился на колени и аккуратно взял несколько образцов из тех мест, где искомых очагов было больше всего.

– Видишь, парень, магическая субстанция находится внутри кости. Что это значит?

– Что она попала в ткани, возможно, при жизни с кровью.

– Именно. Если бы свечение носило периферический характер, можно было бы подумать, будто скелет обработали чем-то снаружи. Но налицо проникновение иного рода. У меня есть идея на сей счет. Но… – Исследователь задумался. – Я расскажу тебе потом. А пока рано говорить об открытии. Ну-ка, мой потный друг, бери лопату и идем дальше.

Работа успокаивала. Когда ты занят, да еще и наставник сзади все время погоняет, трудно сосредоточиться на тревоге. К тому же рассуждения сэра Даргула о пустых могилах вампиров казались убедительными.

День меж тем клонился к вечеру. На небо набежали тучи. Погода на глазах делалась пасмурнее. Впрочем, в Бьерджане, защищенной с нескольких сторон увалами, ветра не было, и на деревенском кладбище царили тишина и умиротворение. Даже листья почти не шелестели, а пение птиц не слышалось с самого утра. Лишь иногда издалека доносился стук шагов Бакстера. Тот нарезал круги вдоль невысокой ограды старого погоста.

Пришлось вскрыть еще три захоронения. Синее свечение обнаружилось в двух, одно оказалось пустым. Похоже, предположения подтвердились. Коллекция пополнилась новыми образцами. Однако почва была глинистая, тяжелая. Хорошо хоть участники карательной операции взрыхлили ее относительно недавно, да и не потрудились закопать могилы целиком, а лишь припорошили землей. Но все равно помощник устал, разгорячился и вспотел. А ведь на предательски холодном залесском воздухе и простудиться легко. Мышцы ломило, коленки ныли, еще немного – и на ладонях выступят мозоли. Вдобавок в животе давно урчало, а от голода начало сводить глотку.

Мастер знал: молодых парней нельзя долго держать без еды. Это вредно как для здоровья, так и для производительности труда.

– Давай перекусим, – предложил магистр. – Пошли внутрь.

– В церковь? – спросил Тэдгар.

– Да, забыл про правила безопасности? Никогда не есть там, где лежит трупный материал.

Юноша кивнул, бросил лопату, подхватил приборы и поплелся за наставником.

В храме царил полумрак. Через тусклые стекла проникало совсем немного света. Неф был один. Стрельчатые окна в строгих каменных рамах располагались по обе стороны при входе и в трансепте, еще три находились в апсиде. Несколько рядов расшатанных скамеек стояли по обе стороны прохода. Со стен взирали суровые лики святых, паладинов, иерархов, монахов, а меж ними теснились грифоны, единороги и драконы, а также всякие завитушки, кои знатоки искусства обычно коротко именуют растительным орнаментом. Местный художник явно плохо знал пропорции и позы. Но здесь главное – не правдоподобие, а узнаваемость. Выше красовались символы света и тьмы, эмблемы духовных орденов и герб местного епископства. Цвета потускнели и покрылись патиной задолго до оставления деревни. Наверное, их не поновляли более века. Впереди высилась кафедра проповедника со следами грубого ремонта. Краска на ней облупилась, а доски выглядели так, как будто готовы проломиться от любого шага. В восточной части стоял алтарь с грубой резьбой, но все священные предметы, конечно, уже унесли. Похоже, отряд мстителей оставил церковь нетронутой то ли из-за страха перед богом, то ли из-за того, что никто не предполагал искать здесь вампиров. Так или иначе, выглядел интерьер, словно службы тут закончились буквально вчера. Под хранительными сводами царила абсолютная тишина. Ни один звук с кладбища не долетал сюда.

Господа некроманты уселись на самую крепкую, на их взгляд, лавку. Сэр Даргул достал сыр, хлеб и ветчину. Беседа шла оживленно. Тэдгар высказывал предположения насчет магической природы вампиризма, наставник задавал наводящие вопросы. Вот только говорил намеками и собственные умозаключения держал в тайне, а парня лишь дразнил близостью разгадки. Наконец все было съедено, а в храме сделалось гораздо темнее. Но так не хотелось вставать с насиженных мест, особенно когда в животе приятно потяжелело, а после трапезы тебе точно всучат лопату и скажут раскапывать очередное захоронение. Однако старый чароплет уже сложил тряпицу, на которой размещался нехитрый обед.

Как вдруг с улицы донесся какой-то звук. Что это? Определить характер или направление было невозможно. Во-первых, пришел он слишком неожиданно, а во‐вторых, толстые стены церкви поглотили и исказили его до неузнаваемости. Мужчины вскочили и замерли. Но грязные дешевые стекла окон не позволяли рассмотреть ничего снаружи. Снова воцарилась тишина. Но на сей раз тяжелая, напряженная. Страх вернулся в мгновение ока. Пожилой некромант махнул рукой и показал на дверь. Видя замешательство ученика, он направился вперед, ступая мягко, как кошка, с посохом наготове. Помощник взвалил на плечо ящик с походной лабораторией и двинулся за мастером. У выхода Даргул Угрехват кинул на себя щит тьмы и проскользнул наружу. Юный Тэдгар последовал его примеру, и вот уже оба стояли на крыльце. Смеркалось. Впереди пламенел закат. Надгробья отбрасывали длинные тени. За оградой показался Бакстер. Он, как и прежде, ковылял вокруг кладбища. Хороший признак – значит, прислужник ничего не учуял.