Сельская местность была тоже удивительна. Совершенно другой воздух, простор и свобода. Жители поселков отличались душевной чистотой и культурой, колоритностью. И это неудивительно: с присоединением к России пустующие земли на юге Бессарабии, разоренные многочисленными набегами татар, стали постепенно заселяться – сюда бежали из России и Украины крепостные крестьяне, спасаясь от помещичьего гнета, постепенно появились выходцы из славянских государств Балканского полуострова, спасавшиеся от гнета турок. В результате на территории Молдавии были созданы поселения колонистов – болгар, гагаузов, албанцев, украинцев, русских. Все это привело к возникновению совершенно новых, ни на что не похожих культурных и бытовых традиций.
Помню, в школе у нас были тетради с портретами выдающихся поэтов на обложке. Одним из них был Михай Эминеску. Почему я его запомнил? Наверное, не только из-за замечательных стихов, но и потому, как о нем говорил преподаватель литературы. Изображение его лица в виде дерева на склоне горы, с волосами-ветвями, развевающимися на ветру, оставило в душе моей такую же теплоту, какую, наверное, испытывал и сам автор, когда рисовал этот портрет. Только любящий своего поэта народ мог так его возвышать.
Я искал этот портрет Михая Эминеску, но, к сожалению, не смог найти. Чтобы вы могли понять, что это был за поэт, привожу здесь два совершенно разных по тематике и времени написания стихотворения.
КАКАЯ СКОРБНАЯ ДУША…
(перевод Эм. Александровой)
Какая скорбная душа
Досталась мне в наследство!
И сколько накопилось в ней
Обид и тягот с детства!
Больная, глупая душа, —
Обманута без счета,
Она все верует, все ждет,
Надеется на что-то.
Ужель не в тягость ей влачить
Несметных бед проклятье?
О волны вечной темноты,
Раскройте мне объятья!
ЗВЕЗДА
(перевод Ю. Кожевникова)
Звезды новорожденной свет,
Стремясь к земле, проводит
В пространстве сотни тысяч лет,
Пока до нас доходит.
Быть может, он уже угас
В просторах мирозданья
В тот самый миг, когда до нас
Дошло его сиянье.
Звезда потухла, умерла,
Но свет струится ясный;
Пока не видели – была,
А видим – уж погасла.
Была любовь, ее уж нет,
Затмилась мраком ночи,
Но все любви угасшей свет
Мне ослепляет очи.
К сожалению, где есть свет – обязательно появится и темнота. Где есть чистота – появится грязь. А где грязь – появляется и гниль.
Красный Дракон умирал, и это было вестником тех бед, которые пали на плечи русского народа. Его умиранию способствовала «гниль», которая начала им править. Это произошло незаметно, однажды мы пробудились ото сна и поняли: все вокруг нас изменилось. Свет исчез! Есть только мрак! Мрак, управляемый «гнилью»!
К концу 1980-х годов в Молдавской ССР активизировалось национальное движение, требовавшее демократических перемен и расширения статуса молдавского языка. Люди стали постепенно совершать поступки, о которых ранее не смели даже подумать. За очень короткий срок националистическое движение трансформировалось в националистический Народный фронт Молдовы, призывавший к отделению от СССР и объединению с Румынией. 31 августа 1989 года Верховный Совет Молдавской ССР придал молдавскому языку статус единственного государственного. 23 июня 1990 года Молдавская ССР провозгласила суверенитет, а 27 августа 1991 года – государственную независимость. К моему большому сожалению, я и многие мои русские друзья были свидетелями этого, но не могли ничего сделать. Вспоминая те события, не понимаю, почему русские не поднялись на защиту своих ценностей, на защиту своей жизни, своего права на жизнь. Почему мы позволили шайке наглецов взбаламутить молдавское общество, превратить людей в немых рабов, выполняющих их волю. Почему мы не уничтожили сорняк у нас под ногами, пока он не набрал силу и не опутал нас. Иногда, вспоминая о тех минувших событиях, жалею, что не был сильным и не мог дать сдачи, показав, где место тех, кто сейчас на пьедестале. И дай Боже, я увижу, как эта самая «гниль» будет растоптана ее же народом, который перестанет быть бесправным рабом. Рабом у ног своего господаря!
События, о которых я говорю, были предвестником больших перемен для всех, живущих на территории необъятной нашей Родины. То, что в дальнейшем произошло, когда-нибудь войдет в историю российской государственности и русского народа как «черное пятно».
Это было началом развала великой эпохи, началом зарождения «вулкана»: первые толчки, трещины, извержение магмы. За полгода в Кишиневе воздух так раскалился, что дышать русскому стало невыносимо больно. У себя на Родине мы стали вторым сортом. Те, кого считал близкими друзьями, стали относиться к тебе как к врагу. В магазинах и в школах появились пренебрежение, злоба, ненависть. После 21 часа русским стало небезопасно гулять в своем районе, не говоря уже о незнакомых местах города. Мы стали изгоями.
Атмосфера накалялась, как грибы после дождя возникали националистические движения и новые лидеры. Появилась неприкрытая ненависть к русским, националисты выступали с лозунгами: «Русские, вон из Молдовы!», «Присоединение к братьям нашим румынам!», «Россия нам враг!». Молдаване, потеряв остатки своего разума, движимые кучкой националистов, превратились в управляемый скот. Молдавский народ в одночасье вернулся в те дикие времена, когда не умел ни читать, ни писать, ни мыслить, в те времена, когда был управляем своими господами, когда понятия «ум», «честь», «храбрость» были недоступны для понимания. И в результате этой молниеносной деградации молдавского народа произошли следующие перемены.
Преподаватели в школах и институтах забыли, что должны заниматься воспитанием и образованием подрастающего поколения. На уроках истории стали вспоминать, правильнее сказать – «сочинять», о благоденствии во времена единства с румынами, братьями по крови, тем самым разжигая национализм среди школьников. В классах к нам, русским, стали относиться с пренебрежением. Получить хорошую оценку было просто невозможно. Учителя позволяли себе говорить унижающие твое достоинство колкости. Одним словом, все перевернулось. Представьте себе это и подумайте о детях в школах: если такое было позволительно учителям, что в результате позволяли себе дети, у кого мозги как грецкий орешек? Естественно, дети, как губка, впитывают в себя всю грязь и выплескивают ее на улице, и, самое главное, их никто не может остановить, кроме грубой силы, конечно. Такая сила поначалу проявлялась: русские парни, которые жили в Кишиневе, считали его своим, а Молдавию – своей Родиной, пытались отвечать кулаком в морду, извините за прямоту. Но со временем недоброжелательность все нарастала, а грубой русской силы становилось все меньше, пока совсем не исчезла.
Шовинизм и шизофрения, близкие по духу понятия, дают определение поведению молдаван в 1990-е годы. Куда канули красивая история, обычаи и праздники? Все исчезло вместе с великой эпохой. Шовинизм – это когда бывшие друзья становятся шизофрениками, забывая о годах дружбы, превращаясь в быков, ненавидящих красную ленточку. С проявлением болезни, загниванием верхних эшелонов власти граждане, гордо именуемые себя русскими, оказались бесправными. У русских появились только обязанности – отдать все то, что нажили, и проваливать с территории Молдовы, о чем постоянно нам не забывали напоминать. Приведу один яркий пример: рядом с центральной площадью в Кишиневе, при входе в центральный парк, установлен памятник господарю (правителю) страны и национальному герою Стефану Великому, который привел Молдавию к процветанию и известности в краткий период независимости страны, в 1457–1504 гг. На этом месте стали собираться националисты с плакатами «Русские – чемодан – Россия», а рядом стояли автобусы. Вот такой совершенно «не обидный» пример. Куда в это время смотрели наши правозащитники? Ответ прост: в России правозащитники – это миф, их нет. Наших правозащитников проще называть пиар-адвокатами, которые пиарят своего клиента и себя, набивая цену, ибо им для жизни деньги нужны. Ну а если нет у тебя денег – нет и прав. Вывод: зачем тебе правозащитник, когда и так нечего защищать?
