— Быстро рассказывай, что ты натворила! — прорычал он.

Артанна кисло улыбнулась, и, крепко зацепившись за перила, восстановила равновесие. Федериго отступил, но не отпустил захвата. Наемница аккуратно разжала пальцы синьора, стиснувшие ее плечо.

— Да не о чем тут говорить. После того, как Маттео расправился с семьей Вазаша, и я подняла небольшой кипеш, «Братишек» начали обуревать сомнения насчет Танора. Те, кто умеет думать, наконец-то начали пользоваться головой и пришли к неутешительным выводам. Дальнейшие события — всего лишь следствие начавшегося раскола внутри «Братства».

— Тебе давно напоминали, что ты редкостная стерва? — переварив полученную информацию, спросил помощник наместника.

Артанна посмотрела на небо, силясь разглядеть едва различимые звезды.

— В среднем говорят раза в три чаще, чем изысканные комплименты. Но меня это не особенно печалит. Убери руки, Федериго, пока я тебя не покалечила.

Гвиро нехотя отпустил плечи любовницы, подошел к столику и налил себе бокал вина.

— Ты очень меня расстроила, Артанна.

Наемница снова забралась на перила балкона.

— Я бы почувствовала угрызения совести, обвини меня кто-либо другой. Но только не ты, Федериго Гвиро, — зло процедила она. — У тебя нет морального права отчитывать меня за то, что я применяю те же методы, что и ты. Мы мало отличаемся друг от друга, лишь воюем на разных полях. На твоей стороне закон, на моей — нравы Дна. Ты наводишь порядок среди приличных горожан, я — среди тех, кому твой закон не писан. Но мы оба хотим избавиться от бардака. Просто признай это и прекрати уже на меня давить.

Помощник наместника оторвался от созерцания изящного стеклянного бокала и поднял на Артанну усталые глаза.

— Почему, по-твоему, я предложил тебе брак? Мы могли бы объединить усилия, а не действовать разрозненно.

— Неужели предложение еще в силе? — усмехнулась вагранийка. — После такого-то скандала?

— Увы, в Гивое пока не нашлось более деятельной женщины, чем ты. Когда ситуация изменится, я сообщу.

— Я еще не согласилась.

— Помню, — кивнул гацонец. — И не тороплю.

— Благодарю за понимание. — Артанна выбила давно потухшую трубку и натянула куртку. — Мне пора.

Гвиро удивленно поднял брови:

— Как? Ты не останешься?

— Увы, мой дорогой синьор. Не сегодня.

— Кажется, я даже знаю, куда ты так спешишь, — с неодобрением произнес гацонец. — Не думаешь ли ты, что у меня нет осведомителей?

— Не забывай, кто я и откуда. — Артанна легко прикоснулась к серебряной цепи Гвиро. Все же в этих массивных мужских украшениях было некое очарование. — Наемничьи дела нередко стряпаются в местах, куда тебе лучше даже не заходить с таким-то богатством. Советую и дальше туда не лезть.

— Или же ты просто пьяница, которая безуспешно старается скрыть от меня свой порок.

— Не пытаюсь, Федериго, — вагранийка аккуратно взяла из рук синьора бокал и залпом осушила его. — Просто совмещаю приятное с полезным. И когда-нибудь это выльется в огромную проблему. Но не сегодня.

Гвиро ничего не ответил. Артанна оделась, с подчеркнутой вежливостью кивнула на прощание и покинула спальню. Помощник наместника достал из кармана перстень с розовым алмазом, покрутил в руках и, вздохнув, убрал его обратно.

Эта женщина вызывала у него искреннюю симпатию, но он не собирался ждать вечно.

Таверна «Порочный монах» пользовалась в Гивое особой репутацией. Уже не Дно, но еще не ровня заведениям, чью аудиторию составляли зажиточные и, что было важнее, законопослушные горожане. Впрочем, крепкая хайлигландская настойка лилась здесь рекой. Все потому, что Колченогий Ринло, владевший этим местом, сделал ставку на особую категорию горожан, предпочитавшую легко добывать и быстро тратить деньги. Таковых в Гивое было достаточно, и Ринло уже добрый десяток лет не знал бед. Доходы от таверны со временем даже позволили ему построить двухэтажную каменную гостиницу.

Этим вечером в «Порочном монахе» было полно народу. Поначалу владелец заведения даже не обратил внимания на вошедшую Артанну, но, увидев ее растрепавшуюся седую шевелюру, громогласно поприветствовал вагранийку:

— Что, Сотница, надоело пить наместниково вино?

— Ага, — улыбнулась наемница, продвигаясь к стойке. — Сплошная кислятина. Но коварная. Пьешь ее, пьешь — нормально. А встал — упал. К демонам это вино. Давай сюда пузырь хайлигландской, да покрепче.

Артанна оглянула большой зал в поисках своих бойцов. Нижний ярус был до отказа забит внезапно обогатившимся отребьем, горевшим настолько сильным желанием избавиться от денег, словно серебро жгло им руки. Столы везунчиков ломились от дорогой выпивки и мясных закусок. Здесь же играли в карты и кости. В углу какой-то молодчик фальшиво тренькал на лютне популярную гацонскую мелодию. Утопавший в табачном дыму, второй ярус таверны предназначался для постояльцев, был существенно меньше и спокойнее. Там Артанна сидеть не любила.

Стол бойцов «Сотни» располагался на некотором отдалении от гулявшего ворья. Те как раз поднимали кружки и выкрикивали шумные тосты, заглушив унылое бренчание горе-музыканта. Бросив Колченогому мелкую серебряную монету, наемница подхватила бутыль и направилась к своим наемникам. Состав ее удивил: помимо завсегдатаев — Белингтора с его вечной цистрой, ветеранов Дачса и Шрайна, Фестера, Юргена и Йона за большим дубовым столом оказался Рианос. Еще более удивительным было то, что лекарь изволил пить хмельные напитки. Рядом со скамейками сиротливо притаился уже выпитый до дна бочонок с элем.

— Какая муха укусила эннийца, что он снизошел до кабацких посиделок? — ухмыльнувшись, спросила Артанна.

Рианос пожал плечами:

— Надо же хоть иногда выбираться дальше лазарета. В конце концов, не одной тебе выпивать в хорошей компании по ночам.

— Давно было пора сподобиться, — наемница подвинула табурет и шмякнула бутылку на стол. Поморщившись от очередного фальшивого аккорда, она бросила взгляд на музыканта, насиловавшего лютню, и перевела глаза на Белингтора. — Мои уши сейчас завянут. Черсо, будь душкой, покажи этому обалдую, как нужно играть.

Человек в капюшоне сидел на излюбленном месте в одной из ниш на втором ярусе. Расположение его стола было выгодным: оно давало весьма неплохой обзор происходящего внизу, но скрывало наблюдателя в тени. Местная еда снова порадовала. Наевшись, он лениво ковырял ложкой ароматное рагу и потягивал слабый эль, изучая раскинувшийся внизу зал. Выпивка особенно хорошо сочеталась с тонкими полосками вяленой говядины, обваленной в пряностях. Закуска не из дешевых, но свою цену оправдывала.

К потолку поднимался серый дым от двух десятков непрерывно курившихся трубок. Если бы не плотный чад, создавший ощутимое препятствие для обзора, положение можно было бы назвать идеальным.

Он принюхался. К вони дешевого курева присоединился еще один, знакомый до щекотки в ноздрях, аромат эннийского табака. Очень дорогого, судя по композиции трав в смеси. Наблюдатель аккуратно поставил кружку на стол и сконцентрировался на источнике запаха.

Курили прямо под его балконом. Это было интересно.

Человек в капюшоне подался вперед. Пришлось напрячь зрение до рези в глазах, но его усилия были вознаграждены. Он увидел очень высокую, ростом с крепкого мужика, седоволосую женщину с треугольным лицом. Одета она была по-мужски и, казалось, уютно себя чувствовала в этом месте. Вагранийка хохотала вместе с остальными и целеустремленно опустошала бутылку дорогой хайлигландской настойки. Именно она курила эннийский табак.

Едва ли он мог ошибиться после всех слухов, что собрал за несколько недель пребывания в Гивое, однако все равно решил проверить догадку и, слегка высунув нос из-под капюшона, подозвал служанку:

— Милая, скажи, кто эта вагранийка внизу? Не Артанна ли из «Сотни»?

— Она самая, господин, — весело улыбнулась девушка. — Иногда сюда захаживает, хотя, говорят, в последнее предпочитает более знатное общество.