Честно говоря, будь на то воля Кеннига, он бы еще ночью занялся подготовкой к походу, но бегать по всему замку, искать в какой комнате заночевал иллюзионщик, было слишком муторно, и только это заставило водяного колдуна отложить это занятие до рассвета.

Утром, едва рассвело, мужчина отправился искать Менриха. Обнаружить его удалось через полчаса, во внутреннем дворе. Парень, присев на покосившуюся коновязь, меланхолично наблюдал за Урсольдом. Каменный маг медленно, как будто преодолевая огромное сопротивление, вел рукою снизу вверх – и вслед за его пальцами плиты, замостившие внутренний двор, дыбились волнами, пытались выстроиться в стены…

Услышав шаги, Урсольд вздрогнул, отвлекся, и возведенная его стараниями стена, рухнула вниз, осыпавшись невнятной грудой, и чудом никого не задев.

– Тот, Кто Рядом! – зло ругнулся маг.

Мерих покосился на подошедшего Винтара, и фыркнул:

– Он с рассвета пытается. До сих пор ничего не вышло.

– Пытается – что?

– Заняться ремонтом! – зло буркнул Урсольд. – Если мы намерены оставаться в Бруне, то нужно что- то делать, ремонтировать! Жить в этих развалинах невозможно.

Винтар удивленно заломил бровь. С точки зрения водяного мага, оставаться в обветшалом замке было безумием. Если сюда в ближайшее время не повадятся жители Бирикены, желающие пообщаться с многомудрым инквизитором, то через полгода уж точно лорд- манор заинтересуется, с какого перепугу кто- то живет в его родовом замке, пусть и разрушенном.

Впрочем, переубеждать кого бы то ни было, Кенниг не собирался. Своей головной боли хватает, чтоб еще чужой заниматься.

– Не буду отвлекать, – кивнул он и шагнул к Менриху: – Пошли, поговорить надо.

Для разговора, конечно, стоило подыскать походящее место, но Винтару было совсем не до этого, а потому он, дождавшись, когда иллюзионщик пойдет за ним, просто шагнул в ближайший проход, некогда закрытый дверью… и лишь спустившись на несколько ступенек по уходящей вглубь лестнице, понял, что он забрел в тюрьму. Туда, где Аурунд некогда держала пленников…

Впрочем, времени на то, чтоб что- то менять, не было. Кенниг остановился, обернулся к замершему на пороге Менриху. Тот, неловко потирая запястья, оглядывался на светлое пятно выхода и явно не мог понять, зачем его позвали.

– Ты рассказал о предложении ратмана?

– А?! –Менрих вздрогнул, перевел взгляд на водяного мага. – А, да, конечно, рассказал.

– И?

– Никто не хочет. Ему можно смело отказывать, никто не поедет.

Кенниг криво усмехнулся:

– Я бы не был столь категоричным.

Менрих вновь вздрогнул:

– Вы хотите отправиться с ратманом?!

– Именно. Но без твоих иллюзий я не справлюсь.

– Я… Я не могу! Я долгу не протяну! И…

Винтар хмыкнул:

– Если бы ты был так бесполезен, как пытаешься меня убедить, Гирш бы не оставил тебя в живых. Твои иллюзии ведь не настолько слабы и коротки, верно?

Он блефовал. Откровенно блефовал. Шел по тонкому льду и мог провалиться в любой момент. Парнишка действительно мог быть посредственным магом, которого оставили в живых из- за какой- нибудь прихоти… Да даже если у него действительно были хорошие способности! Стоило мальчишке по- настоящему испугаться, заспорить – и любая попытка уговорить его отправиться в Лундер была бы обречена на провал.

Но Менрих замер, кусая губу, а потом вскинул глаза на Винтара:

– Не всегда… У меня неустойчивый Дар…

– Талант, – поправил его маг.

Парень даже забыл, что он нервничает:

– Что?

– Не дар, талант. То, что ты умеешь создавать иллюзии, это Талант, а не Дар. Дар неизменен и стабилен. Талант можно развить и усилить.

Так всегда говорила Аурунд.

Сердце кольнуло недоброй иголкой. Зря он это вспомнил, зря.

Впрочем, иллюзионщик воспринял эти слова, как данность.

– Пусть так… Но мой Талант нестабилен. Сегодня я могу заставить целую толпу увидеть, что по небу летит стая коров, а завтра – не смогу даже голос у канарейки изменить!

– Это и есть – Талант. Его нужно постоянно развивать, им надо постоянно заниматься… У нас мало этому учат, другое дело в Дертонге, – Кенниг запнулся, почувствовав, что он слишком увлекся, и поспешно поменял тему разговора: – Если твой Талант все таким может быть сильным, почему вчера для разговора с Таузигом был нужен именно я?

Иллюзионщик долго молчал, и Кенниг уже заподозрил, что ответа он так и не получит, когда парень внезапно выдохнул:

– Вы его не боитесь. В отличие от остальных

Водяной колдун решил, что он ослышался:

– Таузига?!

За что его бояться?!

Менрих отвел взгляд:

– Он еще при ведьме ратманом был. Общий язык с ней нашел…

Сперва Винтар не понял, о какой ведьме идет речь. Но когда до него дошло… Интересно, а что бы сказала вся эта толпа магов – недоучек, если бы кто- нибудь из них узнал биографию самого Винтара?! Адала с Лиубой не в счет, у них, как и у Гирша – ну, и у самого Кеннига – рыльце в пушку. А вот остальные…

Да уж, лучше всего со всей этой компанией воспоминаниями не делиться…

Не поймут.

Впрочем, иллюзионщик уже поддался, начал рассказывать. А значит, стоит чуть- чуть надавить, и он сломается, согласится поехать.

Надо только знать, по каким болевым точкам бить…

…Ратмана принимали все в том же кабинете. На этот раз, ради разнообразия, из «слуг инквизитора» кроме Менриха присутствовали привадчица Хасса и водяной маг Фалько. Остальным, похоже, эта беседа была не интересна.

Таузиг, пришедший, как и в прошлый раз, с секретарем, сидел в кресле вытянувшись, словно кол осиновый проглотил, и лишь изредка бросал любопытствующие взгляды по сторонам.

Винтар, вошедший позже всех, медленно опустился в свободное кресло и одернул капюшон, пряча лицо. Не хватало только проколоться в самом начале.

Тишина затягивалась. Ратман зябко подернул плечами и решился:

– Господин инквизитор?

Водяной колдун перевел тяжелый взгляд на посетителя:

– Я обдумал ваше предложение, господин ратман… – теперь выдержать паузу. И можно продолжать: – Я могу принять его, при выполнении ряда условий. Во время путешествия мне нужна отдельная карета. Для меня и моих слуг, – ратман встревоженно дернулся, явно собираясь начать спорить, но Винтар продолжал все тем же тихим ледяным голосом, не давая посетителю вставить ни слова. – Во время ночевок – мне нужна отдельная комната в гостинице. Для меня и моих слуг. Ну, или отдельный шатер, если мы будем ночевать вне городских стен.

Если это будет выполнено, общение с Таузигом и его спутниками, сколько бы их не было, можно будет свести до минимума. Ну, а если не будет – удобный повод отказаться от путешествия в таком сопровождении.

– Но, господин инквизитор, – торопливо начал посетитель, – вы не понимаете! Это очень дорого! Рат не сможет выделить такие большие суммы…

– Нет, господин ратман, – мягко улыбнулся Винтар, – это вы не понимаете, – стоящий у двери Менрих вздрогнул, по лбу потекла тонкая струйка пота. Кажется, парню было все труднее удерживать иллюзию. Водяной колдун понял, что представление пора заканчивать: – Это вы пришли ко мне, и сейчас я рассказываю, на каких условиях я мог бы принять ваше предложение… Если вы не согласны – дверь за вашей спиной.

Ратман сидел, нервно потирая руки. Ему явно не хотелось таких больших трат – на карету, на дополнительную комнату, но, в конце концов, жадность все- таки проиграла:

– Я согласен! – выпалил он. Застыл на миг. Словно обдумывал свои слова, а потом закончил мысль: – Карета будет ждать у ворот Бруна на рассвете. Сколько человек с вами поедет, господин инквизитор?

– Двое, господин ратман.

Осталось только найти мужское платье для Эрменгильды…

Кто бы там что не говорил, а контракты всегда надо подписывать на трезвую голову. Пусть даже обычай утверждает, что для найма ландскнехта или шварцрейтара достаточно кружки пива с брошенной на дно монеткой, но, когда это самое пиво следует за несколькими бутылками вина, лишний раз убеждаешься, что пьянство в этом деле не поможет.