– Что это было? – спросил Саша, вскакивая со стула, и смотря на окно.

Оно было целым. Тогда он посмотрел на стул, спинка тоже не сломана.

– Я что, увидел будущее? Или прошлое?

– Ты увидел настоящее.

– У меня какая-то каша в голове, – воскликнул Саша. – Я как будто упал со стула, а потом мяч разбил окно.

– Все верно, так и было. Но только в других вариантах реальности. Для твоего текущего «Я» они остались нереализованными.

– Что-то я ничего не понимаю. И эти варианты они что, были настоящими?

– Вполне. И они не «были» они есть и сейчас, просто ты их больше не воспринимаешь.

– Почему?

– В силу неразвитости и ограниченности твоего сознания. Ты продолжаешь жить сейчас в трех возникших реальностях. В одной ты костеришь меня за сломаный стул, в другой мы побежали на улицу смотреть, куда упал мяч. Должна тебя порадовать, там на машину упало стекло, и поцарапало ей крышу.

– Черт!

– Не переживай, стул я тебе починила одним прикосновением, а насчет окна и машины предложила не беспокоится и все уладила. В третьей реальности мы сидим сейчас и обсуждаем происшествие. Забавно, правда?

– Это довольно странно.

– А теперь вспомни, как твое сознание воспринимало эти события?

– Одно за другим.

– Но они были одновременны, Саша. И в этом ключ. Они одновременны, но ты воспринимал их одно за другим. Как ты думаешь, почему?

– А как бы я их воспринял одновременно? Человек может только что-то одно воспринимать и по порядку.

– Вот именно! – встрепенулась Сана. – Занятия физикой, не проходят для тебя даром, – похвалила она. – Твое сознание… как, впрочем, и у всех вокруг, ограничено и способно воспринимать действительность только по порядку в структуре линейного времени. По-другому ему сложно это делать, оно запутается, ничего не поймет. Сознание любого человека пока еще учится и способно осознавать одно свое «Я» за раз, в одном конкретном промежутке времени. Вот поэтому ты сейчас не воспринимаешь два других родившихся ответвления, хотя на самом деле, все твое существо продолжает одновременно жить во всех трех, воспринимая каждым «Я», только свою реальность и не подозревая о других.

– Хм… и как долго я буду жить в трех реальностях одновременно?

Сана вдруг захихикала.

– Ты чего?

– А во скольких реальностях ты живешь сейчас, по-твоему?

– Ну, ты же сказала, в трех!

– Дурачок, представь, сколько в твоей жизни с самого твоего рождения возникало таких ситуаций, когда были вероятности другого развития событий. Каждый раз, когда тебе бросали мяч, рождались реальности, когда ты решал пойти ли тебе в кино с девушкой или в кафе, рождались реальности, даже когда ты просто прокручивал в голове, как бы по-другому ты что-то сказал или сделал, тоже рождались реальности! – Сана развела руками: – А теперь посчитай-ка, дружок, сколько реальностей у тебя получилось за твою короткую жизнь?

– Да ты выдумываешь, их же тогда будут тысячи, сотни тысяч!

– Может и больше.

– Я что, живу в тысячах или миллионах вероятных реальностей?

– Да.

– И не осознаю?! Это просто охренеть, Сана.

– И я о том же. У твоей сущности есть, конечно же, некий центр, который осознает все эти жизни и реальности. Но твоя беда, братик, что как мы выяснили ранее, ты считаешь, что твое я… – она привстала с кровати и постучала ему пальцем по лбу. – Вот здесь. И пока оно там, все остальное для тебя далекая абстракция, которую ты не в состоянии воспринять.

Он пораженно размышлял, Сана тем временем продолжала стоять, склонившись над ним, уперев палец в ему лоб, в глазах ее теплилось странное выражение.

Саша мгновенно опомнился и произнес:

– Послушай, Сана, ты же не хочешь меня поцеловать, а? Я знаю этот взгляд. Не расскажи ты мне ранее, что считаешь себя моей сестричкой, я бы подумал…

– Сомневаюсь, что ты знаешь этот взгляд.

Она провела пальцем по его лбу, отбрасывая челку, потом вниз, по щеке. Саша на секунду оцепенел, чувствуя мурашки по всему телу. Да что же это она делает?

– Почему-то, меня к тебе притягивает, – прошептала Сана.

– Да неужели? – Саша бесцеремонно взял ее за руку и отодвинул от лица: – Хватит ко мне домогаться, Сана, у меня есть девушка. Что на тебя нашло?

– Девушка? Карина? Не смеши меня, ваши отношения на грани. Вы совсем не подходите друг другу.

– Вот уж, мы без тебя разберемся. Мы три месяца вместе!

– Это случайность, вас ничего не связывает и ничего общего. Ты ее не любишь.

– Что?

– Неужели ты сам не понял? Она для тебя, как красивая побрякушка, но тебе не о чем с ней поговорить. А ты для нее несерьезен, не перспективен и уделяешь мало внимания.

Саша разглядывал ее, моргая. Как эта смазливая нахалка так запросто разгадала все сложности его взаимоотношений с Кариной и описала с точностью все проблемы?

Он встал со стула и решил уточнить:

– В каком смысле неперспективен?

– В прямом. Она склонна найти человека постарше, который бы дарил ей подарки и обеспечил.

– Не выдумывай, ей всего двадцать, с какой радости ей мечтать, чтобы ее уже обеспечивали? Она еще учится.

– Ты, к тому же, плохо знаешь, свою девушку, Саша, – проворковала Сана, снова оказавшись в полушаге от него.

– Что на тебя нашло? Что ты ко мне подбираешься, как крадущаяся кошка?

– А что ты отступаешь назад?

– Я опасаюсь, за твое благочестие, Сана, ты у меня в квартире и мы тут одни, а ты так и вводишь меня в соблазн.

Сана склонила голову, откровенно забавляясь:

– Да?

– В чем дело, Сана? У тебя проснулось ко мне что-то, кроме астрального интереса?

– Что, прости? Астрального? Не оскорбляй мой слух, подобной терминалогией. У меня нет третьего глаза, и я не пою «Ом» по утрам вместо разминки. Я просто посмотрела на тебя и нашла, что ты симпатяжка.

– Ого, вот это да.

– Но впрочем, парни меня обычно не интересуют.

– Вот это признание. Каминг-аут.

– Ты ведь часть меня, причудливое воплощение, какой-то части личности. Вот мне и захотелось прикоснуться к тебе, просто потрогать. А твоя реакция меня позабавила.

– Захотелось потрогать? И все? Я тебе что, милый котик, которого можно помять за щечки?

– Да, это тоже было бы интересно. Но почему я тебя смущаю? Мысль, что я полезу целоваться, тебя откровенно напугала, – она подступила еще на шаг, а он сделал шаг назад.

– Что-что? Напугала? Не преувеличивай. Понимаешь, Сана, ты как-то не в моем вкусе.

– Неужели? Красивая девушка, с хорошей фигурой и длинными ногами. Что же может быть не так?

– Я тебя не понимаю. Мы разве не лучи из одной лапочки, Сана? Типа как брат и сестра, а? Какой-то изврат получается, ты не находишь? – Саша снова попятился.

– Что плохого в том, чтобы две части сознания влекло друг к другу? Метафизически? – промурлыкала Сана, опять шагнув поближе.

– Меня как-то не влечет, уж прости. Ни метафизически, ни как-либо еще. Я тебя воспринимаю, ну, как хм… да, пожалуй, как сестру. Сама виновата, вдалбливала мне это все время, и можешь считать, что я поверил.

Сана протянула руки:

– Иди сюда, обнимемся по-родственному.

– Ты что? Сбрендила?

– Вовсе нет. Ну что ты такой зажатый. Мы же одно целое. Нам надо почувствовать наше единение.

– Не-не, благодарю покорно. Я как-то сегодня не настроен ни с кем единяться. Тяжелый день и все такое.

Сана продолжала стоять с вытянутыми руками:

– Ну давай, иди сюда, хватит ломаться. Красивая девушка уговаривает тебя обняться, а ты жмешься к столу. Как-то это ненормально, ты не находишь?

– Я нахожу ненормальным вступать в единение со своей неожиданно возникшей метафизической сестричкой!

– Хватит во все вкладывать пошлый смысл. Это простое объятие, чистое соединение материализовавшихся символов наших «Я».

– Иди в баню, Сана.

– Ну что ты, давай. Я поясню, это вовсе не неожиданный гормональный всплеск… Ну может быть, не столько он… Мне просто пришло в голову, что при объятии синхронизация между нами будет выше, и вдруг мне откроется новое знание?