Огден частенько бывал в баре, с некоторых, а вернее с незапамятных, пор обзаведшемся названием «Веселый метеорит». Бар – само собой, в плохом районе и с ужасной репутацией – был единственным местом, в котором Огден смотрелся естественно и не привлекал к себе лишнего внимания. Обычно Огден стоял у стойки, стараясь не упасть в обморок при виде новых посетителей. Даже завсегдатаи считали его вышибалой. Заставлял так себя думать и хозяин заведения, потому что не брал с Огдена денег за еду: не мог набраться смелости выписать «вышибале» счет.
Самый трусливый житель Столицы Метеоритов был занят перевариванием двух порций свиных отбивных, когда за рукав куртки его кто-то схватил и бесцеремонно потянул. Гора мускулов на ватных ногах обернулась к нежданному визитеру.
– АГРГРГХ? – спросил Огден.
* * *
Редакция газеты «Время Блэткоча» располагалась по адресу: ул. Леденцовая, д. 8. На массивной двери не имелось вывески, зато красовалось несколько табличек следующего вида: «Троллям вход воспрещен!», «Никаких троллей!» и «Троллям здесь не рады!». Раздумывая, где рады троллям, Ульрик позвонил.
– Добрый день, – спустя минуту откликнулся голос сквозь щель для писем и газет. – Что вам угодно?
– Я пришел подать объявление, – сказал Ульрик.
Повисла пауза.
– Вы, случаем, не тролль? – подозрительно спросил голос.
– Нет, – честно ответил Ульрик.
– Вы в этом уверены?
– Э-э-э… более чем.
Послышалось щелканье замков, и дверь распахнулась. На пороге стоял коротышка с всклокоченной седой шевелюрой, темными кругами под глазами и в очках: одни были подняты на лоб, другие, с толстенными линзами, болтались на цепочке под подбородком, третьи, с разноцветными стеклами – красным и желтым – скособоченно восседали на носу-пуговке. На шее субъекта висела желтая измерительная лента, в руках он держал кофейник, за ухом торчал огрызок красного карандаша, из кармана смятой рубашки выглядывали блокнот и лупа, а на груди, подвешенный за бечевку, болтался внушительных размеров булыжник.
На стенах тесной прихожей в рамках под стеклом висели газетные передовицы с портретами котов.
– Это «Мистер Сентябрь», Блэткочская полосатая, – поймав удивленный взгляд Ульрика, пояснил незнакомец. – Вон там – «Мисс Октябрь», Блэткочская длиннохвостая, здесь у нас «Мистер Июль», Блэткочская короткошерстная, далее, а-а, – тут коротышка широко зевнул, – «Мистер Декабрь», Блэткочская остроухая и «Мисс Февраль», Блэткочская дымчатая.
Заляпанный чернилами палец указывал с портрета на портрет. Со стен прихожей на Ульрика глядели многочисленные кошачьи разной полосатости, хвостатости, цветности и длинношерстности.
– Позвольте представиться – Мортимер Семьперсон. Некогда успешный предприниматель, а теперь – единоличный владелец газеты «Время Блэткоча». Нигде так не любят кошек, как в Столице Метеоритов. Если бы не тролли, жить здесь было бы одно удовольствие. А-а, – зевнул Семьперсон. – Совершенно некогда спать!
– Тролли? Здесь водятся тролли?
– О, еще бы! Вы с ними не встречались? Вам несказанно повезло, молодой человек! Осторожно, не споткнитесь.
Следом за мистером Семьперсон Ульрик оказался в комнате с двумя прожекторами, креслом и громоздким фотоаппаратом-ящиком на штативе. Из студии вели четыре двери, за одной Ульрик заметил железный шкаф – линотип – и несколько станков. На фотоаппарате стоял поднос с горой металлических букв и кофейником сверху.
Под ногами в изобилии валялись тряпичные мышки, мячики и клубки пряжи. В углу стояла шикарнейшая когтеточка из всех, что только встречались Ульрику. На изодранных бордовых портьерах, у самого потолка, раскачивался здоровенный рыжий кот и рассерженно мяукал. Чувствовался стойкий запах валерьянки.
– Я вас жду! – позвал Семьперсон из соседнего кабинета. – У меня полно работы, и совершенно некогда спать!
Аккуратно переступая через мотки пряжи, Ульрик вошел в тесную комнатку. Стенной шкаф ломился от документов. Мистер Семьперсон устроился за столиком, заваленным квитанциями и счетами-фактурами. Посреди всего этого бедлама на краешке примостился серебряный кофейник.
– Какого характера объявление? – Мистер Семьперсон водрузил на нос очки с толстыми шестиугольными линзами, взамен разноцветных.
– «Состоятельный джентльмен остановился в гостинице «У кратера», в тринадцатом номере», – продиктовал Ульрик.
– Стало быть, частное.
Семьперсон что-то нацарапал на листке, пощелкал костяшками счетов и подвел итог:
– С вас десять лэков. Если можно, без сдачи. Не желаете кофе?
– Не откажусь, – сказал Ульрик, доставая кошелек.
Семьперсон насыпал две чашки кофейных зерен с горкой.
– Вам с сахаром или без?
– Э-э-э… – Ульрику начало казаться, что над ним все издеваются.
– Вы правда решили участвовать в Турнире Самоубийц? – спросил Семьперсон, заметив бирку.
Здесь следует кое-что пояснить.
Когда он избавился от не оправдавших надежд футляров для скрипок, то наткнулся на пестрый шатер, вроде тех, в каких устанавливают лотоматоны. Очереди видно не было.
Зайдя внутрь, Ульрик лотоматона не обнаружил, но внакладе не остался: после бомбардировки вопросами, суть которых сводилась к тому, тролль Ульрик или просто сумасшедший, его записали участником на «Турнир Самоубийц» и выдали картонную бирку, какую обычно вешают на покойников, чтобы те случайно не перепутались. На одной стороне были имя и фамилия, а на другой – расписание:
29 марта, 11:00 – испытание № 1
31 марта, 12:00 – испытание № 2
1 апреля, 10:00 – испытание № 3
3 апреля, 21:00 – испытание № 4
Место: стадион имени Генри Блэткоча. Да хранит вас кот!
– Вы правда не тролль? – нахмурился Семьперсон. – Тогда я обязан взять у вас интервью, читатели будут в восторге. Отлично подойдет для третьей полосы, сразу за «Хвостатыми новостями», «Полосатым гороскопом» и фотографией, а-а, совершенно некогда спать, «Мистера Апрель». Идемте.
Бумаг на столе в кабинете напротив было не меньше. Сверху, на кипе исписанных листов, устроилась печатная машинка, на ней стоял кофейник. Всюду валялись смятые черновики. Семьперсон вытащил из-за уха карандаш, достал блокнот и не мигая уставился на Ульрика. Тот понял, что газетчик ждет каких-то слов.
– Э-э-э, – только и сумел выдавить он.
Семьперсон энергично застрочил в блокноте.
– Вы впервые в Блэткоче?
– Да.
– Превосходно, – Семьперсон исписал одну страницу и принялся за следующую. – Что бы вы хотели сказать жителям?
– М-м-м, даже не знаю… А что обычно говорят?
Семьперсон покрывал мелкими закорючками страницу за страницей, не уставая повторять «Превосходно».
– Ну-с, теперь сделаем фотографию. А-а, некогда спать! Не желаете капучино?
Ульрика с чашкой «кофе» усадили в кресло, все в клочках рыжей и серой шерсти. «Мистер Апрель», широко открыв пасть, зашипел с портьеры, почуяв соперника.
– Это будет интереснейший номер, – бормотал «бывший успешный предприниматель». – Только бы тролли его не испортили. Поганцы неустанно изводят меня, проберутся, уж не знаю как, в типографию, перемешают буквы на свой лад или внесут правку в статью, а мне потом красней. И это несмотря на принятые меры предосторожности. Вот, полюбуйтесь, новейшее изобретение – антитроллий свисток, – мистер Семьперсон вытащил из кармана сахарную трубочку и что есть силы дунул. – Слышите?
– Нет.
– И немудрено – свист могут услышать только тролли. Еще есть противотролльи беруши, правда, у них побочный эффект: не слышу не только троллей, но и всех остальных.
Семьперсон схватил поднос с буквами и кофейником.
– А камень зачем? – полюбопытствовал Ульрик.
Семьперсон не ответил. Он стоял, с подносом в руках, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Ульрик присмотрелся и понял: «успешный предприниматель» спит.