Я очнулся. Помню, как резкая боль будто взорвалась во всем моем теле, а свет, будто вонзился в мои глаза острием своего праведного гнева.

Я не чувствовал своих конечностей, но отчетливо ощущал их пронзительную боль. Чувство неудобства и дискомфорта не исчезало ни на миг. Только сильная усталость и слабость.

Я попытался открыть глаза, но свет яркой молнией будто пробил мою голову насквозь. Зажгло в глазах, и я почувствовал, что пальцы правой руки судорожно пытаются потереть веки. Я пошевелил рукой - это произошло инстинктивно - осязание все-таки постепенно возвращалось. Сначала я почувствовал конечности, в которых боль усиливалась, а затем все остальное тело, также не перестающее ныть. Я пытался шевелиться, и одновременно с тем бороться с болью. Было чувство - будто я мертв, будто мое тело пролежало в одной позе много времени.

Чуть погодя я вновь открыл глаза, только прикрывая их рукой от ослепительного света идущего отовсюду. Похоже на солнечный свет, огненный и обжигающий. Прищурившись, я осмотрелся. Белый свет лился отовсюду. Я попытался пошевелить левой рукой, чтобы почувствовать почву, на которой я лежал. Горящий песок. Осмотрелся и заметил собственную тень. Я вдруг почувствовал прохладный ветерок, который напомнил мне, что все-таки я живой. Что-то проскользнуло в памяти: понял - я в пустыне.

Все-таки удалось перевернуться на спину, только на этот раз глаза я прикрывал уже обеими руками. Солнце обжигало лицо. Полностью пришел в себя и осознал, что наконец-то я могу соображать. Память, похоже, зачищена полностью. "Необходимо вспомнить, хотя бы что-нибудь..."

"Как я здесь оказался? Что со мной произошло? И вообще... Как мое имя? Кто я?"

Какое-то время я просто лежал.

"Я - человек. В этом я уверен точно. Что дальше? Искать какой-то философский подход? Философия... наука... жизнь..."

Внезапно меня охватил ужас. Я резко вскочил на ноги и посмотрел по сторонам. Осознал, что я совсем один нахожусь в бесконечной пустыни под палящим солнцем! "Что же, черт возьми, со мной происходит?!"

Глаза немного привыкли к свету. Я подробно осмотрел бескрайние горизонты песочных дюн. Они словно безмятежные волны желтого океана плыли от одной стороны горизонта к другой. Помню, как та пустыня покорила меня своей красотой.

Я успокоился. Слабость вновь вернулась в тело, и я упал на колени, поняв, что я просто могу здесь погибнуть.

"Может, я уже мертв?"

Тяжело было бороться с возникшим страхом.

Внезапная мысль вдруг осенила меня: "может мне удастся что-то найти у себя в карманах?"

Черная рубашка, черные брюки. Одежда вызвала чувство дежавю. Странно, но я не мог вспомнить, откуда она. Не мог даже вызвать образы другой существующей одежды. Я совсем ничего не помнил.

Посмотрел в карманах брюк - пусто. В рубахе, на груди - пусто. Не было ничего. Жаль.

Собравшись с мыслями, я все-таки решил идти.

"Возможно, где-нибудь недалеко окажется хоть какое-то поселение. Сначала нужно узнать, где я и что сейчас за время" - подумал я тогда.

Сквозь боль поднялся и медленно пошел. Как же было тяжело двигаться. Боль в ногах не прекращалась ни на миг. "Если солнце двигается на запад, нужно идти на восток, чтобы хоть как-то ускорить день" - решил я. Мне не хватало сил терпеть изнуряющую жару. Я мечтал о наступлении прохладного вечера, я слабо, но помнил, как хорошо вечером после жаркого дня.

Я пересек несколько песчаных дюн, и уже готов был снова упасть в песок. Чем дальше я шел, тем больше убеждался, что эта пустыня бесконечна. Никаких признаков жизни - нигде! Горячий ветер осыпал меня раскаленным от солнца песком. Но сдаваться было нельзя.

Все-таки надежда на выживание стала покидать меня. Я погрузился в полное отчаяние. Ничего не мог придумать и тем более предпринять.

"Не могу даже вспомнить хоть что-то хорошее, что бы хоть как-то отвлечься!"

Я прошел достаточное расстояние, чтобы заметить движение солнца, но так ничего и не нашел. Последние остатки оптимизма полностью исчерпали себя, и наступило состояние сильной нервозности. Изначальная боль вновь вернулась в тело, и я упал. Скатившись по невысокому склону, наконец-то я расслабился. Почувствовал, как ветер пытается унести меня куда-то. Испытал чувство полного безразличия к себе, а потом и уже ко всему остальному: к боли в теле, к страху, к отчаянию. Я просто посмотрел в бесконечную тьму и ощутил ее холодные объятия. Неизведанность обняла меня, и теперь мы с ней вместе стали ничем. У нас так много общего. Мы нигде...

***

Внезапно я очнулся от непонятной тряски. Все тело равномерно сотрясалось, и пока осязание вновь полностью не вернулось, я мог только гадать о своем новом положении.

Вновь почувствовал конечности, но шевелить ими не мог. Руки были уже связанны: я хорошо ощущал крепко затянутые веревки. Попытался приподняться и хотя бы разогнуть спину, но и это мне не удалось из-за старой боли. Приоткрыв глаза, я увидел металлические прутья, от основания удлиненные вверх. Основанием служило нечто металлическое и ровное, как раз то, на чем я лежал. Чувствую невыносимо-горячую от солнца поверхность. "Похоже, меня в чем-то перевозят".

За металлическими стержнями медленно проплывали песчаные холмы. Их плавные перемещения гипнотизировали и уводили обратно в сон. Но я не поддавался, пытался развернуть голову, чтобы определить свое месторасположение. Не получалось.

Внезапно раздался крик. Грубый мужской голос на непонятном мне языке. Вдруг вновь та же фраза, но я не мог понять, что она означает. Мы остановились, и скоро я почувствовал резкий холод во всем теле. Я догадался, что только что меня окатили холодной водой. "Какое облегчение!". Теперь боль ощущалась меньше, и я смог развернуть голову. Рядом со мной, не шевелясь, лежали другие люди. Одетые в рваные тряпки, они были небритыми, нестрижеными и грязными. Похоже какие-то бродяги. Все мы - шестеро - находились в небольшой металлической клетке, прицепленной к повозке с верблюдами. Рядом с клеткой стоял высокий мужчина, одетый в брюки и рубаху из грубой коричневой кожи. Голова была полностью обвернута черной тканью. Видны только черные глаза сквозь узкий разрез. Он держал в правой руке пустое деревянное ведро, похоже, то самое из которого меня окатили водой. Незнакомец вновь что-то выкрикнул и удалился из виду - ушел в направлении повозки.

Движение вновь возобновилось и, наконец, я заметил множество всадников, окружающих нас. Они все были одеты точно так же, как тот, что обеспечил меня душем. Всмотревшись вдаль, я увидел шествие целой колонны повозок с точно такими же клетками. Безликие всадники были повсюду.

- Уто-уида! - Кто-то крикнул совсем рядом. - Уто-уида! - Крикнул он вновь. Я попытался разобрать буквы, как вдруг что-то взорвалось в моей голове, после чего, параллельно с криком, я услышал голос откуда-то изнутри.

- Эй, грязь! - Услышал я знакомые буквы... слова. Скакавший рядом всадник, похоже, обратился ко мне, и мне удалось понять, что параллельно с его криком, в моей голове звучит чей-то голос на понятном мне языке.

- Самый чистый... бу-арага... которого мне приходилось видеть. - Произнес второй, ехавший с ним рядом. Он произнес это на своем языке, но голос внутри меня успевал переводить мне смысл его слов. Я был в шоке от происходящего.

- Мы его... ки-ера... окотили! - Выкрикнул кто-то с повозки, и двое всадников рассмеялись.

- Вы его... па-ада кхек... побрили? - добавил первый, отчего все еще больше расхохотались.

- И постригли... ката-арта! - добавил второй и продолжил: - похоже, дорого... кхета-атк... стоить...