- А если и так, что изменится? - Недовольно буркнул некромант и вдруг от стоящего рядом Лайтонена плеснуло таким холодом, что встали дыбом волоски на обнажённых руках Маргуса, а внутри все сжалось от иррационального ужаса. Медленно обернувшись, он встретил ледяной взгляд Повелителя Галактики, по-прежнему улыбающегося, отчего становилось еще страшнее.

- Пойми одно, Маргус. Я сделал все это не ради тебя или себя. Только для Айрона. И пока ему весело, пока он улыбается, глядя на тебя и твои попытки разгадать все ребусы, я буду потакать всем его желаниям. Если ему вдруг захочется посмотреть на падающую луну, так и будет. Если пожелает превратить в руины целый мир - все сделаю. И если его повеселит твой труп, мне не составит труда выпотрошить тебя и сделать красивое чучело.

- Это угроза? - непослушными губами прошептал Маргус, но Тимо покачал головой:

- Я никогда не угрожаю. Просто ставлю в известность, ибо ты даже не успеешь ничего понять и почувствовать. - Сумасшедшие огоньки в синих глазах могли напугать любого с более крепкими нервами, но чародей даже не отступил. Он начинал осознавать, что именно пытается сказать ему Тимо, и все же уточнил:

- Зачем же тогда сообщать мне об этом?

- Наверное потому, что ты - не такой, как остальные. ТЫ можешь понять всю глубину нашей связи.

- Что же делает для вас Айрон в таком случае?

- Он сдерживает мое безумие. Он - остров реальности в бушующем океане хаоса. Думаешь, я готов утратить его?

Аромат брусники и осеннего леса возвестил о приближении Айрона. Взгляд Тимо утратил свою магическую притягательность и он легко улыбнулся, будто извиняясь за то, что мог напугать гостеприимного хозяина. Подмигнул опешившему Маргусу и, схватив подошедшего вампира в объятия, закрутил смеющегося Айрона в вихре шутливого вальса. На третьем шаге этого танца они беззвучно исчезли, словно вошли в другое измерение сквозь невидимую дверь и только недолгий отзвук искреннего смеха еще оставался с Маргусом.

- Психи, - с глупой улыбкой сообщил своей спальне Маргус. Что ж, и он не лучше, потому что даже после сделанных признаний не собирался закрывать окон в надежде на еще один визит. В конце концов, у него тоже было чувство юмора и определенные желания.