- Смотри там, не подведи! - вывел меня из нервозного состояния окрик Линта, так и стоящего на берегу словно мать, провожающая своего единственного, бестолкового сына, в дальнюю дорогу.

  Фраза показалась мне не уместной, вокруг сотни чужих глаз, уже считающих меня своим командиром, а старый ворчун говорит со мной, как с несмышлёнышем. Я только кивнул ему в ответ, хотя чувство благодарности к этому не молодому человеку, сделавшему для меня не мало хорошего, толкало на более тёплое прощание.

  Наш караван отплыл метров на пятьсот в открытое море, выстроился в линию и дальше пошёл вдоль, начавшего понемногу сереть, берега, ставшего мне по настоящему родным, хотя нас с ним практически ничего и не связывало.

  Прикинув, что судно набрало нужную скорость, удостоверившись в правильности курса, выбранного рулевыми, беглым взглядом обвёл остальных членов команды и временно притихшее воинство. Вроде никто из них в моих наставлениях больше не нуждаются. Стало быть, есть возможность обратить внимание и на капитана, тем более желание сожрать чего нибудь по быстрому, давно его мучает и, что совсем не странно, так никуда и не пропадает. Положение старшего, в большом коллективе, ко многому обязывает, но даже оно не может меня остановить от приказа, который я прямо сейчас собираюсь отдать своему помощнику по быту.

  - Крыткл, повару скажи, пускай поесть принесёт - сказал я по гралтийски и более тихо добавил по русски: - Иначе я точно кого нибудь из вас, ближе к ночи, загрызу.

  Плохо пережёвывая и не вдаваясь в подробности того, чем меня кормят продолжал усиленно напрягать черепную коробку. Ещё раз мысленно проверил содержимое корабельных внутренностей, прокрутил ранее отданные распоряжения, прикинул общее количество людей, наверняка с завистью наблюдавших, как я лопаю и в целом остался доволен своими действиями. Вроде ничего лишнего не наболтал, дурацких приказов никому не отдал, со всеми был в меру строг и справедлив. Ну что ж, если это действительно так, тогда можно уверенно считать, что первый блин у меня получился не комом.

  - Крыткл, убирай - закончив ранний ужин отдал я распоряжение слуге и ещё раз сложив в уме количество воинов, обслуги и подневольных гребцов, потопал в крохотный кожаный шатёр, установленный на корме судна.

  Пришла пора узнать сколько денег мне отвалили Атриус с Линтом. Время быстро пролетит и через несколько недель мне надо будет думать, чем кормить почти сто семьдесят человек. Да знать бы ещё номинал местной валюты, её ценность, в отдельно стоящих государствах и, в конце то концов, пора уже разобраться с тем, из чего местные деньги делают.

  Сундук был тяжёлый и немудрено, он доверху был набит, не золотыми и даже не серебряными монетами, а обыкновенными, рыже зелёными медяками, развлекаться с которыми, желание у меня пропало тут же, как я их увидал. Эка невидаль, медяшки.

  - Крыткл! - позвал я человека, заменившего мне Линта в вопросах, касающихся изучения разных житейских мелочей.

  - Да господин - отозвался он.

  Просить парня, перестать меня называть этим ругательным, для образованного человека, словом, я уже замаялся, поэтому ответил коротко:

  - Зайди.

  Служка тут же повиновался и засунул свою лохматую голову, в мои царские покои, не решаясь затащить в шатёр и остальную часть своего, субтильного тела.

  - Полностью залазь - приказал я, - разговор у нас долгий будет.

  Особых трудностей в изучении местной валюты у меня не возникло. Своим монетным двором Атриус, после потери государства, так и не обзавёлся, а все остальные монеты, хотя и различались размером, но имели на себе знаки, легко позволяющие узнать их номинал. Набита одна палка на монете - значит это одна местная денежка, три - соответственно три местных рубля, ну а перечёркнутая - естественно десять и так по кругу. Самый большой номинал имела монета стоимостью в сто единиц, но она являлась почти антикварной редкостью и мне, чтобы познакомиться с ней, пришлось половину ящика освободить от мелочи. В общем с арифметикой сложностей быть не могло по определению, а вот с ценами на товары и продукты всё оказалось на много сложнее. Слуга мой в этом вопросе имел самое приблизительное понятие, а привлекать для этих целей завхоза я побоялся, кто его знает, как он отреагирует на мою безграмотность. Придётся ждать первых закупок и учиться всему у Риктура, как и предупреждал Линт. А что ещё остаётся? Благо удалось выяснить с помощью няньки, чем я примерно располагаю и на том спасибо. По его словам, этой мелочи нам должно на долго хватить, если питаться скромно и не тратиться на ремонт корабля. Ну что же и это уже кое что. Позвякивает мелочишка в кармане и то радость.

  Уже лёжа в палатке, почти в полной темноте, я ещё раз прокрутил в голове прошедший и день, похвалил себя за исключительную работоспособность, поздравил с получением приличных призов, началом новой, более деятельной жизни и собирался было приступить ко сну, как вдруг мой, перегруженный заботами мозг, выдал такую мощную нервную вспышку, от которой я вскочил на ноги быстрее самой ловкой кошки.

  - Ну твою же мать! - громко застонал я. - так и знал, что чего нибудь забуду в этом бардаке! Ты бы мне хоть напомнил, Риктур! Виделись же после первой встречи, а ты хоть бы что. Э-эх!

  Выскочив из шатра я в два шага оказался у ближнего рулевого.

  - На ночь приставать будем? - возбуждённо спросил я его.

  - Нет - тут же подхватив моё настроение, встревоженно ответил он. - Впереди идущие, огни уже зажгли, значит точно ночевать на берегу не будем.

  И что мне теперь делать? Может сигануть в воду и попробовать самому добраться до корабля нашего вожака, всё равно же теперь не усну пока не узнаю, куда он мои жёлтенькие камушки дел.

  Уснуть мне всё же удалось, пускай и не с первой попытки. Сказался, видно, прошедший в нервозных приготовлениях день. А вот с утра я, уже битых три часа, не нахожу себе места, обдумывая возможность связаться с головным кораблём, каким нибудь чудесным способом. Ни о чём другом думать не могу, ни о еде, ни о боевой готовности, даже пересчёт денег и тот на первой тысячи прекратил, не идут они ни в какое сравнение с этими яркими минералами. Если это действительно сера, то рано или поздно, с её помощью, я здесь столько денег заработаю, что сундук, сиротливо стоящий в моём шатре, покажется жалкой мелочью, не способной удовлетворить мои, изо дня в день возрастающие, запросы.

  Встретиться с Риктуром удалось только поздним вечером, лишь после того, как он принял решение провести предстоящую ночь в уютной бухте, способной вместить и на много больше судов, чем насчитывается в нашем, скромном караване.

  - Ты, куда камни дел?! - отыскав главу похода у небольшого костерка, спросил я его, не сказав при этом ни "здрасте", не поинтересовавшись о состоянии дел у человека, впервые встреченного за день, что в этих местах считается верхом бескультурья.

  - С собой везу - скорее всего, списав мою беспардонность на молодость, спокойно ответил мужчина.

  - Фу ты - с облегчением выдохнул я. - А мне отчего то подумалось, что ты их выкинул.

  - Выкинул? Да, как такое возможно? Я же обещал их тебе привезти - удивлённо взглянув на меня и на пол тона повысив голос, проговорил Риктур. - С разгрузкой ты ничего не решил. На твой корабль перегружать? Так, вроде тебе не до этого было? Вот и вожу все корзины с собой. Место они много занимают, но делать то нечего.

  Извинившись и поблагодарив старшего товарища, за его удивительную доброту к моим странным прихотям, так тепло, как только позволял мой словарный запас, пообещал ему, завтра же утром, весь груз забрать на свой корабль. Риктур в ответ лишь пожал плечами и снисходительно кивнул головой, наверняка, подумав о том же самом, что и я. Свободного места на моём паруснике ещё меньше, чем у него. Девять десятков моих солдат, в небольшом трюме, сами с трудом разместились, а я собираюсь засунуть туда ещё и сотню, заполненных камнями, корзин, легко превращающих моё судно, в огромную бочку, сверх меры забитую солёной рыбой. Но выхода другого у меня нет, минералы мне дороги точно так же, как и, вставшие под моё начало, люди.