- Я видел твои танцы… Елена. И, признаться, согласился на это не потому, что меня тронуло ваше положение. Я захотел ощутить тягу к жизни и подумал, что человек из другого менталитета и мира может заинтересовать.

Она усмехнулась, продолжая сидеть ровно и прямо. Но и усмешка исчезла, а ее голос стал спокоен. Эта девушка была лишена каких-то подростковых элементов. Не было сарказма, иронии и дерзости. В этой особе не было жизни. Как и в нем.

- Чем вы болеете?

Этого вопроса он никак не ожидал. Последовала пауза, после которой Деймон произнес:

- Большое депрессивное расстройство.

- Жизнь вас доконала, да? Вы ютитесь в тесных барах и подглядываете за молодыми девушками, чтобы не думать о том, что ваша жизнь вдруг резко потеряла смысл. Вас разъедает ваше богатство и вас разъедает бедность народа, которому вы не в состоянии помочь. Я испытывала нечто похожее…

«По-моему, ты вообще не умеешь чувствовать»

- Я разучился жить. Незачем тебе это говорить. Я разучился любить.

Она снова усмехнулась.

- Это самая глупая мысль, которой тешат себя современные подростки и люди вашего склада. Невозможно разучиться любить, если вы когда-то познали это чувство. Невозможно разучиться ходить, а любить тем более.

Отчасти она была права. Но Деймон не хотел это признавать.

- Неужели ты познала любовь? Раз так рассуждаешь?

- Я познала близость и доверие. Это и есть любовь.

- Значит, ты еще не познала предательство. Оно выбивает всю почву из-под ног.

- А может эта почва была гнила и не плодотворна? Деймон, подумайте об этом.

Она поднялась. Ее браслеты снова зазвенели. Зачем она вообще их носит?

Мужчина сказал ей, что придет вечером.

Он отправился на то побережье, будто что-то влекло его туда. В автобусе, в котором он ехал, играла медленная, грустная, лиричная песня. Сальваторе вслушивался в каждое слово, смотря на пейзажи за окном. В этом месте все было лишено жизни. Даже деревья казались какими-то увядшими. А люди? Иногда люди просто живут в иллюзии, даже влюбляются в эту серость, даже испытывают счастье… Он не испытывал. Он не знал какого это – снова зажить, снова полюбить кого-нибудь.

Сальваторе услышал цыганскую тихую песню. Обернувшись, он увидел девушку, сидящую на одном из пассажирских мест. Голос сей особы завораживал. Но песня была пропитана тоской, горечью и какой-то болью. Деймон снова отвернулся к окну.

В этом городе слишком много цыганок, слишком много печали и грусти. В этом городе слишком много пыли, зданий и машин. Много бедных, красивых и несчастных. И слишком мало настоящей жизни.

Он отправился гулять по побережью. В мыслях все еще был напев той цыганки, а перед глазами – гладь бледного, соленого моря. Мужчина вглядывался вдаль, засматривался на линию горизонта. Он вкушал запах рыбы и алкоголя. Ему не хотелось возвращаться в тот бар, снова видеть бедность народа. Ему не хотелось видеть глаза официантки и слышать голос той не умолкающей певицы. Но Сальваторе, вопреки своим желаниям, отправился в тот бар.

Ничего не изменилось. Та же грязь, та же пыль, та же пустота. Запах протухшей еды и пива. Деймон сел за свой столик, оглядев присутствующих. В светлое время суток здесь было мало народу. Двое спорили о политике, громко ругаясь самыми матерными словами. Один – мертвецки пьяный уснул на столе. Какая-то девица была в объятиях молодого хмельного парня. Смуглого, красивого! Но жестокого. О нем Сальваторе был наслышан.

- Иди обслуживай клиента! – послышался громкий крик. – Сидит она!

Шум быстрых шагов, и из кухни вылетела девушка. Она обернулась, посмотрела на того, кто ее вышвырнул. Она не сказала ни слова, но по ее взгляду было видно, что в ее сознании всплыли самые гневные слова.

Девушка оглядела и увидела пришедшего. Она встрепенулась. Кажется, растерялась. Снова оглядела комнату. Деймон не желал слышать слова благодарности, но продолжал наблюдать за этой официанткой. Он пришел сюда по зову души. Ему захотелось просто… прочувствовать ее печаль и безысходность. Может и она пробудит в нем желание жизни?

Блондинка робко подошла к мужчине и достала блокнот с ручкой. На ней был грязный фартук, под которым было коричневое потрепанное плате. Руки девушки были без маникюра. Кожа грубая. Видно, что она познала тяжесть работы в свои … так, сколько ей?

- Чай, – произнес Деймон.

Она кивнула и поспешила ретироваться.

- Два чая.

Девушка убежала. Она принялась оформлять заказ, боясь снова вернуться к нему. Его деньги вытащили ее из серьезных долгов. Зачем он пришел? Просить уплаты? Официантка боялась, но это было необходимо сделать. Девушка взяла бокал и вернулась к мужчине. Она поставила две чашки.

- Пожалуйста, выпейте со мной чаю.

Она вздрогнула и сильнее сжала поднос, глядя в пустоту.

- Если будут проблемы, я все улажу.

- Вы-то уладите. А мне потом все равно достанется.

- Пожалуйста. Всего несколько глотков.

Девушка взглянула на дверь, из которой ее недавно выпихнули. Она выдохнула, опустив взгляд, и села рядом.

Кэролайн сделала несколько глотков чая и перевела взгляд на окно. Потом на стол, потом на руки мужчины. Она взглянула на него украдкой. Он был красивым. Что его привело сюда? Те деньги? Да. Только они.

Ей недавно исполнилось 22 года. Она была из бедной провинциальной семьи. Мать прикована к постели и ей осталось несколько дней. Отец – пьяница, который вечно избивает еще нескольких детей. Младшую сестру и младшего брата. Кэролайн вынуждена работать, чтобы кормить их, одевать хоть во что-то. Кэролайн Форбс была из тех редких, кто не клял судьбу и не винил в испытаниях Бога. Она свято верила в него.

Из бедной семьи, без приданного, она не могла рассчитывать на богатого супруга. А если и были зажиточные – то это были толстые, обрюзгшие мужики, которым перевалило за сорок. А этот, который сидит напротив нее, хорошо одет и красив. Зачем вернулся?

- Как тебя зовут?

- Кэролайн.

- Кэролайн… – повторил он. – Официантка Кэролайн…

- Да, – резко ответила девушка. – А что?

- Ты мне нравишься…

Но в его взгляде не было похоти и интереса, которое было в других уездных принцах. Странно. Кэролайн взглянула на дверь, откуда доносился громкий хохот. Ее работодатель – самый мерзкий человек. Каковых еще не было в жизни вообще! Тиран, пьяница, грубиян!

- Почему не хочешь устроиться в городе?

- Здесь моя семья.

Забрать их? Куда? Она не сможет снимать квартиру, где цены запредельные. Сальваторе оставил чашку и, приблизившись, взглянул на девушку. Он усмехнулся. Чему? Она не знала. Мужчина взглянул в окно и достал из кармана куртки какую-то карточку. Деймон взглянул на девушку, отчего та снова вздрогнула.

- Я тут добрым быть пытаюсь, – сказал он несколько отчужденно. – Сам не знаю, зачем этот цирк. Обещай мне.

Сальваторе вложил деньги в руку блондинки вместе с карточкой.

- Позвони мне, если будет плохо… Сейчас ты не примешь, возможно, порвешь… Но... позвони.

Он резко поднялся и вышел из бара.

Девушка разжала ладонь. Она взглянула на карточку, увидела имя доброго незнакомца. Кэролайн рванула, чтобы поблагодарить за деньги. Но, открыв двери, девушка никого не обнаружила.

- Где ты шляешься? – закричал начальник. – Быстро сюда.

Кэролайн захлопнула дверь и вернулась в этот душный ужасный бар. Может, он ангел? Может, он всего лишь сон?

- А, вот ты где! Я то тебе из зарплаты вычту.

Пора было возвращаться в действительность.

====== Глава 4. Скрытые грани души. ======

Он не знал, откуда в нем эта тяга. К ночи. Он гулял по этим темным томным улицам. Он рассматривал свет ярких витрин и неоновые вывески. В воздухе витала вечерняя свежесть, уничтожая этот дневной зной. Мимо проносилась молодежь, оставляя на память о себе лишь запах духов. Мужчина в темных джинсах и белой рубашке выделялся на фоне темной неприглядной ночи. Слыша смех других девушек и хриплый бас парней, Сальваторе безразличным взглядом оглядывал присутствующих. Ему было плевать, вернее, ему стало плевать на вечеринки, девушек… Он потерял ту бешеную тягу к жизни.