- Елена Гилберт, – ответила девушку, но, спрятав руки за спину, обратилась к Гиллису. – Мне надо удалиться…

Шатенка улыбнулась ему и прошла мимо Локвуда, оставляя после себя аромат своих тонких, изысканных духов.

Еще один стакан холодной воды. Еще один бокал виски. Надо было притупить боль от всплывших и нахлынувших воспоминаний. Все, чего она желала сейчас сильнее всего – чтобы Тайлер исчез не просто из ее жизни, из ее мыслей, ведь они влекли за собой воспоминания о другом человеке… Шатенка выдохнула. Уходить нельзя. Оставаться невыносимо.

Макс! Елена обернулась в поисках Аттума, но вместо этого наткнулась на Локвуда. Все-таки общение с Сальваторе дало свои плоды. Елена приняла вид спокойной, непроницаемой девушки и, выдохнув, скрестила руки на груди. Сердце бьется ровно… И когда-то она любила этого человека! Какой-же стыд…

- Ты неплохо устроилась, – спокойно проговорил он, наливая себе бокал виски. – Ты всегда любила роскошь…

Елена хмыкнула, но ничего не ответила, продолжая выискивать глазами Макса, который как сквозь землю провалился. И почему, когда он нужен, он где-то пропадает?..

- Ты знал, куда шел?

- Естественно.

Засунув руку в карман, а другой сжимая бокал, Тайлер с ухмылкой уставился на шатенку, которая пыталась сохранять самообладание. Локвуд усмехнулся, вспоминая былые времена…

У материалистов существует понятие «отрицание отрицания». К примеру, один начинающий писатель создал по его словам «шедевр» и, несомненно, гордился им. Спустя какое-то количество времени, он перечитывает его и видит изъяны, испытывает недовольство, разочарование. Сейчас Елена переживала ту же стадию. Она оглядывалась назад, понимая насколько же глупа была ее первая любовь! И нет даже Великой боли! Есть разочарование…

Девушка собиралась уходить, но Локвуд преградил дорогу.

- Я больше не стану развлечением для твоих дружков, – промолвила девушка, упираясь руками о столешницу. – Сам выкарабкивайся.

Локвуд усмехнулся. Елену воротило от этого: его костюма, отвратительного запаха духов, его внешности и манеры «крутого мачо». Подделка.

- Твое предназначение быть игрушкой в руках мужчин, – произнес он с ядовитой ухмылкой.

Девушка вновь решила промолчать. Эту ее особенность – уметь достойно стерпеть унижение, промолчав, или выйти из бессмысленного разговора не проронив ни слова заметил еще Сальваторе. А Локвуд, похоже, только сейчас обратил внимание.

- Мне нравится это слово – метаморфоза. Изменяется жизнь, и ты из слепой гусеницы превратилась в красивую бабочку! – жестоко и низко. Гилберт снесла.

- А мне нравится слово «регресс».

- Я не регрессировал, – поспешил добавить Локвуд. – Я таким всегда и был.

- Это бессмысленно, – выдохнула она и собиралась уходить.

Слова Локвуда заставили ее остановиться:

- У него проблемы.

Не требовалось задавать глупых вопросов, таких как: «У кого?», «Какие проблемы?», «Где он?» и проч. Все было слишком очевидным. Девушка сжала кулаки, но оборачиваться не стала. Тайлер приблизился и положил руки на ее талию. От этого становилось невыносимо больно.

- Ведь есть какая-то тайна, которая разлучила вас, а? – его мерзкий шепот выводил Гилберт из себя. Она старалась держаться стойко, но от Локвуда как можно дальше. Терпеть его близость было выше всех сил.

- Что надо от меня?

Да. Да, она сделает что угодно ради… кого? Своего бывшего любовника? Лечащего врача? Отца? Как его называть? Безумство! Надо было покинуть этот город, уехать в Европу с Зальцманом, не отправляться в открытое море! Почему она это сделала?

Тайлер вложил маленькую карточку в ее руки.

- Просто прийти. Сегодня. Сейчас.

- Я буду. Дай мне несколько минут.

Девушка бросилась к тому диванчику, где ужинала со всеми остальными. Она схватила свою кофту, застегнула ее, спрятав свое тело от пристальных взоров. Гилберт убрала все эти украшения, заколки, которые выдали бы ее. Елена разыскала Аттума, который был в окружении молодых актрис. Нет, не ревность завладела девушкой. Что-то другое. Не понимая своих мотивация, зная, что потом об этом пожалеет, Елена бросилась к нему и, крепко обняла его, впилась в губы.

Нужно было вытеснить образы мужчин другим образом. Два романа Елены прошли неудачно, может с третьим повезет? Гилберт целовала его, стараясь убедить себя, что ей это нравится. Гилберт оторвалась и уставилась на недоуменного Аттума, который был в эйфории от произошедшего.

- Мне надо срочно уехать. Пожалуйста, позвони мне завтра, ладно?

- Что-то случилось?

- Нет. Да… Я потом объясню все, ладно?

Девушка вновь прильнула к его губам и потом бросилась к выходу.

И как можно не пасть при виде такой женщины? Она то холодная как мрамор, то жаркая, пылкая как огонь… То лицемерная и жестокая, то чуткая и проникновенная… Ее танцы пленяют, ее движения великолепны, а внешность и стиль одежды?? Аттум проводил взглядом шатенку.

Гилберт вышла из здания, вспомнив, что забыла попрощаться с Гиллисом и направилась к Локвуду, который стоял возле машины. Шатенке стоило больших усилий стать каменной и непроницаемой.

- Поехали, – произнесла она, открывая дверь автомобиля. Локвуд остановил бывшую пассию.

- Ты уверена?

Гилберт хмыкнула и села в автомобиль, не зная, что ее ожидает…

====== Глава 22. I will die for you. ======

Елена подошла к двери и, обернувшись, неуверенно посмотрела на Локвуда. Он усмехнулся и, подойдя вперед, открыл дверь. Гилберт однако предпочла идти за ним следом, нежели войти первой. Шатенка все еще не доверяла Локвуду, и внутренний голос говорил о том, что это может быть какая-то ловушка.

Здесь было довольно-таки тусклое освещение, которое позволяло увидеть лишь часть комнаты. Трубы, грязная штукатурка, облупившаяся краска. Шатенка шла аккуратной поступью, внимательно следя за каждым движением, не упуская ни малейшей детали. Гилберт шла за Локвудом, который вед ее к двери, расположенной в конце продолговатой комнаты. Самое главное – нужно сохранять спокойствие и быть готовой к любым поворотам. В конце концов, однажды она уже испытала боль, что ей мешает сделать это сейчас?

Локвуд дождался девушку. Елена обхватила себя руками и поежилась от здешнего холода. Тайлер с интересом разглядывал цыганку, которая озиралась по сторонfм, стараясь строить из себя фарфоровую куколку. Это плохо получалось… Парень усмехнулся и открыл дверь. Сразу стал слышен гул голосов, слышна какая-то музыка… Что ж, это видимо закрытое заведение.

Елена расстегнула кофту и, подняв подбородок выше, взглянула на Локвуда. Было в этом взгляде столько лицемерия, столько ядовитости и гадкости, что появилась мысль будто перед ним стоит другая девушка.

Гилберт сделала шаг вперед и, миновав проход, вышла в коридор. Здесь противно пахло сигаретами и алкоголем. Шатенка шла вперед гордо, не зная в верном ли направлении. Шатенка готовилась к самому ужасному. Она знала, что Клаус связан с миром извращений и похоти, а потому уже мысленно готовила себя к тому, что придется выполнять не совсем радостную работу. Тайлер открыл дверь, и девушка вошла внутрь, вопросительно оглянувшись на Локвуда.

- Там я не нужен, – с этими словами он закрыл дверь.

Гилберт повернула голову и увидала того, от кого мороз побежал по коже. Елена еще помнила жестокость его ударов, она знала, на что способен этот человек. Он беспощаден, ужасен… Девушка усмехнулась и, подойдя к его столу, сняла кофту. Он усмехнулся, внимательно оглядывая ее безупречное тело.

- Юная Елена, я рад нашей встрече.

Волосы спадали на плечи, но взору все равно была доступна зона декольте, плечи, шея… Да, это была дерзкая красавица, и Клаусу понравилась ее смелость. Из вежливости или из-за того, что собирался озвучить ужасную новость, но Майклсон предложил присесть. Девушка послушалась. Она вперила в этого мужчину самодовольный, едкий взгляд, не беспокоясь о том, что может поплатиться за свою дерзость.

- Я очень хочу рассказать тебе одну историю, но секунды сыграют плохую шутку с одним человеком.