========== Часть 1. ==========

Спорить с Куртом Хаммелом.

И как ему такое только в голову могло прийти?

Должно быть, он был пьян в тот вечер. Или, может, случайно принял наркотики. Такое не было для него нормой, но в заведениях, которые он посещал, могли подсыпать чего-нибудь в напиток, чтобы сделать тебя более уступчивым, если ты не был достаточно осторожен. И, возможно, он вчера не был.

Нет, потому что иначе нельзя было объяснить, какого дьявола он так сглупил.

И ведь давно уже усвоил – и на собственной шкуре – что с Хаммелом шутки плохи.

Этот образ наивного паренька был одной лишь видимостью, и, если хотел, милый Хаммел мог быть даже подлее самого Смайта, при этом умудряясь ничуть не терять самоконтроля и ни на йоту не отступать от морали.

А такое было под силу далеко не всякому.

И ведь знал, чёрт возьми, что следовало быть осторожнее.

Но, казалось, что, когда Курт был поблизости, его интеллект наотрез отказывался сотрудничать. И он с изумлением ловил себя на том, что делает вещи, на которые никогда бы в здравом уме не пошёл.

Новый вздох.

И прерывистый стон.

Руки, что ласкают, где только могут дотянуться. Поцелуи без устали, укусы и снова поцелуи.

Это началось именно так.

Когда Себастиан предложил Курту заглянуть ненадолго в зал совета Соловьёв, пустой в этот час ночи, он сделал это только потому, что хотел побыть в компании своего… особенного друга ещё полчасика, прежде чем распрощаться, а комнаты, как его, так и Курта, были заняты, поскольку Трент, сосед Курта, был болен, а у Тэда, соседа Себастиана, гостила девушка все выходные.

Это место было идеальным, чтобы побыть какое-то время вместе, вдали от дыма и от толкотни Scandals, где они провели последние два часа, за танцами и выпивкой.

Разумеется, потом ситуация вышла из-под контроля, как обычно.

А ведь, если бы, в первые дни в Далтоне кто-нибудь сказал ему, что между ними всё сложится именно так, Смайт сперва рассмеялся бы ему в лицо, а затем порвал бы на куски своими руками.

Первая их встреча произошла, когда Себастиан пытался залезть в штаны какого-то первокурсника, а Курт пройти мимо этих двоих, что перекрывали проход с лестницы, по которой он спускался, чтобы войти в столовую.

Самые мягкие эпитеты, которыми они одарили друг друга в тот раз, были: «фригидный педик» и «шлюха».

Во второй раз они увиделись во время прослушивания Смайта на вакансию в Соловьи. В течение всего выступления Себастиана, который исполнял «Uptown girl», они испепеляли друг друга взглядами. И, само собой разумеется, Курт был единственным, кто проголосовал против его выступления. Проиграв.

В третий раз – за которым, к сожалению для обоих, последовали многие другие, в разные моменты и в разных местах – это произошло во время урока химии, которую они, как выяснилось, посещали вместе. Когда профессор понял, что эти двое не выносили друг друга, он, естественно, сделал их партнёрами на весь остаток года.

Таким образом, для всего Далтона вскоре превратилось в забавную рутину, наблюдать, как эти двое замысловато ругались, цепляясь один к другому из-за каждой ничтожной мелочи, и устраивали шутки, зачастую, весьма глупые.

Как в тот раз, когда Курт проходил с голубой кожей почти неделю из-за красителя, который Себастиан подсыпал в трубопровод в его ванной.

Или как в тот раз, когда Себастиан оказался зарегистрирован на гей-сайте встреч для интима, как мужчина-проститутка, и, пока он пытался насладиться своим кофе за столиком в Lima bean, старые педики или прыщавые подростки присаживались рядом, утверждая, что у них с ним встреча.

Те из Соловьёв, кто наблюдал зарождение истории между Куртом и Блейном, были поражены тем, как тоска Курта из-за отъезда Блейна постепенно уступила место злости, раздражению и затем, наконец, чистому азарту, увлечённого поиска новых способов достать Себастиана, и они решили не вмешиваться в эту странную вражду.

Когда всё в корне изменилось, ни один из двоих, пожалуй, не смог бы точно сказать.

В какой-то момент Себастиан начал воспринимать Курта не только как занозу в заднице, но и как достойного соперника. Поскольку тот был единственным из всей массы знакомых парней, кто за привлекательной внешностью видел его недостатки и заставлял осознать собственные границы.

А Курт, в свою очередь, сумел разглядеть хорошие стороны Смайта – доброту, альтруизм и чувствительность – помимо невыносимых.

Впервые Курт переспал с Себастианом не под влиянием алкоголя, иллюзий, разочарования или тоски. Наоборот, для него это был прекрасный день.

В то утро ему звонил Блейн, как и всегда по утрам в субботу, и они проговорили обо всём на свете в течение почти двух часов. В конце концов, он понял, что скучает по Блейну и всегда будет скучать. Но Блейн теперь жил в Италии и должен был оставаться там ещё два года, после чего, неизвестно куда бы ему пришлось переехать, а сам Курт всё ещё оставался в Огайо, и их жизни должны были продолжаться. Вот так просто. Таким образом, они пообещали не терять друг друга из виду и приняли совместное решение попробовать встречаться с другими парнями.

И Курт испытал странную лёгкость внутри после этого. Впрочем, поразмыслив, он понял, что тут была своя логика. Часть его предпочитала такое решение, чем однажды предать Блейна от отчаяния или боли или оставить его потому, что нашёлся кто-то, кто мог целовать его, ласкать, любоваться им, когда он хотел.

И вот, тем вечером Курт принял вызов Себастиана и пошёл с ним в Scandals, заведение, в котором он никогда до этого не был.

Он на славу повеселился. Несмотря на то, что в какой-то момент появился Карофски, и Курт, скажем так, немного вышел из себя, когда тот подошёл к нему с оправданиями и извинениями, которых Хаммел не желал слышать – не от того, кто мучил его в течение многих лет, угрожал смертью и вынудил покинуть своих друзей… а потом оказался геем, не меньше, чем он, только без его мужества.

Нет, какого чёрта, в самом деле! И пусть Курт прекрасно знал, насколько трудно совершить coming out в таком захолустье как Лайма, ничто не могло служить оправданием всех тех преследований и издевательств. И, честно говоря, боль, которую, безусловно, чувствовал Дэйв, не могла заставить Хаммела забыть то, через что ему пришлось пройти по вине Карофски. Больше того! В тот момент это лишь раздражало его ещё сильней. Потому что Дэйв знал… знал, как это тяжело. И, несмотря на это, не остановился.

В результате, Себастиан был вынужден практически силком вывести Курта наружу, и, не зная, каким ещё способом остановить гневный поток слов обо всех тех вещах, что пошли не так с тех пор, как Блейн уехал, Смайт просто обездвижил его, прижав к ближайшей стене, и страстно поцеловал.

Себастиан всегда плохо соображал под давлением, и физическое взаимодействие было единственным известным ему оружием.

Как бы там ни было, единожды начав, он уже не захотел оторваться от этого увлекательного занятия, и в конце вечера Курт оказался в его постели в Далтоне, обнажённый и потный… и это был самый развязный секс, каким Хаммел когда-либо занимался до этого.

Даже учитывая, что с Блейном у них было его немало, и совершенно восхитительного.

На следующий день, едва открыв глаза, взглянув друг на друга и вспомнив, что случилось, они, естественно, тут же принялись выкрикивать взаимные оскорбления.

Но не перестали заниматься сексом. По ряду причин. Ни одна из которых не имела ничего общего с беспрерывными стычками, державшими их в постоянном напряжении.

В первую очередь – желание. Себастиан был красивым парнем, бессмысленно было бы отрицать, и умел расшевелить гормоны даже в таком маньяке самоконтроля как Курт.

Образ же чистого и невинного агнца последнего, скрывавший, как смог убедиться Себастиан, необузданный и смятенный дух, почти без тормозов в сексе, привлекал Смайта, как мало кому это удавалось раньше.

Потом, было раздражение, переходящее в отчаяние. Регулярность, с которой Курт натыкался на подколы Смайта повсюду, всерьёз приводила его к выводу, что единственный способ избавиться от него – это переключить его внимание. А Себастиан понял, что единственный способ заткнуть Курту рот – это, в буквальном смысле, заткнуть его, заняв чем-то другим.