И Блейн думал, что, в принципе, это было именно так. Правда всегда слишком тяжела для того, кто не желает её слышать.

Но ему нужно было сказать это. По крайней мере, Тэду.

– Они тоже здесь, в городе, – сказал затем Блейн, концентрируя всё своё внимание на том, что действительно имело значение. – Они не знали, что случилось. Я позаботился о них. Но они решили задержаться ненадолго. В конце концов, в Чикаго у них никого больше нет.

– Курт знает?

– Ещё нет. Не наше дело говорить ему об этом, Тэд, ты знаешь.

– Ты всё ещё веришь? Правда веришь, что то обещание всё ещё в силе?

– Да, Тэд. Оно останется в силе до тех пор, пока... – он не закончил фразу.

Ему по-прежнему не удавалось говорить о возможной смерти Себастиана, и он не в состоянии был даже думать, что его друг мог не проснуться больше. Или сделать это, но вернуться другим. Настолько другим и изменившимся, будто бы это больше... не он.

Он разговаривал с доктором, когда во второй раз был в больнице. Один, на этот раз. Андерсон спросил, что случится, если Бас проснётся после всех этих месяцев комы. И многие из вариантов, что лечащий врач описал ему, показались страшнее, чем видеть парня, полного жизни, как Бас, лежащим неподвижно на этой чёртовой кровати.

– Теперь я тоже здесь, Блейн, – голос Тэда вернул его к реальности, словно тот уловил нить его мыслей. – Я могу помочь. Я остановился в одном из отелей рядом с больницей, если тебе что-то нужно, только позвони мне.

– А что с твоей работой?

– У меня ресторан, Блейн, он вполне может обойтись без моего личного присутствия некоторое время.

– Окей. Я пойду домой, – сказал устало Блейн.

– Подожди... – прошептал Тэд, быстро преодолевая расстояние, которое их разделяло, и касаясь губами его губ.

Сантана Лопес определённо ненавидела свою работу. То есть, саму работу она ещё могла выносить. А вот начальника переваривала с трудом.

Работа инструктором йоги и латиноамериканских танцев в тренажерном зале имела свои преимущества: доходы были неплохи, и к тому же, у неё оставалось достаточно времени, чтобы посвятить его своей старинной страсти. Пению.

Она думала, что эта работа будет для неё сплошным удовольствием, и так бы оно и было, если бы ей не попался настоящий мудак в качестве начальника. Пользуясь тем, что она жила рядом с фитнес–центром, он вызывал её в любое время дня и ночи, предъявляя самые абсурдные запросы. Сейчас, например, он позвонил, чтобы попросить её срочно пойти и проверить, не забыл ли он свой Rolex в зале бассейна.

Однако, перед самым подъездом, ей предстала интереснейшая сцена. Андерсон обнимался с каким-то индивидуумом, который, на первый взгляд, показался ей Куртом, но, присмотревшись получше, она заметила, что он был немного ниже ростом и слишком худощавым. Без каких бы то ни было веских причин, она поспешила укрыться за пикапом мистера Мида, одного из соседей, чтобы насладиться сценой, не будучи замеченной.

Лопес отчётливо услышала, как незнакомец сказал Блейну, что готов помочь ему. Сделать что? Спросила она себя с любопытством.

А затем она увидела, как этот тип порывисто сделал шаг вперёд и поцеловал Блейна. Который после первого момента растерянности с горячностью начал отвечать.

Да, они явно увлеклись процессом.

Сантана почувствовала сильный гнев в отношении Андерсона, наблюдая, как у неё на глазах он поедал лицо этого неизвестного. Но потом своего рода облегчение снизошло на неё.

Вскоре после этого двое разлепились и, попрощавшись, Блейн вернулся домой, незнакомец, сел в такси, а девушка вышла из своего импровизированного укрытия.

Сантана решила по возвращении домой рассказать Мерседес, что она увидела. Ей хотелось послушать, как бы её подруга отреагировала на тот очевидный факт, что Блейн находится там вовсе не из-за его пресловутой любви к Курту, а Бог знает зачем ещё. Будет ли он нравиться ей после этого?

Сама она, безусловно, поменяла своё отношение к парню в лучшую сторону. Теперь, когда в её глазах он не представлял больше угрозы для Себастиана.

Проводив Мерседес, Сантану и Бриттани, Курт быстро принял душ.

Блейн вышел, после того, как ответил на телефонный звонок, и весь дом остался в его распоряжении.

Он чувствовал себя усталым и измождённым, как и каждый раз, когда имел дело с Мадлен Смайт; но на этот раз, благодаря подруге, у него появилась некоторая надежда. По правде сказать, надежды, которых раньше не было, начали появляться с момента приезда Блейна. И он не знал, почему, если честно.

Но это было так.

Хаммел снял халат и лёг на кровать. Он должен был потратить немного времени на уход за своим телом, но ему также было необходимо закрыть на мгновение глаза, и ему нравилось лежать голым на кровати. Иногда он так и ожидал Себастиана, когда тот возвращался из университета.

Он закрыл глаза и попытался вспомнить одну из этих встреч. Чувство безумного возбуждения, что он испытывал, слыша звук открывающейся двери. И потом голос Себастиана, который звал его, чтобы понять, в какой комнате он находится. И, наконец, ожидание, смешанное с желанием и, да, лёгкий намёк на страх, когда он слышал его шаги, которые приближались к двери в спальню.

Вот. Курт открыл глаза, потому что знал, что в дверях увидит Себастиана, как и каждый раз, когда он позволял себе полностью отдаться сладкой агонии этих воспоминаний.

Только на этот раз на пороге стоял не Себастиан.

Блейн. Который смотрел на него так, будто никогда в жизни не видел ничего прекраснее.

Одно мгновение. Только одно.

Но, когда взор Андерсона перестал жадно исследовать его тело и остановился на его глазах, Курт понял, что произойдёт. И был счастлив.

Блейн ничего не сказал, и Курт тоже. Андерсон запер дверь и направился к нему, не отрываясь от его глаз.

Курт почувствовал себя немного неловко, когда Блейн остановился возле кровати, рядом с ним, и перевёл взгляд, чтобы посмотреть на него ещё. Этот голодный взгляд медленно двигался по всему его телу с таким жгучим желанием, что Курт мог чувствовать тепло, исходящее от него. Это длилось несколько секунд, затем Блейн сел на колени на уровне его паха.

Он отстранил руки парня, которыми тот попытался было прикрыться, и, продолжая смотреть ему прямо в глаза, взял эрекцию Курта в ладони, пальцами осторожно касаясь головки, а затем, почти болезненно, опускаясь вниз, к основанию. Один раз. Потом два. Как если бы наслаждался ощущением его тяжести.

Его руки были тёплыми, и Курт не мог думать ни о чём другом, кроме тепла этих рук на своём теле.

И затем Блейн сказал только:

– Можно? – медленно облизывая губы.

Курт не ответил, и на самом деле это было не нужно, потому что руки Блейна немедленно сменил рот, одним быстрым движением, и Курт совершенно потерял голову.

Громкий стон вырвался из его горла, когда он закрыл глаза и откинул голову назад, между тем, как грудь быстро вздымалась и опускалась, в поисках воздуха.

Он чувствовал горячий рот Блейна вокруг себя, и его самоконтролю не помогал факт, что тот бормотал

что-то и постанывал.

Он знал, что не продержится долго, не сейчас, когда, казалось, был погружён в печь, когда он видел эти глаза, неотрывно глядящие на него, и эти раскрасневшиеся губы, вокруг его члена, что уже блестел от слюны.

Он начал двигать бёдрами вперед, стараясь идти навстречу этим движениям, этой сладкой адской пытке. Он практически трахал рот парня, но его это не волновало. Ему хотелось ещё, хотелось больше.

Тогда Блейн положил одну руку ему на живот, чтобы придержать его, а другой слегка сжал яички.

Руки Курта потянулись, чтобы схватиться за волосы, чью мягкость он подсознательно мечтал ощутить слишком часто. Он хотел подтолкнуть его вниз, чтобы чувствовать ещё ближе. Диктовать скорость, которая была ему необходима, чтобы кончить.

Но, когда его пальцы коснулись волос другого парня, Курт осознал – что-то было не так. Они были не вьющимися, а прямыми.