А вот и противник. Пять непонятных существ. Крупные, неприятные. Несмотря на то, что передвигаются ползком, достаточно быстры. Под прочной шкурой, покрытой пластинами естественной брони, неприятная на вид мягкая склизкая плоть. У животного есть три жала. Но опасность представляют и упомянутые пластины, которые существо выдвигает на полтора десятка сантиметров и, смыкая их как клещи, сжимает противника, впившегося челюстями в шкуру, втягивая его внутрь образовавшегося пространства. Пули для него практически бесполезны, существо живучее и способно к регенерации.
Дима, готовясь к бою, выхватил саблю и тесак. Ползуны напоследок прибавили скорости. Десять против пяти, девушки и Добромир в резерве. Люди встретили противника, рассыпавшись полукругом, в руках засверкали клинки. Дима оказался крайним справа. Олекса влепил два заряда дроби в голову, а потом ткнул туда рогатиной. Ползун выбросил вперед жало, юноша заучено ушел вправо и махнул саблей, из обрубка хлынуло что-то коричневой. Существо, страдая от боли и плохо соображая, ударил вторым. Это жало само впилось в тесак Димки и беспомощно затрепыхалось. Дорезать его оказалось нетрудно. Саблю в ножны, вместо него в руках оказался топор. Сделав пару шагов, оказался возле левого бока ползуна. Четыре ряда по четыре пластины, всего шестнадцать, пронумеровал их сверху вниз. Сначала сделал щель в крепкой шкуре топором, а потом рубанул тесаком между пятой и шестой. Из прорези начала вываливаться плоть, как содержимое из проткнутого гнилого плода. Пластины сомкнулись, но оружия там уже не было. Зато внизу оказался незащищенный участок. Тесак воткнул прямо под шестую пластину и резанул вправо и вниз. Существо втянуло шкуру, чтобы тут же зажать источник боли, клинок сам вышел из раны. Топором еще ударил между второй и шестой пластинами, а саблей продолжил рану под пятой. Изнутри пластины мягче, поэтому смыкаясь, они образуют наружу угол примерно в 120 градусов. Обычно это не так опасно для ползуна. С одной стороны шкура достаточно прочная, приходится сначала с трудом пробивать его топором. Правда после этого хорошо режется. С другой стороны, под уже пробитой шкурой, плоть настолько мягкая и легко отрывается, что хищник, заглотнув кусок, не может уцепиться на теле. Часто при этом сам попадает в клещи. И если ему все же удается удержаться за шкуру, то шанс, что пластины сомкнуться у него на шее, еще выше. И это плата за возможность нанести чуть больше повреждений. Поэтому вскоре противнику становится уже не до добычи. Поэтому еще хорошо, что уползы достаточно неповоротливы и челюстями и жалом обычно только добивают подранков.
Пока Дима старается тут, Олекса обрабатывает другой бок. Количество глубоких порезов в шкуре растет, и пластины уже не могут смыкаться, а вместо этого как ножницам рвут уже собственные раны. Дима оттянул краем топора пластину и несколько раз рубанул тесаком и отскочил, уклоняясь от клещей. Наконец удалось полностью отрезать шестую пластину, а через минуту отделил уже девятую. Дальше пошло легче, третья, седьмая, десятая. Одновременно кромсая оставшийся без шкуры участок, срезая один за другим куски плоти. Кроме того из раны все больше и больше льется бурая жидкость. Учили, что ее полная потеря приведет к гибели животного, но когда она вытечет? Приходится постоянно двигаться. Пока ползун еще пытается развернуться и схватить челюстями, по которым уже получил пару раз топором, либо достать плевком ядовитой субстанции. Уже сумел постепенно восстановить эту способность, хотя первоначально эта честь головы была искромсана содержимым целого магазина, выпущенным в упор. Да и Дима успел всадить в голову десять пуль. А девушки и теперь продолжают по очереди обстреливать цели из своих винтовок. Удары в голову конечно для уполза не летальны, но постоянно отвлекают, не дают ему сконцентрироваться. Если бы не это, Диме с Олексой пришлось бы в несколько раз сложнее разделывать тушу.
Неожиданно последовала команда закончить бой и отойти к вещам. Метров пять отходили лицом к противнику. Потом половина повернулась и побежала. Через минуту под их прикрытием отошла вторая. Так повторялось несколько раз пока не добежали до оставленных вещей. На то чтобы нагрузится имуществом, понадобилась минута. Вот теперь, после того как груз снова начал давить на плечи и спину, вернулась прежняя усталость, намного усиленная нагрузкой полученной в бою. Но колонна, не мешкая, двинулась вперед, и Дима сделал свой очередной шаг по тропе.
Каждый следующий дается все труднее и труднее. Постепенно накатывает чувство апатии. Идти все труднее и труднее. Кажется, мобилизованы уже последние остатки внутренних ресурсов. И все же метры, оставшиеся до намеченного места привала, все сокращаются и сокращаются. Осталось еще пятьдесят метров. Обернулся назад. Ползуны, которые до этого крутились на месте, двинулись за ними, правда, медленно, оставляя позади след той самой жидкости и куски плоти. Неужели снова придется с ними драться? Нет, вроде бы, дистанция не сокращается. Пока. А вот когда силы окончательно иссякнут, уползы станут все ближе и ближе. Вот, наконец, такfе вожделенная точка на карте. Тут уже трава под ногами, а рядом какие-то кусты, недалеко течет ручеек.
Вещи опять сброшены. Можно присесть, вытянуть натруженные ноги и дать им отдохнуть. Подумалось, а как вставать через полчаса? Но теперь дополнительную нервозность внесли ползуны. До них еще двести метров с лишним. Да, а досталось им крепко, вот как с трудом двигаются, но упорные.
Стало понятно, почему Добромир дал команду отходить. По их следам стремительно несется стая огненных псоподобных животных. Этих хоть можно бить пулей, но убойными являются в основном только выстрелы в голову, шею и область сердца. Попадания и в другие части тела для них весьма болезненны, но не смертельны. Тем более есть минус - эти существа также обладают способностью к регенерации. Дима вздохнул, прилаживая свой карабин. Вставил новый магазин на двадцать патронов, добавил патронов в початый. Попробовал прицелиться.
Такую же стаю, сегодня уже проредили. Эти оказались осторожнее, нападать пока поостереглись, надеясь загнать добычу или подобрать удобный момент. К тому же их внимание привлекло то, что осталось от ползунов. Вот первые уже жадно хватают валяющиеся на месте боя отрезанные куски плоти. На месте резни стая покрутилась не менее пяти минут, а потом часть рванула дальше.
Дима еще раз отхлебнул из фляжки. Коньяк добрался до желудка, а зубы вгрызлись в кусок приготовленного по особому рецепту мяса. Порция оказалась маловатой. Разведчики принесли холодной воды набранной в расположенном в двадцати шагах роднике. Бутылка, из которой шла длинная полая трубочка, опустела после двух глотков. Берег их до конца, так как доливать в сосуд жидкость было некогда, да и разбавлять нечем. Но теперь есть возможность пополнить запасы. Добавил в емкость пол-литра сока и столько же воды. Остатки и того и другого смешал в кружке. Скушал батончик шоколада с ореховой начинкой и запил полученным напитком. Содержимое вновь ставшей полной бутылки оставил про запас. Их поход еще далек от завершения.
Наконец первые псы догнали ползунов и принялись рвать их на части. Правда, те оказались еще способны на сопротивление. Все это проходит в восьмидесяти-девяноста метрах от места привала людей. Захлопали выстрелы из снайперских винтовок. К ним присоединились автоматы. Получив очередь в несколько пуль в туловище, псы становятся вялыми и медленными, основные их усилия инстинктом направлены на лечение от ран. В дело вступили и карабины. Дима поймал в прицел голову очередной цели, плавно нажал на спусковой крючок. Приклад толкнул в плечо, собака буквально вспыхнула огнем. Нашел следующую раненую кем-то из автомата гончую, но выстрел оказался неточным. Добил следующим выстрелом, и то попал в шею. Хорошо, что головы крупные, лишь немногим меньше стандартной грудной мишени. Дима сумел пристрелить четверых. Все-таки главную скрипку сыграли пять снайперских винтовок. На них пришлись не менее тридцати точных выстрелов. Плюс еще раненные, добитые потом из других видов оружия.
