– Ты в порядке?! – заорал ей в лицо Ярослав, тряся за плечи, и девушка вновь едва не упала в обморок, увидев перед собой собственное, перекошенное от ужаса, лицо. Однако в этот раз Настя силой воли удержала себя в сознании, хотя готова была признать, что сошла с ума.

– В… порядке… – с трудом вымолвила девушка, поднимаясь и затравленно глядя на саму себя. Она все еще не могла принять реальность. Настя поднесла к лицу собственную руку и в который раз утвердилась во мнении, что теперь она – парень.

– Ты ведь – Настя? – тихо шепнул Ярослав и получил утвердительный кивок. Кто в ее теле, девушка догадалась и без лишних вопросов.

– Ты как? Врач нужен? – коротко осведомился Ван, глядя в лицо друга, которое казалось очень странным. Но он счел это последствиями удара.

– Нет, – мотнула головой Настя.

– Тебе по голове прилетело? – продолжал расспросы Ван. – Где болит?

– Да не бил я его! – вновь заорал Саша. – Не бил!

– Заткнись, – лениво посоветовал ему Шейк. – Если ты немного поломал Ярого, тебя поломает Ван. Гарантировано.

– Крыса! – завопила тотчас девушка в синем платье. Ее переполняло праведное бешенство. – Опустите меня, я ее сама поломаю!

– Все в порядке, – села Настя, не отрывая взгляд от собственного лица напротив. А то в упор смотрело на нее. – Ребята, все хорошо. Он меня не бил.

Шейк и Ван изумленно переглянулись. Слова «ребята» в лексиконе Зарецкого не было. Да и голос его был странным – дрожащим, а взгляд – потерянным.

– Я же говорил! Не успел я ему вмазать, а надо было! – встрял Сашка.

– Дура! – не успокаивалась девушка, которую продолжали держать, дабы она вновь не набросилась на Яра в теле Насти.

– Замолчите, – с трудом выговорила Мельникова. И не без труда встала. Ей казалось, что она стоит на ходулях, которые плохо подчиняются ей. – Со мной все в порядке, – проговорила Настя, не отрывая немигающий взор от Яра в ее теле. – Все… хорошо.

Это была ложь. Все было так плохо, как никогда.

Настя чувствовала, что находится на грани безумия. Еще немного – и она окажется на другой стороне. Девушка попыталась взять себя в руки, успокоиться, начать рассуждать логически, но чувствовала, как предательски дрожат коленки.

А если она уже сошла с ума? Если все это – галлюцинация?

Настя выдохнула. Надо бороться. Надо идти до конца.

Но с чем бороться?! С собственным сумасшествием?!

– Надо поговорить, – прошептал Зарецкий, хватая сам себя за руку – от этого прикосновения его пронзило током. Настю – тоже.

Они ошарашенно взглянули друг на друга – с одинаковым страхом. И Мельникова едва заметно кивнула.

– Да кто это вообще такая? – спросил Саша с недоумением. Он не мог понять, что происходит и почему все происходящее переросло в фарс.

– Я его… девушка, – выдавил Ярослав и сильнее сжал пальцы на собственной руке, а Настя обалдело закивала.

– Он…а – моя девушка, – тихо добавила она. А что ей оставалось делать?

Это заявление вызвало фурор. Шейк присвистнул. Ван от удивления забыл, что хотел сказать. У Жени глаза полезли на лоб. Да и у остальных на лицах появилось недоумение. Еще вчера ночью Зарецкий был свободен, как ветер, и важно вещал, что отношения – не для него.

– И нам надо поговорить! – громко оповестил всех Ярослав высоким женским голосом, все так же крепко держа Настю за руку, за свое запястье. Подобное и в страшном сне ему не могло присниться. Может быть, их кто-то заколдовал?

– Пойдем?.. – тихо спросил он.

– Пойдем, – так же тихо ответила Настя.

И, ни на кого не обращая внимания, эти двое на ватных ногах покинули коттедж. Им вслед смотрели, за их спинами шептались, но никто не стал останавливать новоиспеченную пару.

– Зарецкий! – выкрикнул Шейк, явно веселясь. И очень удивился, когда вместо друга оглянулась его «девушка». – Когда вы успели стать парой?!

– Не твое дело, – странным голосом отозвался тот, оставив Шейка в еще большем недоумении, которое, впрочем, не мешало ему продолжать веселиться и даже строить забавные теории о том, что Мельникова Ярослава приворожила.

– В лес, – коротко сказала Настя, чувствуя, как на них смотрят, и Яр не стал с ней спорить. Им нужно было остаться наедине. Оказаться подальше от чужих глаз и чужих ушей.

Понять, что с ними случилось.

Их пальцы переплелись, и они, больше не оборачиваясь, переходя с быстрого шага на бег, направились к лесу и вскоре скрылись за кронами деревьев.

Лишь там, в окружении молчаливых елей и сосен, почувствовав себя в безопасности, они остановились друг напротив друга. Растерянные, испуганные, ничего не понимающие.

– Я не верю, – медленно сказала Настя, глядя на саму себя. – Не может быть. Нет.

– Да. Может, – нервно хмыкнул Ярослав, машинально теребя ночную рубашку. – Ты – это я, а я – это ты… – вспомнилась ему строка из одной известной песни Аларма.

Они вновь замолчали, потрясенно, с опасением и неверием разглядывая свои лица. Только сейчас в полной мере до них дошло, что случилось.

Настя протянула руку и коснулась собственных волос, аккуратно заправила растрепанную прядь за ухо. Ее пальцы дрожали.

– Нет, – прошептала она потерянно. – Это сон. Просто сон. Сейчас мы проснемся…

Она замолчала. Сама не верила своим словам.

– Очнись, Мельникова, – горько сказал Ярослав. – Это – реальность. Мы поменялись телами.

– Телами, – эхом откликнулась Настя его голосом. Чужая нервная система казалась слабее ее собственной, и все, что с ней происходило, девушка воспринимала не так, как привыкла. Она четко чувствовала разницу, но ничего не могла поделать с реакциями нового тела. Похожая ситуация была и у Ярослава.

Почти минуту они молчали, пытаясь переосмыслить происходящее. Время, казалось, замерло вместе с ними. И пространство – тоже. Пропал ветер, замолчали птицы, исчез сладковатый запах смолы, причудливо переплетенный с хвойным горьковатым ароматом.

Лишь ярко светило сквозь ветви и листья солнце.

– Что с нами произошло? – спросила Настя первой, на всякий случай оглянувшись – нет ли кого поблизости?

– Не знаю. Я проснулся и уже был таким.

«Ущербным», – едва не добавил Ярослав. В этом теле он чувствовал себя ужасно тесно и беспомощно. И боялся куда-нибудь не туда деть руки – вдруг Мельникова подумает, что он пользуется положением, чтобы ощупать ее тело?

– И я проснулась уже тобой, – девушка закрыла лицо руками и тотчас отдернула их – руки казались сильными и большими. Чужими. И мало ли что Зарецкий делал этими руками?!

Они одновременно выдохнули.

Первое потрясение постепенно проходило.

– Зачем ты ударила ее? – зачем-то спросил Яр, но, поняв, что вышло громко, тотчас понизил голос и повторил: – Зачем ты ударила эту девку?!

– Я не ударила, – сердито отозвалась Настя. – Просто оттолкнула от себя. Я же не думала, что она полетит!

Девушка почти с отвращением глянула на мужские руки.

– Просто я сильный, – не преминул заметить Ярослав.

– Просто ты тупой. Отвечай живо, что ты с нами сделал?! – зашипела змеей девушка.

– Я-а-а?! – возмутился до глубины души Зарецкий. – Это ты виновата!

– Ты дурак? – окинула его тяжелым взглядом Настя сверху вниз. Смотреть на саму себя… было странно. Тем более, на такую себя: растрепанную, в свободной ночной рубашке до щиколоток и кедах с чужой ноги. Мужской и большой. Кажется, это были кеды Олега.

Как будто бы она сбежала из специализированной лечебницы.

А, может быть, все-таки сошла с ума?

– Почему ты выглядишь… так? – спросила Настя севшим голосом.

– Это у меня к тебе вопрос, – сварливо откликнулся Ярослав. – Что на тебе надето?! Я думал, в таких ночнушках только в восемнадцатом веке спали.

– Это подарок Алсу! И она теплая! – рявкнула басом Настя и тотчас замолчала, смутившись звука своего нового голоса.

Прокашлявшись, она продолжила:

– А вот обувь ты явно у кого-то стащил. Кошмар. И что с волосами?!

– Это все твой немец виноват, – отозвался Яр злобно. – Хотел ко мне пристать, старперишка, пришлось делать ноги.