– Ты чего?! – опешил парень, резко обернувшись, и тут же спешно сказал в микрофон: – Я не вам! Тут сестра пришла.

Он продолжил играть, а Полина не отлипала. Она стала лезть к нему с поцелуями. Степан не выдержал и поцеловал ее в ответ. А после, сдернув наушники, забыв о том, что они с другими игроками штурмуют крепость, резко встал с крутящегося стула и обнял ее. Полина была невысокой и хрупкой, и в нем тотчас проснулось странное желание защищать ее.

– Ты чего? – спросил он, пытаясь выровнять дыхание.

– Прости меня, – прошептала Полина, гладя его по щеке. Амулет был на нем. Нужно было лишь снять его. Нужно, чтобы Степа заснул…

– Ты умеешь извиняться? – непонимающе улыбнулся парень.

– Я была груба с тобой. И я… я соскучилась. – Зеленые колдовские глаза гипнотизировали его.

– А как же Зарецкий? – усмехнулся Степа, гладя Полину по черным жестким волосам. Она ударила его кулачком по груди.

– Хватит говорить о нем. Идем.

Она крепко взяла его за руку и повела в свою комнату. Она прикрыла шторы, чтобы солнечный свет не проникал внутрь, и заставила Степу сесть на кровать. Сама же включила тихую музыку и стала танцевать. Получалось это у нее изящно и женственно. Зазывно.

– А если Карл вернется? – спросил пересохшими губами парень, наблюдая за тем, как двигается девушка.

– Не вернется, – ответила она, склонилась и легко поцеловала Степу. А после, пытаясь растворить в музыке свою ненависть, продолжила танцевать.

– Расстегни, – повернулась она спиной к парню. И он послушно расстегнул молнию на платье, не веря, что Полина так к нему благосклонна. Сначала та думала о том, как бы поскорее оказаться у Ольги, а затем ее мысли переключились на Степана.

Час спустя он заснул на ее кровати, обнимая подушку, а она, взяв ножницы, аккуратно перерезала веревочку, на которой висел амулет. Несколько секунд – и желанный амулет оказался в ее руке.

Перед тем как уйти, Полина остановилась у кровати, глядя на спящего парня. В какой-то момент в ней проснулась странная нежность, и прежде чем уйти, девушка вдруг погладила Степана по предплечью.

На Новоозерскую базу отдыха, где поменялись телами впервые, я и Ярослав поехали после пары. Сначала Зарецкий долго и нудно допытывал у меня, как я написала контрольную, затем так же долго ныл, что боится за свою машинку в моих руках, затем изволил сердиться на все подряд, потом захотел есть, и мы остановились у придорожного кафе. Я, как назло, тоже проголодалась. Подобные дорожные заведения внушали мне серьезные опасения – мало ли сколько болезнетворных бактерий может оказаться в одном пирожке, и я ограничилась шоколадкой и бутылкой воды. И когда сказала о возможном расстройстве желудка Зарецкому и поведала, что мой организм не особенно любит жирное, он, не желая страдать, выбросил два сочных беляша в близлежащую урну по дороге к машине.

– Ты с ума сошел?! – опешила я. – Они же денег стоят!

– Надо было раньше меня предупредить! Я не собираюсь в твоем тельце бегать по кустам всю дорогу! – заявил он и тоже пошел за шоколадкой. Одной ограничиться Ярик не смог и принес сразу пять, а еще пачку арахиса, чипсы, семечки и леденец на палочке.

– Не смей жрать столько сладкого, – предупредила я его.

– Сколько захочу, столько и съем, – отрезал он. Пришлось забирать часть вкусняшек при помощи грубой физической силы. Зарецкий стал еще более кислым. И в отместку не разрешил мне взять леденец. Мол, это будет смотреться ужасно. Парни не должны тянуть в рот всякую ерунду.

– А девушки? – спросила я. Яр только лишь усмехнулся, заставив меня вскипеть.

До того как мы доехали до места назначения, мы успели несколько раз повздорить и помириться. Джульетту на базе отдыха мы вновь не нашли. Нам вежливо объяснили, что хозяйки все еще нет. А когда мы захотели снять на сутки один из коттеджей, нам мягко отказали, сославшись на то, что все забронировано. На вопрос: «Кем?» не ответили и мягко попросили покинуть территорию, что мы нехотя и сделали.

Домой мы вернулись уставшие и почти отчаявшиеся.

– Опять ты? – только и сказал Дан, увидев меня. Я кивнула.

– Он будет с нами жить, – заявил Зарецкий. – Только маме позвонить не забудь и скажи, что все хорошо.

– Я там ужин приготовил, пойдемте, что ли, – только и вздохнул друг.

За ужином Ярослав начал демонстративно выковыривать из жареного картофеля лук.

– Ты чего? – потрясенно спросил Дан. Я подобных фокусов никогда не выкидывала.

– Не люблю лук, – с отвращением сказал Зарецкий, осматривая каждый кусочек.

– И давно? – полюбопытствовал друг, жуя.

– Недавно, – почуяв неладное, выдохнул Яр.

– Ешь, что дают, – строго сказала я. – Даниил старался.

Друг лишь промычал что-то удивленное.

Организм Зарецкого, как назло, подготовил мне еще один сюрприз. Не знаю, как работали его вкусовые рецепторы, но стоило мне почувствовать во рту жареный лук, как захотелось его выплюнуть. Казалось, что я ем нечто скользкое и омерзительное. Я с трудом проглотила картофель и залпом выпила стакан воды.

– А с тобой что? – удивился Дан.

– Да так, – проговорила я тихо, ненавидя улыбающегося Зарецкого, и принялась, как и он, вылавливать из тарелки лук. Господи, я так даже в детстве не делала – ела, что дают. Я даже манную кашу ела!

– Вы издеваетесь? – потрясенно спросил Дан. – Если я так плохо готовлю, готовьте, блин, сами!

– Все вкусно, – поспешила заверить я друга, не желая, чтобы он обиделся. – Просто… лук… Он не полезен.

– Это с каких пор лук вредным стал? – озадачился Даниил.

– Я про него статью в Интернете читал, ученые провели исследования и выяснили, что лук плохо влияет на мозговую деятельность, – снова стала врать я. Дан слушал меня с таким выражением лица, будто полагал, что с моей мозговой деятельностью не очень и без лука.

Посуду вызвалась мыть я, и когда Даниил ушел, я повернулась к смеющемуся непонятно над чем Зарецкому. Смех у него, правда, был нервным.

– Ну, какие продукты ты еще не ешь? – спросила я у него злобно. – Рыба, лук, что еще?!

– Свеклу.

Я закатила глаза.

– Чем она-то не угодила?

– Просто ненавижу ее. А ты что не ешь?

– Все ем, – отрезала я. – И не такими огромными порциями.

Справившись с посудой, я отправила Зарецкого в свою комнату, велев сидеть тихо, а сама, вздыхая, закинула свои и его грязные вещи в стиральную машинку – мою гордость, которую я взяла в кредит.

– А что ты делаешь? – ошалело спросил Дан, увидев, что я достаю из машинки свою одежду

– Стираю, – ответила я глупо.

– Настины вещи? – поползли у него на лоб глаза.

– Я люблю стирать, – выдавила я улыбку. – Пусть Настенька отдохнет. У нее много работы.

Дан почесал затылок и ушел в свою комнату.

В этот раз спать мы легли рано – сказывалась бессонная ночь. Енот со всеми удобствами разлегся на моей кровати. А я притащила матрас к себе в комнату и легла рядом. Хоть спать было и неудобно, вырубилась я быстро. И сны мне снились нехорошие, яркие, реалистичные. Сначала я играла в футбол с мальчишками, потом бежала по темным пустым дворам, куда-то опаздывая, и, наконец, остановилась у высокого дома, рядом с мигающим фонарем. На земле передо мной лежало чье-то тело, из-под которого текла кровь. Я остолбенела. Замерла, не в силах ни убежать, ни вскрикнуть. А крови становилось все больше и больше. Она растеклась все сильнее и уже подступала к моим ногам. Я боялась, что кровь коснется кроссовок, но меня вдруг резко схватили за локоть и выдернули – казалось, я полетела в темное непроглядное небо с белесыми лохмотьями туч, за которыми пряталась луна. А после упала на безжизненную голую землю. Я вскочила на ноги и, повинуясь инстинкту, помчалась прочь, слыша топот множества ног и цокот когтей – кто-то мчался за мной, и их было много. Я не знаю, кем они были – оглянуться боялась.

Я мчалась что есть сил к лесу, виднеющемуся впереди. И добежала до него прежде, чем меня догнали. В голове испуганно билась мысль, что я должна спрятаться, иначе мне будет плохо.